Ричард Бахман - Бегущий человек

— Кто ведет автобус? — спросил Ричардс в восхищении.

— Отто, — ответил Данингер.

— Кто этот Отто?

— Отто — автопилот. Понял, засранец? — Данингер рассмеялся. — Рад, что ты теперь в нашей команде, парень? Ты не поверишь, но кое-кто из нас здорово болел за тебя.

Ричардс уклончиво кивнул.

Холлуэй поспешил поддержать беседу:

— Отто иногда меня тоже поражает. Даже после двадцати лет работы здесь. Но он абсолютно надежен. Изощренный, как черт. Старые автоматы на его фоне выглядят как апельсиновая корка на чиппендейлском бюро.

— Да ну? — сказал Ричардс, уставившись в темноту.

— Точно. Ты наводишь стрелку на ПН — пункт назначения, и Отто берет на себя управление, все время согласовывая курс со звуковым радаром. Так что пилот вроде бы и не нужен. Только при взлете и посадке, ну и в случае всяких неожиданностей.

— А что вы можете сделать, если случится нечто непредвиденное? — спросил Ричардс.

— Будем молиться Богу, — сказал Холлуэй. Это должно было прозвучать как шутка, но вышло очень откровенно.

— А эти рули на самом деле управляют самолетом? — спросил Ричардс.

— Только подъемом и спуском, а педали контролируют боковое движение, повороты.

— Похоже на игру в автоматах.

— Немножко сложнее, — сказал Холлуэй. — Есть еще кое-какие кнопки…

— Что случится, если Отто свихнется?

— Такого не может быть, — ответил Данингер с ухмылкой. — Если и случится вдруг, ты его выключишь. Но компьютер никогда не ломается, парень.

Ричардс собирался уже уйти, но вид вращавшихся штурвалов, слабое движение педалей и мигание лампочек удерживали его. Холлуэй и Данингер вернулись к своим делам — непонятным цифрам и переговорам, прерываемым атмосферными помехами.

Один раз Холлуэй оглянулся и удивился, увидев, что Ричардс еще в кабине. Он улыбнулся и показал куда-то в темноту:

— Вон оттуда скоро появится Хардинг.

— Через сколько минут?

— Через пять-шесть минут увидишь зарево на горизонте.

Когда Холлуэй обернулся еще раз, Ричардса уже не было. Он сказал Данингеру:

— Я успокоюсь, когда высажу этого парня. Он — шпион.

Данингер мрачно посмотрел на его лицо, освещенное люминесцирующим светом приборов.

— Ему не понравилось Отто. Тебе так не показалось?

— Показалось.

Ричардс пошел назад по узкому проходу, задевая кресла. Фридман, бортрадист, даже не взглянул на него. И Донахью тоже. Ричардс прошел на кухню и там остановился.

Маняще вкусно пахло кофе. Он налил себе чашку, добавил сухих сливок из пакетика и уселся на одно из откидных сидений, где обычно отдыхают стюардессы. Кофеварка пыхтела паром.

Через прозрачную дверцу морозильника был виден полный набор питания — шикарные замороженные обеды, а в буфете было полно маленьких бутылочек с разными напитками.

«Можно было бы хорошо выпить», — подумал он.

Он потягивал кофе, вкусный и крепкий, а кофеварка все пыхтела.

«Надо же, куда меня занесло», — подумал он и отхлебнул из чашки. Да, никакого сомнения. Он сидел здесь, в кухне самолета, и маленькими глоточками пил замечательный кофе.

Кастрюльки и сковородки аккуратно расставлены и развешены. Мойка из нержавеющей стали блестит чистотой. И, конечно кофеварка фирмы «Сайлекс» — колба на горячей подставке, а в ней булькает ароматный напиток. Шейла всегда хотела такую. «Сайлекс» — надежная фирма», — говорила она.

Он заплакал.

Рядом был туалет, такой маленький, что только узкие бедра стюардесс могли в него протиснуться. Дверь была полуоткрыта, и ему все было хорошо видно: да-да, даже голубую воду с дезинфицирующим раствором в унитазе. Справлять нужду тоже надо со вкусом, даже на высоте десяти тысяч метров.

Он пил кофе и плакал, а кофеварка все булькала и пыхтела. Он плакал спокойно и беззвучно. Не стало кофе в чашке, прекратился и плач.

Он встал и поставил чашку в стальную мойку. Потом поднял кофейник за коричневую пластмассовую ручку и осторожно вылил кофе в раковину. Маленькие капельки конденсата остались на толстом стекле.

Он вытер глаза рукавом куртки и вышел в узкий коридор, потом, все еще держа кофейник в руке, зашел в отделение, где сидел Донахью.

— Хочешь кофе?

— Нет, — коротко ответил Донахью, не поднимая на него глаз.

— Да, наверняка, хочешь, — сказал Ричардс и со всей силы опустил тяжелый стеклянный кофейник на его склоненную голову.

От такого рывка рана на боку опять открылась, уже в третий раз, зато кофейник не разбился. Ричардс подумал, что его, вероятно, чем-то укрепили (может, витамином В-12?), чтобы он не треснул на большой высоте и при высокой турбулентности. На кофейнике осталось большое пятно крови. Донахью упал на столик, где лежали карты и схемы. Кровь красным ручейком сбегала по пластиковой обложке и капала на пол.

— Понял вас, пять, С-один, девять-восемь-четыре, — отчетливо сказал голос по радио.

Ричардс все еще держал кофейник. На нем остались пряди волос Донахью. Он уронил кофейник, но тот не разбился. Даже здесь ковровые покрытия. Из крышки кофейника выпал стеклянный шарик, похожий на красный глаз. Глянцевое изображение Кэти в кроватке, восемь на десять, опять появилось перед глазами. Ричардс содрогнулся.

Он поднял Донахью за волосы и пошарил в кармане его форменного пиджака. Пистолет был на месте. Он уже был готов снова уронить голову Донахью на столик с картами, но задержался на мгновение а потом с силой оттолкнул ее. Рот Донахью распахнулся в идиотской ухмылке, кровь из раны потекла прямо туда.

Ричардс стер кровь с одной ноздри и посмотрел внутрь. Вот он, респиратор. Маленькая блестящая сеточка.

— Подтвердите время прибытия. С-один, девять-восемь-четыре, — запросил голос по радио.

— Эй, это тебя, Донахью, — крикнул Фридман с другого конца кабины.

Ричардс вышел в коридор. Он чувствовал слабость, Фридман взглянул на него.

— Скажи, пожалуйста, Донахью, чтобы он оторвал свой зад и подтвердил…

Ричардс попал ему в верхнюю губу Зубы разлетелись, как разорванное варварское ожерелье. Волосы, кровь и мозг размазались по стене за стулом, где на трехметровом экране девица раздвигала немеренные ноги на кровати красного дерева.

Из пилотской кабины послышался сдавленный крик. Холлуэй отчаянно пытался закрыть дверь. Ричардс заметил у него на лбу маленький шрам в форме вопросительного знака. Такой шрам мог заработать любопытный мальчишка, когда упал с дерева, где он играл в летчика.

Он выстрелил Холлуэю в живот. Тот издал какой-то дикий звук: «Ву-у-уу». Ноги его подкосились, и он упал лицом вперед.

Данингер повернулся в своем кресле, лицо — как вялая дыня.

— Не стреляй в меня, — сказал он. Но ему не хватило дыхания, чтобы это прозвучало убедительно.