Олег Верещагин - Путь к звёздам

- Дмитрий Степанович, мы воду достали.

- Да ну? Молодцы! - говорит бородатый старик. - А то я уже беспокоиться начал, думал, опять дрянь какую пить придётся, как в тот раз. Ну, осенью, помнишь?

- Такое забудешь, как же, - морщится от отвращения девчонка. - Я, Дмитрий Степанович, наверное, никогда в жизни больше этой гадости в рот не возьму. Как вспомню, чего нам с Гришкой стоило потом выходить и всё равно искать воду! Тошнит, голова раскалывается, во рту помойка, глаза в разные стороны, а идти по-любому нужно, даже и если ты в зюзю.

- Младшим было хуже, Свет. Я уж и так им поменьше давать старался, но хоть стакан-то в день нужно, иначе никак. А ты, всё-таки, постарше, тебе проще.

- Так я и пила больше. Под конец вообще думала, что сдохну от этой дряни.

- Да, дрянь, согласен, из дешёвых сортов, но другого-то ничего и не было. Чистый снег, без пепла, тогда вовремя пошёл, спас нас, а то пропали бы.

- Пропали бы. Я в последние дни уже и ходить почти не могла, шутка ли - две недели не пить ничего, кроме вина. Брр... гадость!

- Вот и не пей его никогда больше.

- Шутите? Чтобы я, добровольно... Ни за что!!

- И правильно. Сейчас нормальную воду нашли, не колу?

- Нормальную, она даже негазированная, просто питьевая. Там много, четыре бадьи, я тащить её запарилась, местами просто волоком пёрла. Гришка охраняет меня, а я перебежками их тащу. Протащу одну метров двадцать - за следующей иду. Так и шли, потому и долго. Они там наверху, Гришка сторожит.

- Я сейчас. Света, я сейчас помогу.

- И думать не смейте, Дмитрий Степанович! Куда Вам с Вашим сердцем?! Что мы, не затащим, что ли? Ребята, поможете? Зато сегодня можно будет лапшу заварить!

Последнее заявление мокрой девчонки вызвало в комнате оживление и радостное бормотание. Лапши, видимо, хотелось всем.

- А ещё мы чай нашли, много, две пачки, и он даже не мокрый!

Новая порция радостного бормотания.

- Но самое главное, - важно добавила старшая девчонка, - самое главное - не это. Гришка молодец, затащил меня. Мы по квартирам шарились, хоть там уже и побывали до нас явно, но мы всё равно пошли проверить. Так в одной квартире, на шкафу коробка стояла, и Гришка её снял оттуда. А там знаете что было? Диафильмы! Новые диафильмы, мы такие не смотрели ещё! И много, почти тридцать штук!

И вот тут комната утонула в радостном визге ребят. Правда, визжали все только шёпотом...

Довольная и сытая (относительно) Света Самохина возилась возле старенького фильмоскопа, настраивая его. Этот фильмоскоп, а ещё два десятка диафильмов, они таскали с собой, когда перекочёвывали на новое место. Таскали, несмотря на то, что тот был довольно тяжёлым. Да, из него выкинули всю электрическую начинку, но и оставшееся весило прилично. Там остался механизм прокрутки ленты (он механический), остались линзы, остался сам корпус, в конце концов! Корпус - самое тяжёлое, он металлический, добротный такой. Но без корпуса никак, он нужен.

А сколько они мучились, когда переделывали этот проектор под свечной свет! Это кошмар какой-то! Конечно, проектор им достался вполне исправным (наверное) и даже была запасная лампа к нему, но... где же они возьмут электричество? Электричества давно не было. Вот и пришлось старенькому Дмитрию Степановичу, Гришке и Лёхе мудрить со свечами и зеркалами, подстраиваясь под новые условия.

