Витус Вагнер - Дети пространства

Внутри и правда было тепло. Не так как в бане, но всё же. Но потрогав ногой воду в бассейне, Карл предпочёл пока остаться снаружи.

— Что такое? — спросил подошедший Петер. — А, воду перегрели? Ну ничего, сейчас мы это поправим. И он протянул руку к заслонкам, торчавшим на краю бассейна. Через пару минут в воду действительно можно было влезать.

Горячая расслабляющая ванна — это то, что нужно после возни с контейнерами на морозе. Вода в бассейне была солоновата на вкус и слегка пузырилась. Карл и Лада уселись на дно, прислонившись к стенке, и расслабились, почти потеряв представление о времени. Более привычные к такому времяпрепровождению Петер и Алина вели неспешную беседу:

— Ну как ты, нашла свою пылинку дальних стран?

— Ты про что?

— Помнишь свои любимые стихи в детстве?

Вот ты тогда решилась вырваться из нашего захолустья, и как?

— Ну уж не жалею, это точно. Хотя на самом деле большой разницы нет. Для фермера мир — это его огород, для таксиста город, для лётчика — планета. Для меня сейчас мир это пять десятков планет. Ну и что? Подними глаза в небо, и ты увидишь миллиарды звёзд, до которых нам ещё тянуться и тянуться. Отдать эти пятьдесят миров обратно я не хочу, пробовала уже, когда с Максимом сидела. За пять лет совершенно извелась видеть одно и то же солнце на небе каждый день. Но я прекрасно понимаю, что между одним и пятьюдесятью разница небольшая.

— А что с мечтой о военной карьере?

— Сначала не хватило умения пилотировать. Потом пошла в торговый флот, надеясь что рано или поздно случится набор добровольцев из Торгфлота. Такое в ВКФ иногда бывает, когда где-нибудь сдают много новых кораблей и выпускников академий не хватает, чтобы их укомплектовать.

Один раз такой набор случился, когда я с ребёнком сидела.

Второй раз года три назад. Тогда меня отговорил Торвальдыч. Я уже была вторым механиком на «Марианне», а он стармехом. И он хотел передать корабль мне. И передал. Четыре скачка назад. А ты тут как?

— Учу студентов помаленьку, и мечтаю начать строить здесь свои космические корабли. Ты мечтала о Пространстве для себя, и ты его получила. А я хочу Пространства для своего Мира. Но пока не получается.

— Пространство. Как иронично это звучит. Ведь нет другой такой профессии, где приходится столько времени проводить в тесном помещении без возможности выйти. Зато каждые два месяца — новый Мир. Но зачем тебе Пространство для Мира? Ради тех цветных кружочков, в которые превращались три точки на небосводе, которые мы в детстве разглядывали в телескоп? Ты их вряд ли достигнешь. Ни в одном из 50 миров не занимаются активным исследованием, не то что освоением, внешних планет.

Даже под Арктуром, где нам от Древних досталось два пригодных для жизни спутника Супера, Супер — не более чем большой зелёный круг в небе Атлантиса и Авалона.

Только в Солнечной системе немножко занимаются изучением своих внешних планет. Но их там десять миллиардов, они могут себе это позволить.

А мы — взлели с планеты, подошли поближе к звезде, в скачковую зону, перепрыгнули к другой звезде, и скорей обратно, под кислородную атмосферу.

Я тут под Сириусом смортрела фильм, снятый землянами из МИСС про историю исследования спутникков Юпитера и Сатурна. Удивительно красивые миры. И таких под каждой звездой рядом с обитаемой планетой — по нескольку штук. Но человек там жить не может.

Шияары бы смогли. Чем больше я узнаю про то, как устроена Вселенная, тем меньше их понимаю. Мы бы с ними прекрасно ужились в этой системе, если бы они не стремились лишить нас возможности летать. Сейчас все эксперты убеждены, что нашу промышленность они уничтожили по ошибке. Колония была молодая и просто не успела создать себе других промышленных мощностей, кроме того корабля-завода, который пригнали с Авалона при основании колонии. А его уничтожили не потому, что он завод, а потому, что он корабль. Когда они атаковали Землю, они ограничились уничтожением исследовательского корабля на космодроме Лунной базы.

— Заметь, что ты опять всё сводишь к «летать». Попытка помешать летать в твоих глазах оправдывает войну на уничтожение против целой расы. А когда я говорю, что хочу, чтобы здесь строилось что-то летающее, ты спрашиваешь «зачем?».

— А что ты хотел? Любая свобода, она в первую очередь «для», а не «от». Что Миру Осануэва дадут собственный космические корабли, чего не дают сейчас регулярно заходящие корабли Торгфлота? Все знания Галактики мы к вам возим. Если кто хочет отправиться в другие миры набираться ума-разума, он может это сделать. Если кому-то невтерпеж летать самому, как когда-то мне, пристроиться на корабль юнгой тоже не слишком большая проблема. Даже всякую ерунду вроде земных деликатесов, и то регулярно привозим.

Во всей Галактике нет такого понятия как «свои корабли» мира. Сильверхавн и Лерна строят корабли не для Авалона и Беты, а для Торгфлота или ВКФ.

Зачем нужны корабли миру, если любой подросток в этом мире может пристроиться юнгой на приходящий корабль? Миры они и сами неплохо умеют летать по своей орбите.

Ты бы лучше организовал здесь производство флиттеров. При здешнем климате это крайне полезная вещь. Это и пассажирские рейсы в Нуэва Картахена за двадцать минут, и спасательные операции в такую погоду, когда ни один самолёт от полосы не оторвется, и обслуживание спутниковых сетей.

— А откуда ты знаешь, что флиттеров у нас нет?

— На планетах, где есть флиттеры, проходящим кораблям не предлагают разовых контрактов на замену спутников СНМ.

Жанна Рандью нажала на телефоне кнопку «ответить», поднесла аппарат к уху и услышала взволнованный женский голос:

— Здравствуйте, вы мама Мишеля Рандью?

— Да, а что случилось?

Мишель ещё пять минут назад спокойно сидел в своей комнате за компьютером и, как обычно, делал что-то абсолютно непостижимое для родителей.

— Вы понимаете, я мама Ганса Пфельце, вместе с которым ваш Мишель подрабатывает в Техническом Университете. И вот сегодня он тут выдумал такое, такое.