Наталия Сова - Королевская книга

— Меня зовут Оэлларо Таллеарт — мало кто может запомнить, из запомнивших мало кто может выговорить, поэтому меня прозвали Горностаем, в честь зверя, изображенного на нашем фамильном гербе. Единственное напоминание о моем благородном происхождении. Монахам полагается искоренять память о своем мирском прошлом, но разве искоренишь, когда сто раз на дню окликают… Это твой дом? И никакого другого жилья поблизости? Унылые места, но что-то в них есть. Такая тонкая, красивая тоска…

В потемках высокое строение постоялого двора выглядело заброшенным, и странно было чувствовать доносящийся от него теплый запах печного дыма. Арника постучала в запертые ворота.

— Не услышат, — покачал головой Горностай. — Ты лучше вызови кого-нибудь. Загляни в дом мысленно, посмотри, кто там может выйти, и поторопи его.

Арника заморгала.

— Ну хорошо, я сам…

Через некоторое время за воротами послышались шаги и голос Иарена:

— Кто такой, зачем здесь?

— Я монах из Эльта, по прозвищу Горностай, иду разговаривать с Богом. Здесь еще девочка, которую вы искали.

Арника по привычке прислушалась к скрипу открываемых ворот и поняла, что воротам входящий понравился, мало того — они обрадовались его появлению. Такое бывало очень, очень редко.

— Я искал тебя, только что вернулся, — говорил Иарен Арнике, а сам, высоко держа фонарь, быстро и внимательно обыскивал глазами Горностая.

— Оружие я отдам тебе на хранение, — спокойно промолвил тот и принялся отстегивать меч.

Но, даже приняв его из рук Горностая, Иарен бдительности не ослабил.

— Ярень, кто там? — крикнула из приоткрытой двери Выуявь.

— Она вернулась. И с ней странный, — отозвался Иарен, не спуская глаз с гостя.

— Что ли, странник? Кого там врок принес?

Горностай повторил, кто он такой и куда идет, вежливо осведомился о ночлеге, получил решительный отказ и, ничуть не смутясь, добавил:

— Платить мне нечем, но я могу отработать. Может быть, вам нужны услуги лекаря?

— Нам, слава богу, нет, — мрачно ответила Выуявь, подумала и добавила: — Заходи.

В полумраке дома пахло жареной кислой капустой и ржаными лепешками. Переступив порог, Горностай огляделся и сказал: «Вечер добрый» — огню в камине, темноте на галерее и Закаморнику далеко в кладовке.

— Ладно, если добрый, а ну как не очень? — проворчала Выуявь.

Арника старалась держаться от нее подальше — затрещину можно было получить в любой момент.

Горностай вдруг замер на месте, будто прислушался к пространству всем телом. Не успела Выуявь буркнуть: «Ну чего встал?» — он по-звериному метнулся к лестнице, что вела в гостевые комнаты.

Иарен ринулся за ним, но пока под огромным антарцем тяжко скрипели ступени, Горностай нырнул в темноту и безошибочно нашел дверь — раздался гортанный возглас Ратна и короткий стальной лязг. Выуявь охнула. Спотыкаясь, Арника взбежала наверх и застала такую картину: Иарен, настигший наконец и жестоко скрутивший гостя, отрывисто вопрошал: «Куда заторопился? Зачем? Говори!» В освещенном проеме двери стоял Ратн, и клинки в его руках гудели как далекая вьюга.

— Извините, — сдавленно молвил Горностай.

— Извиняться не надо. Надо отвечать, — сказал Иарен.

Но внезапно из глубины комнаты — Ратн даже повел от неожиданности мечами в ту сторону — раздался голос Таора:

— Оэлларо…

У Арники мурашки волной прошли по коже — голос был исчезающе тихий и неодолимо сильный, проникающий, как у тех, кто поет ночами в кронах деревьев и забирает пением память.

Горностай поднял голову и таким же нездешним, в оторопь вгоняющим голосом отозвался:

— Учитель…

Руки Иарена разжались. Выпрямившись, Горностай легким движением отодвинул с дороги Ратна с его мечами, словно тот был дверной занавесью.

— Учитель, — повторил он, вступая в комнату.

Таор был в полном сознании. Они с Горностаем поприветствовали друг друга на незнакомом певучем наречии, а после Таор заметил Арнику и в отчаянии прошептал:

— Ты осталась. О господи, еще и это…

— Она осталась весьма кстати, — Горностай блеснул улыбкой. — Да будет известно вам, учитель, я катастрофически не успевал сюда добраться, и, если бы не эта девочка, сейчас все было бы кончено. У нее недюжинный целительский талант.

Арника села на пол у кровати и взяла Таора за руку. Он прикрыл глаза и шепнул:

— Благодарю…

Удивленные Ратн с Иареном смотрели то на нее, то друг на друга. А между монахом с Порубежья и королевским советником продолжался до крайности странный разговор:

— Как ты нашел меня?

— Направление Шесть-Вэ, Коридор Двадцать Четыре, Точка Семь. Тут и искать нечего. Центр переполошился — линия Таора Арнета дает очень слабый сигнал, почти фон, такое бывает, только если человек находится в коме! Я выдвинул было версию, что вы всего-навсего в глубокой медитации, но вы знаете, как магистр Ойраш реагирует на неуместные шутки…

— Что ты делал в Центре?

— Знаю, о чем вы подумали, но, извините, учитель, при всем уважении работать у вас я не буду никогда. Мне нужен был Ойраш по сугубо личному делу. Но довольно обо мне. Я вижу, вас угораздило, причем основательно. И у меня есть предположение, кто мог вам устроить такое.

Таор ответил утвердительным движением век.

— Яс-сно. — Горностай сузил глаза. — На этот раз она зашла слишком далеко.

— Я сам виноват… — еле слышно ответил Таор.

— Что-о?

— Нет оружия более сильного, чем жажда разрушения, происходящая от отчаяния. Я должен был поговорить с ней… она меня об этом просила. Я не захотел…

— Учитель, не возводите на себя напраслину — сейчас окажется, как всегда, что вы один в ответе за все и за всех. Расследованием займутся потом. Я убедил магистра Ойраша, что сумею завершить ваше задание.

Таор улыбнулся слабо и печально.

— Ага, ага, знаю, о чем вы думаете. «Он провалит миссию окончательно», или… что вы там еще думаете?

— Я успел дать несколько советов, весьма бессвязных, государю Терну — и только. Арника не с ним. В одиночку он не справится. Они выехали сегодня утром, завтра к полудню будут уже в Риоре. Вам их не догнать.

— Учитель… — покачал головой Горностай с мягкой укоризной, — как вы думаете, для чего Господом нам даны Коридоры?

Таор воззрился на него:

— Ты поведешь ее по Коридорам?

— А почему бы и нет? Она девушка открытая и восприимчивая, рассудок ее уцелеет при встрече с неведомым. Правда, Арника?

Арника не знала, правда или нет. Странно, думала она, никогда такого не было — из речи на родном языке не понимаю совсем-совсем ничего. Наверное, я и правда полоумная.

Однако по лицам Ратна и Иарена было видно — они тоже не понимают ровным счетом ничего.

— Ты знаешь правила Центра! — Голос Таора отвердел. — Никаких посторонних в Коридорах!