Результат у них получился... не очень. Изображение бледное, мерцающее, буквы едва читаются, но... Но всё равно просмотр диафильмов мгновенно стал любимым общим развлечением. Вернее, не любимым, а вообще единственным, других у них не было. Неудивительно, что все имевшиеся диафильмы уже были пересмотрены чуть ли не по десятку раз. Все подряд пересмотрены, от сказки про курочку Рябу, до научно-популярного о строении Солнца. Так что сейчас все ребята, включая шестилетнего Вовку (который солнце почти не помнил), знали о нашей звезде гораздо больше среднего взрослого (даже с высшим образованием).

Потому что диафильмы - это была часть ТОЙ жизни. Жизни ДО.

Особенно часто смотрели диафильм "Повесть о Настоящем Человеке". Вовка просил. Этот диафильм все посмотрели раз двадцать и буквально выучили его наизусть.

А сегодня Света и Гриша принесли новые диафильмы, нашли случайно. Света и Гриша - штатные добытчики отряда, фактически - кормильцы и защитники. Правда, защитники они аховые, отбиться смогут разве что от сумасшедшего одиночки, но... других не было. Света была самой старшей и сильной в отряде, ей уже исполнилось четырнадцать. Грише через три месяца должно было стукнуть тринадцать, если он доживёт. Ещё старше Светы был лишь Дмитрий Степанович, но он уж слишком сильно старше, ему почти шестьдесят (хотя выглядит сейчас на все семьдесят с хвостиком). И у него больное сердце, а ещё он разбил свои единственные очки, а новых, хоть чуть подходящих, найти не удаётся. А без очков... ну, какой из него добытчик и разведчик? Никакой, он слона за пять метров не разглядит.

Вообще, Дмитрию Степановичу три года назад и в страшном сне не могло присниться, что на старости лет он вдруг поменяет род деятельности и из начальника отдела планирования крупной фирмы он вдруг станет школьным учителем. Дмитрий Степанович никогда в жизни не работал с детьми и совершенно не умел этого делать. Собственно, детей он просто боялся и с посторонними (не своими) детьми общался лишь в случае ну совсем уж крайней необходимости, либо если те первые к нему обращались. К счастью, такое случалось весьма редко.

А тут - на тебе! Сразу тринадцать человек! Чёртова дюжина!

Первым стал Вовка, которого пожилой начальник отдела подобрал возле разграбленного поезда. Что случилось с поездом - выяснить не удалось. Кроме Вовки выживших не было (либо они уже разбежались). Когда машина, за рулём которой сидел возвращавшийся в Москву Дмитрий Степанович, намертво встала в жуткой пробке вблизи Липецка, Дмитрий Степанович принял решение возвращаться домой пешком. Боясь заблудиться (GPS-навигатор уже не работал), Дмитрий Степанович вышел к железной дороге и пошёл вдоль неё. И уже к вечеру он нашёл поезд дальнего следования. Вернее, дымящиеся останки поезда. Живых людей там не было, а вот мёртвых - предостаточно. Все - безоружные гражданские. Просто пассажиры.

Дмитрий Степанович подобрал себе там, в руинах, немного еды, одеяло, пластиковую бутылку и небольшой рюкзачок. Уже хотел уходить, как вдруг заметил лежащего на земле Вовку. Как мальчишка не истёк кровью - непонятно. Возможно, его спасло валявшееся рядом одеяло, в которое он упёр свои культи. У Вовки не было ступней обеих ног, только торчащие на их месте обломки костей и лохмотья мяса.

Что мальчишка вскоре умрёт, было очевидно. Тут и настоящий хирург вряд ли бы помог. Только просто так бросить трёхлетнего малыша начальник отдела планирования не смог. Он перетянул ему ноги верёвкой, выковырял ножом самые крупные обломки костей, подровнял лоскутья кожи и мяса и замотал культи разорванной простынёй. На этом его медицинские познания заканчивались, это всё, что он мог сделать для мальчишки. Всё время операции мальчик, к счастью, был без сознания. Он умирал, это понятно. Но Дмитрий Степанович всё равно поднял его и понёс. Куда-то понёс, он и сам не знал, куда идёт. Куда-то на север, вдоль железнодорожного полотна.