Витус Вагнер - Дети пространства

— Что там у тебя? — поинтересовалась Лада, поднимаясь следом за ней по трапу.

— Пробы планктона в западном секторе. Весь день собирала.

— А чего ты за этим пошла на серфе, а не на катере?

— Катер — он шумит. А когда идешь изучать естественную жизнь океана, шум мешает. Планктон, конечно, не убежит, но всё же. Можно было б взять швертбот, там ходишь сидя, а не стоя, но он точно так же застрял бы в штиль. Прикинь, как бы мы в ваш самолёт грузили вот это — она показала на стоящий на балконе третьего яруса пятиметровый стеклопластиковый бот.

— А чего-нибудь летающее у вас тут есть?

— Это на верхней палубе. Вот пусть Ниссе вам платформу покажет, а я пока отнесу пробы в лабораторию и приму пресный душ.

Верхняя палуба платформы представляла собой довольно странное зрелище. По двум противоположным углам были расположены небольшие надстройки с антеннами и мачтой для сигнальных флагов. А по диагонали между ними проходила явная взлётная полоса. Правда, длиной всего метров восемьдесят. У подножия одной из надстроек стояла парочка автожиров, около другой — парочка небольших самолетов-амфибий со сложенными крыльями.

— И что, вы с этого взлетаете? — удивленно спросила Лада.

— И даже садимся, — откровенно похвастался Ниссе. — Для старта тут тележка вроде катапульты, которую разгоняет линейный электродвигатель под полосой. А для торможения — обыкновенный тросовый аэрофинишер.

Юнги с «Марианны» вместе с медиками сбились в кучку рядом с Ладой и Карлом. Ниссе внимательно на них посмотрел:

— По-моему, молодежь надо отправить купаться.

— Э-э, — засомневалась Лада. — У вас тут, насколько я при посадке видела, вместо пляжа какая-то железная пластина до половины погруженная в воду. Три шага сделал, а дальше глубина, сколько кстати?

— Полчаса назад было 3256, — отрапортовал Ниссе.

— Я не уверена что все ребята настолько хорошо умеют плавать, чтобы их туда без контроля пускать.

— Я сейчас пару дельфинов свистну, — предложил Ниссе. — В истории неизвестны случаи, чтобы человек утонул в присутствии дельфина.

Но сначала он отловил парнишку в возрасте подмастерья:

— Юхан, покажи гостям пляж и познакомь с дельфинами.

— Пошли, ребята, — он повёл гостей к подъемнику.

— А почему у вас пляж на таких штуковинах приделан? — спросил его Пит, разглядывая громоздкие рычаги и мощные гидроцилиндры, соединявшие пляж с платформой.

— Во-первых, если шторм, то его можно поднять и он не будет создавать лишнего сопротивления. Во-вторых, вообще-то это не пляж, это китоподъемник. Но китоподъемником он работает раза четыре в год, когда мы китов забиваем. А остальное время здесь можно купаться, причаливать на серфах или легких ботах, чесать дельфинам пузо.

А когда забой, сюда загоняют китов, потом их забивают пикой с высоковольтным разрядником, это безболезненно и почти нет крови в воде, так что следующие киты не пугаются. Потом вот эти гидроцилиндры поднимают платформу к вон тем воротам, — он указал на огромные металлические створки, украшавшие бетонный борт платформы. — И втаскивают туши лебедкой в разделочный цех.

Подростки разделись и полезли в воду.

— А акул здесь нет? — поинтересовалась Рина.

— Говорят, когда-то, лет сто назад, — тоном скальда начал Юхан. — Жили в этом океане такие глупые акулы, которые не боялись заплыть в самую середину систэда и даже подплыть к платформе. Но это было давно. Мой дедушка такого уже не помнит. Этих глупых акул съели еще при первых поселенцах. Видишь, вот этот зверь, — он одним прыжком преодолел десяток метров, отделявших платформу от подплывшего дельфина, и оседлав того, продолжал. — Он называется дельфин. У него скорость в полтора раза больше, чем у акулы, мозгов в полтора раза больше, чем у человека, и зубы, как положено хищному млекопитающему. К тому же он стайный, а акулы — одиночки. Поэтому теперь, если вдруг захочется супа из акульих плавников, приходится сначала долго гонять над акваторией дроны, выслеживая, где тут есть акулы, а потом идти туда на паруснике. Звука мотора они замечательно научились бояться. Поэтому прилететь на гидроплане, сесть и сразу загарпунить — не получится.

После этой лекции никто уже не боялся лезть в воду. Но почему-то вместо того, чтобы бултыхаться в прозрачной пелагической воде в своё удовольствие, все облепили дельфинов. Впрочем, те не возражали. Ручные дельфины на систедах не имеют ничего против того, чтобы их гладили, чесали пузо, садились верхом.

Тем временем на верхней палубе Карл и Лада выясняли у Ниссе, что за объекты видны в окружающем море.

— А что это за круглые штуки, — спросила Лада, указывая на ряд круглых поплавков, диаметром метра три, уходящий к горизонту.

— Это, можно сказать, основа всего нашего бизнеса, — пояснил Ниссе. — Это апвеллы. Там под каждым поплавком труба почти до дна. Волна качает поплавок, и он работает как обыкновенный поршневой насос, качая воду из придонных слоев. Вода из придонных слоев богата питательными веществами, поэтому, как только её поднимаем к свету, разнообразные водоросли начинают на этом бурно расти.

— А что это за зеленые полосы?

— Это грядки. То есть это сетка, подвешенная под поплавками на глубине где-то 5-10 метров. На ней закрепляются и растут крупные водоросли. А на них в основном пасутся рыбы. Тех видов, которые не едят планктон.

— Десятки этих ваших апвеллов это сотня километров труб. Сетки, как я погляжу — квадратные километры. Еще и боновые заграждения, за которыми вы китов держите. Да и сама платформа. Я чувствую, систед — крайне недешевое удовольствие.

— Ну уж не дороже ваших космических кораблей, — парировал Ниссе. — Но, конечно, да. На одного человека у нас приходится раз в сто больше всякого барахла, чем на наземных фермах. Дядя Пер отделился от семьи лет десять назад, и только в прошлом году оба систеда: старый и новый — наконец выплатили кредиты на строительство новой платформы и новой морской фермы.

Карла слегка передернуло. На Земле считалось, что кредиты под проценты — это мрачные страницы древней истории, вроде рабства или там кровавых жертвоприношений языческим богам. Если кому-то не хватало капитала для раскручивания дела, то, проблема решалась выпуском акций или привлечением венчурного фонда. А кредиты рассматривались как грандиозная экономическая афера, приведшая к серии кризисов в начале XXI века. А тут вполне симпатичные люди так спокойно говорят о том, что на целых десять лет заложили своё жильё.

Пытаться уточнять это вопрос он прямо сейчас не решился. Демонстрировать свою чуждость? Надо бы спросить у кого-то, кто более-менее разбирается в отличиях землян от колонистов. А ближайший специалист по этому вопросу — пожалуй, Каямура. «Восход Хары» ещё пару недель будет в этой системе. Надо ему письмо написать.