Витус Вагнер - Дети пространства

Потребовалась ещё неделя работы и несколько спаррингов с Терри, прежде чем управляющая программа для драконов обзавелась модулем драки с кошками. Но на сдаточных испытаниях уже через минуту Маре захотелось спасать любимого кота от бронзово-чешуйчатого стремительного монстра, который, хотя и уступал в размерах сибирскому коту, но брал скоростью движений и умением летать.

— Зачем моего Терри мучаешь, — ворчала она на Джека. — Что, в доме Джоунсов своего кошака нет?

Джек уже познакомил Мишеля с тем кошаком. Домашний кот Джоунсов был чистокровным тагарцем, представителем породы, выведенной на Лемурии для замены пастушеских собак, которые там не прижились. Будучи по внешнему виду похож на обыкновенного серо-полосатого беспородного кота, Леон весил килограмм сорок. Пожалуй, большая часть рысей предпочла бы уступить ему дорогу, а ирбисихи с окрестных гор, доведись им проникнуть под купол Порт-Шамбала, сочли бы его достойным внимания кавалером.

На роль спарринг-партнера для дракончика он не подходил по весовой категории.

Придя в лабораторию после разговора с Эльзой, Ганс был в полнейшей растерянности. Ему надо было с кем-то посоветоваться, но с кем? Тема была слишком интимной, чтобы довериться шапочно-знакомым студентам.

Подождать до дома и обсудить с мамой? Отношения с мамой у него стали какими-то другими с тех пор, как маме вылечили руку. Почти равноправными. Но всё же это не та тема.

В лаборатории сидела Мара. Ганс, конечно, общался с ней куда меньше, чем Мишель, но уже успел понять, что она обычно не отвечает на вопрос: «Вырастешь, узнаешь.». И он решился. Мара выслушала его сбивчивый рассказ и сказала:

— Я ведь никогда не видела твою Эльзу. У тебя есть сегодняшняя запись глазами Бертрана?

— Есть, конечно.

Посмотрев запись Мара сказала:

— Ну понятно. В вашем возрасте девочки созревают немного быстрее, чем мальчики. По фигуре Эльзы уже видно, что она из девочки превращается в девушку. Поэтому её уже интересуют темы, которые тебе ещё кажутся безумно далёкими от тебя. Года через два догонишь.

— А сейчас мне что делать? Она не будет воспринимать меня как мелюзгу?

— А ничего особенного. В европейской культуре есть куча всяких ограничений и табу вокруг секса и любви, так что если парень не форсирует события, это скорее всего будет воспринято как плюс. Главное, не высмеивай то, что ей кажется серьёзным и важным.

Вообще, возьми что-ли наш учебник для подготовки к зачету на сексуальную взрослость, и почитай.

Мара заглянула в комнату Кима. Названный брат сидел на диване в расстегнутом кителе и мучил гитару. Гитара была явно не его. Наверное, у Келли утащил.

Дослушав песню, Мара спросила:

— Что это ты за Лаурин репертуар взялся?

— Просто эта песня очень подходит к моему настроению.

— И в каких же она, собственно краях?

— Лиддел-виллидж, Соацерский округ, хандрамит Офир.

— Та-а-ак. Хватит тут предаваться сплину. Откладывай гитару и пошли к бабушке Тордис пироги с треской есть. Там будет обсуждаться вопрос доставки народа для Клавиуса с Марса. Так что имеешь шанс подсуетиться и слетать туда.

Гитара и хандра были моментально отставлены в сторону, форма приведена в порядок, и младшие представители семьи Лависко отправились в дом старшего поколения.

По сравнению с достаточно большим бревенчатым домом Лависко-второго с огромным адмиральским кабинетом, которым сейчас беззастенчиво пользовался Келли, и отдельной спальней для каждого из троих детей, домик ректора ВКА казался игрушечным. Был он выполнен в северонемецком стиле, с оштукатуренными щитовыми стенами и красной черепичной крышей, и в нём была всего одна комната и кухня-прихожая.

Работать Тадеуш Лависко предпочитал в здании Академии.

Стол, украшавший середину комнаты был раздвинут, вокруг него расставлен десяток стульев. Мара вспомнила, как в детстве её всегда интересовала, где же дедушка с бабушкой прячут две трети этих стульев, когда в доме нет застолья.

За столом сидели дедушка Тадек, бабушка Тордис, капитан Гонсалес, Келли и Джек Летайр. Вот уж кого Мара не ожидала здесь увидеть.

— О, а вот и молодежь! — приветствовал Мару и Кима дедушка.

Келли интересовало больше всего, где взять людей для работы в Клавиусе. У четверокурсников Академии было не слишком много времени — выпускные экзамены на носу. Младшие курсы тоже вроде не по делу от занятий отвлекать. Шварцвассер мог выделить ещё от силы трех-четырех студентов. У фонда Джулио Раскэ тоже с людьми подходящих профессий было тяжеловато. Брукман, который в присланном с Луны письме, собственно, и поставил вопрос о том, что в Клавиусе не хватает людей, предложил пригласить дипломников из экотехнического колледжа Соацеры.

Экотехники в проекте были нужны. И для восстановления Клавиуса, и для настройки экосистемы в изолированных куполах, которые предстоит построить. Но положение планет было исключительно неблагоприятным.

И тут Ким предложил отправить за марсианскими участниками проекта не пинассу, а корвет. Конкретно «Маринеско». Корвет, конечно, имеет меньший запас скорости, чем пинасса, но это скачковый корабль. А значит он оборудован противосолнечными щитами, позволяющим подойти к солнцу ближе миллиона километров. Что открывает ряд интересных перспектив. Опять же, разместить в пинассе человек десять народу, это они на головах друг у друга будут сидеть.

— А экипаж? — поинтересовался Келли.

— Много экипажа не надо. Мне же не воевать, вахта в плутонгах не нужна. Дайте одного третьекурсника старшим офицером и парочку второкурсников в БЧ-5.

— Чела, а почему ты так уверен, что на Марс полетишь ты? — спросил Кима дедушка.

Ким на секунду замялся.

— Потому что у него остался один экзамен, и этот экзамен — пилотирование крупных кораблей, — ответила за названного брата Мара. — Я вообще не понимаю, почему вы ходовые испытания «Орельяны» и «Дулиттла» не зачли за экзамен. Но уж полёт на Марс и обратно оверсаном точно можно зачесть.

— А кого ты порекомендуешь старшим офицером, — cпросил Келли.

— Диану Кэмпбелл, — ответила Мара. Почему-то у человека есть мечта побывать в кабаре «Красная пустыня».

Однажды, проверяя после конца занятий почту, Труди Карпентер увидела письмо: