Витус Вагнер - Дети пространства

— Насчёт того, что весь экипаж русский, это ты зря. Если уж на то пошло, все мы тут не более русские, чем Нейл Амстронг шотландец — наши предки уже больше века как не живут на Земле. Язык Торгфлота — да, почему-то получился русским. Говорят, на заре Экспансии были и англоязычные корабли, и даже испаноязычные, но постепенно перевелись. А вот в колониях могут быть поселения с преобладанием почти любого земного языка. Но даже в этом смысле у нас тут русская только Алина, она выросла в бентосной семье и попала в нектон только в возрасте подмастерья. Я, Афанасьич, мастер и Герхард — потомственный нектон. А Линкси — он вообще Торвальдыча кот. Торвальдыч страшно гордился своими викингскими предками и своим родным исландским языком, это у него хобби такое было.

Сочетание вполне германского имени Торвальд с русским суффиксом окончательно запутало Карла, и он потребовал объяснений.

— Служил до недавнего времени на «Марианне» стармех Гуннар Торвальдсон. Прадед его был родом из Исландии. А у исландцев — сон — это не фамилия, как у англосаксов, а больше похоже на русское отчество, поэтому на флоте он быстро стал Гуннар Торвальдыч. Когда я пришла на «Марианну», ему было уже больше трех гигасекунд. Мощный старик, живая история Торгфлота. И еще художник. Видел, как стены в кают-компании расписаны под джунгли? Его работа, — Лада потупила взгляд. — Только он умер в предыдущем рейсе, который Толиман — Солнце. Гиперскачок — довольно большая нагрузка на организм, и у стариков сердце часто не выдерживает именно в момент скачка. Думаешь, почему нам срочно понадобился механик в Солнечной Системе? Взлетали с Мира Толимана — было три механика, пришли на Землю — два…

Карл уже привычно пересчитал гигасекунды в земные годы.

— И кто ж его выпустил в рейс, старика за девяносто со слабым сердцем?

— А кто его остановит? Ты пойми, мы же спейсиане. Мы здесь дома. А там, — она махнула рукой куда-то в сторону стены, что должно было означать уплывающую вдаль Землю, — только гости. Нельзя лишать человека смысла жизни лишь ради того, чтобы растянуть эту жизнь на пару лишних лет.

В этот момент в незакрытую дверь просочились двое юнг с маленьким компрессором в руках, воткнули его в розетку и быстро накачали кровать, кресло, межкаютные перегородки и выходившую в коридор стенку.

— Эти стенки не просто так, — пояснила Лада. — Там внутри какая-то хитрая система ячеек, так что, если накачать их воздухом, они становятся звуконепроницаемыми. А если стравить воздух — совсем плоские и не мешают складывать палубу.

Карл критически осмотрел каюту и все же остался не очень доволен ею. Как-то пусто, никакой индивидуальности.

— Ничего, — усмехнулась Лада, правильно расшифровав его выражение лица. — Каких-то несколько рейсов, и забьешь свою нору всякой ерундой. Хочешь, загляни ко мне. У меня это всего второй рейс на «Марианне»…

В каюте у Лады царил полнейший беспорядок. Мебель уже была накачана, чехол для одежды подвешен, но на кровати валялась куча всяких тряпок, а на столе лежал раскрытый чемодан. Зато на стене красовался огромный, где-то полтора на два метра, вид морского залива. Похоже, это была фотография, каким-то образом отпечатанная прямо на гибкой внешней стене жилой палубы.

— Ой, я и забыла, что ещё не все в порядок привела! — смутилась Лада. — Ну ничего, зато сейчас попрошу тебя помочь. Ты же выше меня на пятнадцать сантиметров.

Через полчаса тут действительно стало на что посмотреть. Всего лишь несколько драпировок и занавесок, и совершенно аскетическая каюта, похожая на внутренность какой-то надувной игрушки, превратилась во вполне уютное жилье.

— Неплохо получилось, — подвел итог Карл. — Но, послушай, у тебя ведь это тоже первый полет. Вторая планета. Где ты успела этому научиться?

— Это надо впитывать с молоком матери, — ехидно улыбнулась Лада. — Мы же тут почти все — потомственные космонавты. Ничего, старту к восьмому тоже научишься и обрастешь всякими компактными безделушками. Я-то с детства видела, как мама обустраивает любую каюту или комнату, а потом ещё юнгой служила, тоже насмотрелась на людей. Да и в космоходке у нас по девчонкам ходили всякие сборники советов, как лучше обустроить свою каюту. Парни-то об этом обычно вспоминают, только уже поселившись в этой самой каюте, — она снова ухмыльнулась. — Ладно, выметайся отсюда — через килосекунду обед, надо же мне после вахты переодеться. И ты тоже переоденься во что-нибудь цивильное, у нас в кают-компании не принято сидеть в рабочем.

Карл вернулся в каюту, скинул с себя рабочую форму и надел светло-синюю рубашку и тёмные брюки. Едва он вышел в коридор, как из своей каюты пулей выскочила Лада в джинсах и футболке с какой-то непонятной сюрреалистической картинкой. Добежав до люка, ведущего на верхнюю палубу жилого отсека, она резко оттолкнулась и, не пользуясь трапом, птицей взлетела на высоту трёх метров.

Карл кое-что прикинул в уме и прыгнул с места. Чуть-чуть не рассчитал — пришлось цепляться за край люка руками и выходить наверх жимом. При силе тяжести в пять раз меньше земной это было несложно. Но впечатление на девушку он, похоже, произвел.

В кают-компании уже собрался экипаж, свободный от вахты, то есть все, кроме старпома Джилли и второго механика Альвареса. Во главе длинного стола стояла кок Сюзи, блондинка весьма внушительных форм, одетая в форменный белый халат и поварской колпак, с поварешкой в руке. Перед ней на столе возвышался огромный термос, выкрашенный почему-то в темно-синий цвет.

— Сегодня у нас суп из акульих плавников по рецепту дядюшки Чжана, шеф-повара ресторана «Звездный дракон» в Порт-Шамбале, — важно объявила она.

— Интересно, когда она успела приготовить? — шепотом спросил у Лады Карл, вспомнив, как буквально час назад таскал и подключал камбузное оборудование.

— А никогда, — таким же шепотом ответила Лада. — Его готовил тот самый китаец в Порт-Шамбале, а на борт взяли готовый. Так часто делают при старте, поскольку понятно, что пока активный участок да аврал по развертыванию жилой палубы, экипаж успеет проголодаться.

Кроме супа, обед в этот раз состоял только из огромной порции салата. Это тоже вызвало у Карла некоторое удивление:

— И что, это оправдано — таскать в космос такое количество свежих овощей?

— Подумай, ты же механик, систему регенерации знаешь лучше меня, — объяснила Лада. — Овощи и фрукты состоят из воды на девяносто процентов. А любая вода все равно рано или поздно попадет через регенераторы в баки рабочего тела. Какая нафиг разница, брать воду на борт в виде вкусной еды или перед взлетом тысячами тонн зачерпывать из гидроаэродрома?

После обеда Алина поймала Карла и стала объяснять систему учета времени: