Ясутака Цуцуи - Сальмонельщики с планеты Порно

— Далеко не все эволюционисты исповедуют дискриминационные теории! — воскликнул Могамигава, — Даже среди человекообразных встречаются телепаты, как все мамардасийцы на этой планете; на Земле их совсем немного. В наше время на разных планетах находят разумных человекообразных существ более высокого уровня, чем земляне, и эволюционисты с такими замшелыми представлениями…

— Извините, что нарушаю вашу беседу, уважаемые, — послышался у нас за спиной насмешливый голос Ёхати. — Разрешите напомнить, что мы с вами в джунглях, если вы этого ещё не заметили. Надо быть повнимательнее. Только что у вас над головами висел здоровенный паучище. Похоже, прицеливался, кого бы ужалить.

Мрак вдруг как-то быстро сгустился вокруг. Я подумал, что виновато солнце, скрывшееся за облаками, но дело было в другом — мы уже вступили в третичный смешанный лес.

— Это, наверное, паук-нянька, — предположил я, шагая впереди нашего отряда по звериной тропе, — Будьте осторожны, доктор. Здесь полно чесоточных деревьев. Надо обойти это место.

Тело уже начинало зудеть, действуя на нервы.

По спине побежал холодок отчуждённости, как перед половым актом. Я чихнул два раза подряд.

— А-а-а! — раздался вопль Могамигавы.

Висячая ползучка обвила его, притянув к стволу чесоточного дерева. В одно мгновение он с головы до ног покрылся сине-зелёным лишайником. Глядя на Ёхати, задыхавшийся Могамигава с безумным видом заорал:

— Быстрее! Руби ножом! А-а-а-а!

По его лицу стало разливаться выражение неописуемого восторга.

Ухмыляясь, Ёхати, нарочито не торопясь, достал из кармана нож и наконец, в тот самый момент, когда безумные крики Могамигавы достигли апогея и он обмяк в полном изнеможении, несколько раз взмахнул ножом и рассёк ползучку на части.

— Чего ты тянул?! — Сползший на колени Могамигава кинул на него возмущённый взгляд. — Нарочно, да?

— Свободны! — косо усмехнулся Ёхати.

— Заткнись! — Могамигава живо вскочил на ноги, показывая всем своим видом: «Ну я хотя бы не обкончался, как некоторые!», и закричал: — Быстрее отсюда! Или нам в этих чёртовых джунглях ночевать придётся!

Видно было, что он бравирует, пытается подбодрить себя. Даже у меня появлялась дрожь в коленях при мысли о том, какие твари могут поджидать нас впереди.

— Да! Надо торопиться! — с напускным воодушевлением призвал я и, едва успев сделать несколько шагов, с громким вскриком опрокинулся на спину.

Прямо передо мной с деревьев спускался огромный паук-нянька. Приблизившись вплотную, он вперился в меня странным взглядом — ну и «лицо»: не паук, а лемур какой-то — и мягко обхватил мою физиономию мохнатыми скрюченными лапами, будто собирался поцеловать.

Распростёртый на земле и перепуганный до смерти, я завопил:

— Стряхните его к чёртовой матери!

— Он уже смылся, — отозвался Ёхати, — Вашего крика испугался.

Я робко двинулся вперёд и услышал за спиной голос Могамигавы:

— А это действительно паук? Ведь у него четыре лапы. Нечто среднее между лемуром и паукообразной обезьяной.

— Почти наверняка нет. Одна из особенностей этой планеты — практически полное отсутствие насекомых.

Скрипучая цикада — исключение, — сказал я, продираясь сквозь заросли кустарника. — Точно, конечно, не скажешь. Надо бы поймать такого, но мне кажется, это млекопитающие или близко к тому. Во всяком случае, у моего лапы были тёплые.

— Почему же тогда его назвали паук-нянька?

— Хм-м. Это один малый из первой экспедиции. Хацуми. Большой любитель каламбуров. Он придумал названия для большинства местных видов. Экспедиция столкнулась с таким количеством самой причудливой живности, что, когда Хацуми вернулся на Землю и его стали расспрашивать, откуда такая этимология, он часто не мог вспомнить.

— Какая безответственность!

— Наверное. Но всё-таки у этих названий должен быть какой-то смысл.

Шр-р-р… В листве что-то громко зашуршало, забилось и вспорхнуло прямо у нас над головами. Я инстинктивно поднял руку, и чьё-то живое и тёплое тело тут же врезалось в неё.

— Гя-я… — гаркнуло неизвестное существо и, спикировав на землю, с шумом метнулось в пролесок.

— Пенисный воробей! — возбуждённо воскликнул Ёхати, — Какой здоровый! С кошку, наверное. Королевский пенисный воробей!

— Нет. Это не воробей, — сказал я, ещё до конца не придя в себя от неожиданности. — На нём шерсть, да и крик совсем не воробьиный. Оно либо планирует на манер белок-летяг, расправив кожаные перепонки по бокам, либо у него перепончатые крылья, как у летучих мышей.

— Невероятно! — сердито пробормотал Могамигава. — Все, кого мы здесь встречаем, будто сговорились, стараясь подтвердить вашу любимую теорию регрессивности!

Я вовсе не горел желанием снова погружаться в теоретическую дискуссию, но с другой стороны, спор мог хоть как-то отвлечь от нараставшего страха. Поэтому я продолжил:

— Теорию регрессивности трудно принять, поскольку она допускает, что человек возник первым, как бы сам по себе. Почему не предположить, что мамардасийцы — это человекообразная разумная форма жизни, прибывшая сюда с какой-то другой планеты? Я не говорю о «Великом переселении народов». Как могло получиться… Помните, во времена Второй зелёной революции на Земле мозоливших всем глаза хиппи — несколько десятков человек — посадили в космический корабль и отправили за пределы Млечного Пути. Мамардасийцы могут быть их потомками.

— Какие у вас основания так думать?

— Основание такое: они не распространились по всей планете, а живут компактно, в одном месте. Может статься, они знают о своих предках и ожидали, что рано или поздно к ним с другой планеты прилетят другие человекообразные разумные существа, подобные им самим. Поэтому в ожидании их визита заранее сотворили здесь такую правильную, стоящую страну. Нас в неё не пустили. Возможно, мы уже не первые инопланетные гости Мамардасии.

— И вы хотите сказать, что все здешние млекопитающие произошли от регрессировавших мамардасийцев?

— Именно. Да вы посмотрите! — Я указал на рассевшихся в ряд на соседнем дереве трёх носатых сирен, которые, раздувая ноздри, таращились на нас во все глаза. — Приставить им носы — настоящие мамардасийцы. Вам не кажется?

— Не знаю. Я их только на фотографиях видел. Но как тогда быть с растениями? Хотите сказать, они здесь изначально существовали?

— Думаю, водоросли существовали. Возможно, была и какая-то фауна, простейшие многоклеточные. Предки мамардасийцев привезли с собой запасы питания — хлореллу, ещё что-то. Вместе с ними прибыли и какие-то паразиты. Этим можно объяснить разрыв между высоко- и низкоорганизованными животными и то, что в местной флоре очень много гимносперм и всего два-три вида ангиосперм. То есть фауна пока не регрессировала до уровня рептилий и рыб, в то время как флора ещё не эволюционировала до ангиосперм.