Федор Березин - Голован

— Рада, — начал Максим, — понимаешь, я…

Она подняла на него глаза и посмотрела в зрачки. Очень внимательно.

— Ты… уходишь? — сглотнула она и замерла.

Максим даже не понял с ходу. Затем все же осознал, о чем речь. «Массаракш и еще раз массаракш! У женщин, что на Земле, что тут, на Саракше, на уме одно и то же». Он даже невольно улыбнулся краешком рта. Не время сейчас было для ослепительных улыбок, совсем не время.

— Глупая, — сказал он нежно и притянул ее к себе, обняв крепче. — Ты что ж думала… Эх ты! — он тронул ее губами в носик, отстранился и постарался настроиться на серьезное. На очень серьезное.

— Рада, — начал он по-новой, — я тут по государственной надобности ковырялся в ваших архивах… В засекреченных архивах служб внутренней безопасности, а еще… в архивах Департамента Науки. У них, как выяснилось, тоже наличествуют целые подвалы засекреченных текстов. Вывезли когда-то, что успели, из бывшей столицы, а потом еще и сами нового наволокли. И вот понимаешь… Короче, если б только в одном источнике, тогда еще сомнения как-то возникают, а тут… Я еще заставил Драмбу — ну, ты его пока не видела, но скоро познакомлю, — заставил его поковыряться в архивах Министерства общественного здоровья. В общем, и там мы тоже нашли.

— Что нашли-то, Мак? — озадаченно поинтересовалась Рада. Она была уже не в шутку обеспокоена, только теперь не могла даже приблизительно догадаться о причине. Да и кто бы на ее месте мог? Тянуть резину далее было просто жестоко.

— Рада, девочка, ты помнишь, как погиб твой отец? — спросил Максим, и повисла тишина.

Конечно, она помнила. Когда-то, когда ей было всего четыре с половиной, а Гаю чуть больше двух, их отец ушел. Ушел и не вернулся. Долг для него оказался важнее, чем семья. Он был врач, а в осколках Империи свирепствовали эпидемии. Именно в одном из таких районов он и остался навсегда. Говорят, что его могли вывезти, даже посылали то ли вертолет, то ли машину, но доктор Гаал отказался. Не бросил своих больных. А ведь мог запросто. Оправдание наличествовало: лечить ведь их было все равно нечем. Какая-то новая чума, новый вирус, даже, скорее всего, искусственный, из боевых видов. Ни на прививки, ни на вакцины денег тогда у правительства не имелось совсем, проблемы давили со всех сторон, а район был не приоритетный. Так что, дабы устранить очаг заразы, не дать ему пойти вширь и, в некоторой вероятности, вычистить от людей четверть континента, было принято жуткое, драконовское решение: на очаг заражения просто сбросили бомбу. Где-то на старом складе откопали случайно сохранившегося сверхмощного монстра водородного вида. Такие применялись только во втором полугодии Всеобщей войны, когда боевые штабы стран-участниц окончательно съехали с катушек.

Вот где-то в трехкилометровой воронке, или, может, в зоне сплошных завалов, Дар Гаал и остался навсегда. Наверное, от него не сохранилось даже пылинки. Впрочем, как и от всех его несчастных пациентов. Благо, ни одной молекулы не сохранилось также и от боевого вируса. Бомба была из «грязных»: радиация стерилизовала все начисто.

— Извини, Рада, но все было совсем не так, — сказал Максим, и глаза у Рады Гаал сузились в точки.

— Это Драмба, Рада, — пояснил Максим и тут же испуганно добавил: — Не бойся его, пожалуйста, он тебе ничего не сделает. Он с Земли, но он совсем не человек. Он даже не живой. Он машина. Большая, сложная, но очень хорошая машина. У вас пока таких нет, и нескоро появятся. Привет, Драмба! — Максим поднял голову вверх, туда, где у робота должно было бы находиться лицо, которого вообще-то никогда не существовало.

— Привет, Максим! — пробасил Драмба с высоты своих двух с половиной метров. — Как твои дела?

— Перейдем на местный язык, Драмба. Ты же умеешь, так?

— Умею, Максим, — подтвердил Драмба на чистом староимперском наречии.

— Это Рада, Драмба, — представил Максим. — Она местная, таких, как ты, никогда не видела, так что чуточку…

— Я не напугана! Совсем не напугана! — парировала Рада. — Здравствуйте, господин Драмба! Как ваши дела?

— Здравствуйте, Рада! — сказал робот и чуть поклонился, или это просто показалось Максиму. — Дела мои хорошо. Я работаю. Но уже выполнил задание, порученное человеком Максимом, и потому жду новых приказаний.

— Может, вам стоит отдохнуть, робот Драмба? — спросила Рада с игривыми нотками.

— Нет, местный человек Рада, мне совсем не требуется отдыхать. Я ведь не устаю и…

— Драмба, — перебил Максим, — Рада права. Тебе следует немного отдохнуть. В смысле сменить занятие. Сейчас ты поступишь в распоряжение Рады, но только с одной целью. Думаю, лучше всего вам обоим пойти в институтский сад и посидеть где-то там, вдали от людей. Извини, Рада, я жутко занят, дел — невпроворот. Так что я пойду. А робот Драмба расскажет тебе историю твоего отца.

— Он расскажет мне, Мак? — снова чуть испугалась Рада. Глаза стали с тарелки.

— Расскажет, расскажет! — убедительно кивнул Максим. — Это он после того, как я наткнулся на след, перекопал тонн пятьдесят старых папок, дабы найти все недостающее для общей картины, кое-что логически домыслил… Драмба, дружок! — снова повернулся он к гиганту. — Это не просто Рада, а Рада Гаал. Пожалуйста, перескажи ей историю её отца — Дара Гаала. Ответь на все ее вопросы в пределах того, что вычитал. Покажи копии фотографий, если что-то сохранилось. Скрывать от нее ничего не надо, совершенно ничего.

— Я все понял, Максим! — пробасил огромный робот, вообще-то предназначенный для полевых работ на планетах класса «Венера — Пандора».

Он повернулся к девушке. Странные уши на его маленькой голове таинственно шевельнулись.

— Госпожа Рада Гаал, разрешите, я сопровожу вас в сад. Там вам будет удобнее. С чего мне следует начать?

Огромная лапища уже протянулась к девушке. Рада растерянно глянула на Максима. Тот ободряюще улыбнулся, и она протянула роботу ладонь.

— Начни сначала, Драмба! — посоветовал Максим им вслед.

— Давайте и вправду сначала, господин Драмба, — задрала голову Рада.

— Как пожелаете, госпожа Гаал, — шевельнул ушами-локаторами робот. — Как пожелаете, — повторил он снова и тут же перешел к делу.

— Все началось восемнадцать лет назад, когда…

Ныне все вокруг повально тараторят, что раньше был рай. Да так залихватски, что начинаешь верить. Мол, тогда, до катаклизма, все было чинно, благородно. Жили, вроде, как у Творца Сферы Мира за пазухой. Но ведь я помню то время, и хорошо вроде помню. Всякое там случалось. Да и вообще! Если все было красиво, величественно и пригнано-притерто так, что комар носа не подточит, то с какого рожна рухнуло в тартарары? Так рухнуло и погрохотало под горку, что просто диву даешься.