Владимир Шитик - Слушайте звезды!

— Привет, Тиграша! — устало сказал Куликов. Два часа даром не прошли: у него уже слипались глаза.

— А-а, Петруха! — радостно закричал Тигран и бросил трубку. — Ну, заходи, заходи! Сейчас я тебя угощу!

«Петруха!» Куликов даже вздрогнул. Как живой встал перед ним Парс, протягивающий ему сканнер. Может, все это было во сне? Невероятная, удивительная ночь! «Спокойно, надо держать себя в руках, — подумал он. — Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался».

— Спасибо, я сыт, — сухо ответил Куликов.

Тигран когда-то был женат на свояченице Толика, и, хотя давно уже с ней развелся, продолжал считать Толика и всех его близких друзей почти что родственниками. И это было невыносимо: он утомлял своей суетливой доброжелательностью. Многочисленные приятели своими набегами не раз опустошали хинкальную. У Тиграна можно было просить все что угодно — он всегда обещал достать. Все, кроме денег, конечно. Деньги и у самого Тиграна не задерживались.

— Тиграша, мне нужны кассеты, — сказал Куликов, когда Тигран успокоился на стуле, насладившись наконец родственными объятиями, и отпустил Куликова на; свободу.

— Тебе сколько надо? Я вчера у Кольки был! Смотрел «Первый меч Империи»! Ну это вообще! А потом боевик с Клавкой, а потом, ты себе не представляешь! — сына Брюса Ли, а еще потом…

Куликов слушал всю эту восторженную болтовню, едва заметно морщась. Но Тигран сейчас был необходим: пообещав, он мог действительно достать кассеты.

Отношения у них с Тиграном были сложные. Кассеты — дело денежное, но Тигран денег никогда не брал. Получалось, что Куликов вроде как вечный должник, а быть должником он не любил. Появись у него случайная кассета — и он уже бежал с нею к Тиграну, чтобы хоть как-то расплатиться. Тигран не возвращал кассеты неделями, и у Куликова из-за этого бывали всяческие неприятности и осложнения, но заикнуться о них он не смел — благодетель! Это бесило Куликова чрезвычайно; Тиграна он к тому же презирал, считая себя выше во многих отношениях. Ведь он, Куликов, понимал и настоящее кино, а эту чепуху смотрел лишь от скуки! Около двух месяцев тому назад он сделал-таки над собой усилие и поклялся никогда больше к Тиграну не обращаться. Это была маленькая победа, которою он даже несколько гордился. Но теперь ситуация изменилась, неприязнь и самолюбие отступили на задний план.

— Ты представляешь! — верещал Тигран, качаясь на стуле и руками изображая нечто похожее на мельницу. — Он один, а их человек двадцать. И вот он хватает…

— Да погоди ты! — раздраженно перебил его Куликов. — Я тороплюсь. Неси, какие достанешь. Штуки три, больше не надо. Принесешь? — несколько убавил он тон, опасаясь, как бы Тигран не обиделся.

Но Тигран был не из обидчивых. — Заметано! — Он опять вскочил со стула. В присутствии дорогих друзей ему всегда не сиделось на месте. — Сегодня вечером и занесу.

— Да не суетись ты так, — снова поморщился Куликов. — Мне к четвергу надо. В четверг я сам за ними и зайду.

— Договорились! — закричал Тигран.

— Запиши, забудешь, — насмешливо сказал Куликов, направляясь к выходу. У самой двери он вдруг остановился и обернулся к Тиграну.

— Да, и еще… — помолчав, сказал он с некоторым смущением. — Редкие фильмы не надо… Что-нибудь такое, известное, что я уже видел не раз. В общем, ходовое…

Тигран изобразил понимающую улыбку, означавшую, что он без труда прочел мысли Куликова. Только глаза смотрели удивленно.

— Не надо «Меча Империи», ни первого, ни второго, — справляясь с собой, пошутил Куликов, — а то еще потеряю, так потом в жизнь не расплатиться. — Это было единственное, что сразу пришло ему в голову.

— А-а, — произнес Тигран, и улыбка его стала еще более понимающей.

«Так будет лучше, — думал Куликов, шагая к дому. — вдруг испорчу ему какую-нибудь уникальную ленту!» Мысль о том, как он станет возвращать кассеты, пусть и не слишком редкие, он всячески старался от себя отогнать. Болели глаза, и сильно клонило ко сну.

В четверг, ближе к вечеру, Куликов опять оказался перед дверью с табличкой «Администратор». Он привычно пихнул ее плечом, но дверь не поддалась.

— Отгул у них, — буркнул гардеробщик, угрюмый инвалид-ветеран.

«Я же позавчера ему, балбесу, звонил! Я же напоминал!» — с яростью подумал Куликов и ринулся вон из хинкальной.

После долгих поисков он нашел Тиграна в одном уютном видеобаре, куда тот частенько захаживал. Тигран был человек мягкий и, со смирением выдержав целую бурю обвинений и упреков, безропотно дал себя увести от двух фыркающих девиц с крашеными космами. Он семенил, едва поспевая, за взбешенным Куликовым, трогал его за локоть и оправдывался на ходу:

— Ну забыл я! Ну подумаешь, ну бывает! Ну что теперь делать — ну забыл!

Впрочем, он знал, что делать. Уже через полчаса они звонили в дверь квартиры на последнем этаже высотного дома в далеких новостройках. Куликов не поскупился на такси, и Тиграну это понравилось.

— Николай даст! Вот увидишь! — говорил он. — Это мужик… ну, классный мужик!

Дверь открыл невысокий худощавый парень в очках. На вид ему было около тридцати. Он молча, с головы до ног оглядел Тиграна, отчего-то несколько оробевшего, потом взглянул на Куликова и с неожиданно вежливой улыбкой сказал:

— Проходите, пожалуйста. Меня зовут Николай.

О Николае Куликов слышал не один раз. Судя по восторженным рассказам Тиграна, это был настоящий чародей, способный во мгновение исполнить любое желание. Они прошли в квартиру. Комната, которую они миновали вслед за Николаем, была вся заставлена вдоль стен набитыми до отказа книжными полками, что в глазах Куликова придало хозяину еще больший вес. «Да, это вам не Тиграша, — с внезапным уважением подумал Куликов. — С этим и дело приятно будет иметь!»

Николай, очевидно, любил церемонии. В своем кабинете он чинно усадил гостей в кресла и, лишь устроившись за письменным столом, спросил:

— Итак… Чем могу служить? Куликов коротко изложил просьбу.

Николай ответил не сразу. Помолчав, взглянул бесстрастно на Тиграна, потом вернулся к Куликову и наконец сказал небрежно:

— Ну что ж, дело нетрудное. Можно уладить.

Он медленно растворил дверцы секретера сбоку от стола. Перед восхищенными глазами Куликова предстали стройные ряды кассет. Чего здесь только не было! — от классической «Великолепной семерки» до нашумевших «Командос».

— Три, четыре — ваш выбор.

Николай бросил на стол пухлую тетрадь. В ней одно за другим тянулись названия знаменитых фильмов, записанные аккуратным почерком. Среди боевиков мелькали ленты Антониони, Бунюэля… Но Куликову теперь было не до них. Его беспокоила одна мысль, за последнюю неделю не раз приходившая ему в голову.

— Здорово! — восклицал он, листая тетрадь. Потом спросил, будто бы невзначай: — И вы все-все помните?