Андрей Лазарчук - Весь этот джакч (дилогия)

– Хорошо, – сказал дозер и хлопнул по столу ладонью. Пугливые грибки на блюдечке аж подпрыгнули. – Допустим, они действительно прилетели на вертолёте. Хоть это и странно…

К чему он клонит? Может, озёрные грибы нынче объявлены национальным достоянием, а мы добывали их варварским браконьерским способом? Может, гвардейцы всем личным составом сгорели от самогонки, а он грешит на наши грибки? И для чего врали гвардейцы про вездеход?

– Господин штаб-майор, – повторил я. – Вертолёт не такая штука, чтобы перемещаться незаметно. Его наверняка и погранцы должны были видеть. Или хотя бы слышать. Правда, он над лесом низко летел…

– Лес, вроде бы, начинается на той стороне озера, – сказал господин Рашку. – А башня ПБЗ в другой стороне…

– Летели они от Алебастрового хребта, – сказал я. – Если с причала смотреть – как раз в створе Три Всадника будут. Я не говорю, что именно от самого хребта, но с той стороны…

Да какая ему разница, откуда эти гады подвалили?

– А когда они пролетели в сторону хребта?

– Не могу знать, – сказал я. – Мы с Кня… с Дину Лобату в санатории не ночевали. Мы приехали на велосипедах утром. Может, вертолёт туда вообще не через Ледянку летел – в небе дорог нету…

– Это верно, – сказал дозер. – А не заметил ли ты в поведении корнета и капрала каких-либо странностей?

– Какие уж тут странности, – говорю я. – Боевая Гвардия в своём обычном состоянии…

И осёкся – штаб-майор ведь сам и алкаш, и гвардеец!

Но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

– Так, – сказал он. – Значит, вы увидели вертолёт и стали подавать приветственные знаки, чтобы господа гвардейцы сели?

– Ну да… То есть нет. Они сами сели. Никто их не звал.

– Вот так, значит. Ладно. Потом они попросили у вас грибков на закуску, а вы щедро отдали защитникам Отечества весь свой улов…

– Ну конечно, – сказал я. – Это наш гражданский долг. Так поступил бы каждый. И ничего они у нас не просили, потому что в уставе у них сказано: «Боевой Гвардеец никогда ничего ни у кого не просит – благодарные граждане ему сами предложат и сами всё дадут»…

– Золотая у нас молодёжь, – вздохнул господин Рашку. – Одна беда – врать не умеет. Пересказал ты мне, сынок, статейку из журнала «Бравые Отчичи» за прошлый год. Только там фигурировали не озёрные грибы, а «белкины яблоки». И не гимназисты, а малолетние воспитуемые. И дело было не в Горном краю, а…

– Не читаю я этот журнал, – сказал я.

– Странно, – сказал он. – А такое впечатление, что ты один из авторов…

– Где уж мне, – сказал я. – Сочинения – и те у сына господина полковника списываю…

И замолчал. Он молчит, и я молчу.

А сам соображаю. Вот он сейчас поговорит-поговорит для отвода глаз про капрала, усыпит бдительность и потихоньку начнёт меня подводить к самому главному – к обгорелому мужику да к нетонущему ружью, а потом, глядишь, и к этой непонятке в лесу…

Доктор-то с ним наверняка не только про головную боль толковал!

Достанет господин Рашку из ящика стола свой «герцог» и верной пулей пресечёт утечку информации…

А как же тогда доктор Мор? Хотя… Может, и нет уже никакого доктора Мора. Не справился, бедняга, с управлением и слетел с обрыва в бурные воды Юи… Так всегда в органах делают…

А ведь казался штаб-майор вполне славным дядькой – для дозера, понятное дело!

Напридумывал я сам себе ужасов, теперь надо их как-то избежать.

Спокойно. Стану дождём и камнем, стану огнём и ветром…

– Господин штаб-майор, – сказал я. – Ясен день, всё было не так. Грибы у нас просто-напросто отобрали под дулом автомата, да ещё заставили погрузить в вертолёт! Мы-то думали, что всё, разошлись, а они сделали разворот и плюнули по нам из огнемёта! Наше счастье, что дело было на воде…

– Да уж, против боевого вертолёта с дамским револьвером не попрёшь… А чего сразу не сказал? – спросил дозер каким-то совсем другим голосом.

– Потому что жаловаться нехорошо, – сказал я. – И ещё потому что гвардейцы… Ну, всегда друг за друга стоят… С каким таким револьвером?

– С дамским. Типа «Этот кусачий малыш прекрасно спрячется в твоей косметичке». «Ибойка 6,2» с гравировкой: «Убей врага, вернись к той, что тебе дорога. Бартику от Лилены». С орфографическими ошибками… А «дамским» зовётся по той причине, что его держали при себе все столичные проститутки на случай клиента-маньяка… Эх! Ни врать вы не умеете, – сказал штаб-майор, – ни секреты хранить… Ты что думал – кровавый палач Тим-Гар Рашку станет покрывать пьяных мерзавцев, которые живьём жгут детей? Я давал тебе повод так думать?

– А кто докажет? – сказал я. – Доктор не видел, Паук, то есть, господин Айго, тоже не видел… А к нам вы всегда по-людски, господин Рашку, это да…

Господин Рашку махнул рукой.

– Мне доказывать не надо, давно на свете живу. Ожогов ни на ком нет?

– Повезло, – сказал я. – И вообще – может, они нас только попугать хотели?

– Попугать? – хмыкнул он. – Гвардия никого не пугает. Просто у него прицел перед глазами гулял, вот и всё везение… Но вы всё-таки напишите, как положено, заявления. Все трое. На моё имя. Только смотрите, не под копирку! Чтобы мелкие разночтения были! А то трибунал заподозрит сговор свидетелей… Обязательно – понял?

– Может, не надо никакого трибунала? – спросил я. – Зачем Гвардию позорить из-за единичного случая?

– Ну ты, сынок, верного «отчича» тут не изображай, – сказал дозер. – Мне эти заявления нужны для работы. А трибунал – как получится… Или не получится… Ты ещё вот что скажи. Куда вы свои грибы грузили и как?

– В баке. Здоровый бак, стандартный, как в солдатской столовой. Еле втиснули его за креслами…

– Понятно, – сказал дозер. – А почему еле втиснули?

– Там ещё какие-то коробки стояли, – сказал я. – Две картонные коробки. Пришлось одну поставить на другую, чтобы бак вошёл…

– Опиши коробки, – сказал господин Рашку.

– Не до того нам было, господин штаб-майор, чтобы мелкие детали рассматривать, – сказал я. – Только и думали, как бы ноги побыстрее унести. Какие коробки? А вроде тех, в которых сигареты перевозят. Но табаком не пахнет. И дырок нет. А на боках значок – красная птичка. То есть не птичка, но похоже. Надписей нет. Довольно тяжёлые. И вот ещё… На полу это рассыпано… Крошка такая пластиковая, упаковочная… Чуть-чуть…

– Вот видишь – и мелкие детали рассмотрел, – сказал дозер. – Что значит молодые глаза… Как ты считаешь – контрабанда?

– Не знаю, – растерялся я. – Такую наглость как-то и не представишь… Контрабанда в Горном краю, господин штаб-майор, была, есть и будет, но чтобы среди бела дня да на вертолёте… Горная Стража крепко обидится!

– Вот и я так думаю, – сказал господин Рашку. – Напрягись-ка ещё, Чаки, и припомни, что вам капрал говорил. Не молчком же он действовал!