Олег Верещагин - Путь к звёздам

А вторым стал Гришка. Он как раз и жил в этом Липецке, когда всё началось. Гришка вылез из кустов, и молча пошёл следом за Дмитрием Степановичем вдоль железной дороги, метров в двадцати от него. Как Гришка потом объяснил, он стал очень бояться взрослых людей, потому что они... они делали такое... ему казалось, что мир вдруг сошёл с ума. Такого просто быть не могло, чтобы жечь паяльной лампой, нарочно!, живого человека, девушку!! Но это - было, он сам видел. А за Дмитрием Степановичем он пошёл лишь оттого, что увидел у него на руках почти мёртвого Вовку, посчитал старика спасателем. Но всё равно вплотную подойти к Дмитрию Степановичу и заговорить с ним Гришка набрался храбрости лишь к вечеру, когда пожилой мужчина раскладывал на земле одеяло и готовился ко сну.

Третьей же стала Светка. Вот тут уже им повезло, просто повезло. Всем повезло, и Светке, и Гришке, и Дмитрию Степановичу с Вовкой на руках. Если честно, то никто из троих (Вовка не считается) в одиночку (или даже парой), не был бы способен выжить, они все должны были умереть. Но... Когда их стало трое, то это уже был маленький, но отряд. Втроём... выжить втроём уже было реально.

О! Светка закончила регулировать фильмоскоп, ребята расселись поудобнее, и начался просмотр диафильма (нового!). Они ещё не видели такого. И вот тут...

С развешенной на бетонной стене несвежей простыни на детей хлынула даже не сказка, хлынул целый новый мир. Мир светлый, свободный, радостный и... недостижимый. Ребята жадно всматриваются в яркие картинки счастливого мира на простыне, а Светка читает им:

А Алиса - самая обыкновенная девочка. Но с ней случаются события, необыкновенные даже для XXI века.

- Для XXI века, - глухо ворчит Гришка. - Да уж, для XXI века эти события действительно необыкновенны. В XXI веке такого не бывает.

Все молчат. Просмотр продолжается. Кадр за кадром проходят мимо ребят картинки другого мира. Лёшка (всё равно голодный), увидев динозавра с бубликом в зубах, потянул к себе пустой одноразовый лоток из-под лапши, лизнул его, убедился, что девчонки и без него тот тщательно вылизали, и вновь обратил своё внимание на экран. Светка же, тем временем, продолжает:

Все остолбенели. Профессор Селезнёв хотел перепрыгнуть через барьер к Алисе. Но она замахала рукой. - "Тише, папа, Бронтя тебя боится. Отойди, пожалуйста".

И снова в полной тишине и темноте один за другим пошли с трудом различимые в свете трёх свечей кадры диафильма. Слышится лишь голос Светы Самохиной:

Космонавты даже спасли одного шушонка, чуть не утонувшего в большой банке сгущённого молока.

В этом месте Гришка громко сглотнул, он один из немногих, кто помнил вкус настоящего сгущённого молока.

Всё, диафильм закончился, ребята сидят, как пришибленные.

- Дмитрий Степанович! - первой не выдерживает Вика Королёва. - Дмитрий Степанович, а что это было?

- Это? Это ваше будущее, ребята.

- Наше?

- Ваше. Ваше, каким оно должно было бы быть, если бы...

- Если бы?

- Если бы его не украли наши враги. Предатели.

- Но...

- Посмотри сюда, Вова, - Дмитрий Степанович быстро отматывает назад кадры диафильма и останавливается на картинке, где пожилой профессор рассматривает яйцо динозавра. - Вова, вот этот человек - это ты. Там должен был быть ты!

- Я? - обхвативший ладонями свои культи Вовка делает огромные глаза.

- Ты. А вот это, - ещё несколько кадров назад, - Вика, вот эта женщина в скафандре - это твоя дочь. Ребята, там, в том мире - это вы и ваши дети. Вы должны были быть ТАМ, но...

- Но что, Дмитрий Степанович?

- Простите меня, дети. Это я не смог, это я допустил. Я, как и все мы, взрослые. Мы позволили гнили и дряни вылезти наружу, захватить власть. А потому сейчас мы тут, в подвале, а наверху у нас ядерная зима, и нам нечего кушать, и... Простите. Если сможете.

Света подходит к ставшему вдруг таким маленьким и жалким Учителю, обнимает его, целует во влажную от слёз щёку, что-то хочет сказать, но...

Откуда-то сверху приглушённо доноситься звяканье стекла. Сигнальная бутылка! Миг - и все находившиеся в комнате дети, ни слова не говоря, сгрудились вокруг Лёшки, который опять молча достал из сумочки гранату. Дмитрий Степанович задул свечи в фильмоскопе, снял с вешалки карабин, и взял на прицел единственную дверь, ведущую в помещение. К нему тотчас присоединились Светка и Гришка со своими АКМ. И вот дверь уже под прицелом трёх стволов, а в глубине комнаты малышня тесно сгрудилась вокруг сжимающего в напряжённых ладонях гранату Лёшки.

Они никого не ждут. Кто это?

Стук в дверь. Ещё стук, настойчивее.

Дмитрий Степанович не выдержал и негромко спросил: "Кто там?"

В ответ детский голос: "Это я, впустите".

Минута на раздумье, затем Вика, повинуясь жесту Учителя, подходит к двери, отваливает засов, и бегом бежит обратно, поближе к гранате. Дверь, находящаяся под прицелом трёх стволов, медленно открывается, и в комнату входит девчонка.

Какая чистая! И сытая с виду. Таких давно нет уже. Очень-очень короткая юбка, на обтянутых чёрными колготками (колготками! они же рвутся!) ногах полусапожки, выше тоже очень чистый чёрный свитер с белой эмблемой хищника и надписью "Puma". Невероятно чистые волосы заплетены в длинную косу.

- Здравствуйте, - вежливо говорит девчонка.

- Здравствуй. А ты кто такая?

- Меня зовут Катя. Хотя на самом деле я Ромка...

...Снег. Июнь месяц, а опять пошёл снег. Ну, когда же выглянет солнце, когда?! Все устали от этих бесконечных и унылых чёрно-серых туч и постоянного дождя.

Отряд медленно продвигается вперёд, ведомый Катей-Ромкой. Косу ему отрезали под корень, но лишней одежды для мальчика нужного размера у них не было. Вообще-то, для девочки тоже не было, никакой не было. Если поискать, то что-то можно было бы найти в окружающих домах, но время... времени тоже не было. Потому так и идёт Ромка в своих девчачьих тряпках вместе со всеми. Весь промок, колготки порвались уже в нескольких местах, его мини-юбка висит на бёдрах мальчишки мокрой тряпкой, но... идёт и не вякает. Кажется, он уже простудился, но ему всё равно.

Ромка говорит, что ему всё равно. Теперь - всё равно. Его мечта - стать живой бомбой, а если не получится, то хотя бы повеситься, ничего большего он для себя не желает.

Но он хочет, чтобы сначала сдох Адамыч. Только одно лишь это желание всё ещё и удерживает Ромку на этом свете, больше ничего. Адамыч должен подохнуть!! Ведь это именно он сделал из Ромки то, чем он стал.

Когда ребята отряда узнали, кто именно стоит перед ними и чем он занимался в последние годы... От немедленной расправы Ромку спасло только то, что к нему брезговали прикасаться, а тратить пулю было жалко. Его начали было облаивать самыми последними словами (особенно Гришка старался), но Ромка сказал, что это бесполезно. Они все правы и он не спорит. Больше того, сильнее, чем он сам себя, они его обругать всё равно не смогут. Всё правильно. Он - такое. Такая. Такое.