Андрей Ваон - Чемпионат

— О! Шуточки кончились! Вечер не только перестаёт быть томным, но и становится интересным, — Бобров только обрадовался ухудшению положения. Он уже понял, что, как и было договорено, всё происходит по-честному. Без подстав. Именно поэтому особо интересно преодолевать сложности. Которые по силам. И нет ни камней подводных, ни финтов подковёрных.

Он же и повёл свою команду вперёд. Сдвинулся ближе к своим воротам, выгоняя оттуда других полузащитников. Дабы те широким фронтом помогали двум своим виртуозам. А Ребров тем временем вконец измучил неуловимыми финтами соперников. Они всё тяжелее успевали на подстраховку. В один из моментов он «накрутил» троих, вырвался на прямой и пустой путь к воротам, отдал пас летящему Васильеву, и тот закатил мяч в пустой угол: вратарь выбежал ловить Реброва. Против двоих нападающих ему было не сдюжить.

Трибуны, как полагается, взвились. Вновь повисли баннеры, замелькал виртуальный салют.

— Отлично, времени ещё навалом, — подбодрил Юра и так воспрявших «коллег».

Оставалось ещё где-то полчаса игры. Инициатива окончательно перешла к «Московии». Они кружили, перемещались хаотично и в то же время сыгранно, отдавали длинные и короткие бесчисленные пасы, не давая опомниться сопернику. При этом, правда, они забывали об ударах, стремясь вновь завести мяч.

— Разыгрались, — улыбнулся Проскурин.

И всё же они забили. На угловой пришёл Матросов и своей могучей головой вколотил мяч в сетку ворот, замкнув передачу Боброва. Игроки устроили кучу-малу, а трибуны вновь забесновались. Однако ж больше забить они не сумели. Силушки их покинули, и последние десять минут команды доигрывали. И всё же болельщики после финального свистка аплодировали обеими командам, сканировали «Молодцы!» и, довольные, расходились по домам.

Собственно, довольны были и «московиты», лишь вечно амбициозный Алексей Ребров маленько ругал себя за упущенные возможности для взятия ворот.

— Да брось ты, Лёш, ещё будет себя показать. Сегодня всё равно победа. Победа над этой закостенелостью и пошлостью в футболе. Поверь мне, запись этого матча разойдётся по интернетам и наберёт популярности побольше, чем привычные всем бойни. Гладиаторские бои маленько приелись, народ потянется к другому. Вот такой футбол, как сегодня, и есть переходной период для этого.

— Юр, но я же всё-таки мог забить! И забить красиво безо всяких там подлянок.

— Мог! Я разве ж спорю! Но и корить себя не нужно. Сыграл ты хорошо, я бы сказал — отлично! В первом тайме не скуксился, не запряг свои нервы, утерпел. Молодец. Так что давай, отпускай эти переживания. Дальше Анатолич разберёт, что и как было. Что и как могло бы быть.

В раздевалке царили шуточки и смех, многочисленные дебютанты были довольны. Улыбалась и Лера, которая ждала Юру на выходе.

— Прямо можете петь как Бременские музыканты: «Смех и радость мы приносим людям». Народ очень доволен. Но теперь готовьтесь принимать гранаты от руководства.

— Так они ж давно не лезут в наши дела!

— Не руководство клубное, а Чемпионатное!

— А, ну да… Они же бузили бумагой. Можем сейчас разворошить осиное гнездо. Так-то оно и лучше будет даже, — усмехнулся Юра. — Слушай, а какая у нас сегодня программа на вечер?

— Родителям позвонить.

— Это я помню. А ещё что делать будем?

— Сегодня чтения у нас дома. Серёжка обещался быть.

— О! А то что-то давно не было…

— Да, Пупсик, классику тоже надо вкушать.

— Вот меня удивляет, как Ганжа, это программер до мозга костей, брутальный лысач, любитель пива, является поклонником Толстого и Достоевского?!

— Вот, а ты такой весь культурный футболлер — не любишь. А всё равно придётся послушать.

— О! А давайте сегодня я почитаю?

— И это будет какой-нибудь Миклухо-Маклаяй?

— Не, не совсем. Точнее, совсем нет. Но, без сомнения, историческое.

— Ну, в общем, я не против. Но что скажет Серёжа — это вопрос.

— Придётся ему согласиться, — воодушевился Бобров.

Март накатывал неотвратимо, «Московия» усиленно тренировалась, однако, не форсируя формы — Чемпионат предполагался долгим, силы нужно было распределять размеренно. Хоть и отказались от общей стратегии, всё-таки подумывать о будущем приходилось. Надеялись только на свои силы, так как, что из себя представляет Аргентина, в виду отсутствия официальных игр уже почти год, никто не знал. Всякие турнирчики и товарищеские игры представления полного не давали. И потом, многие аргентинские звёзды из Европы возвратились «под Чемпионат» в сборную, и её лик сильно изменился. В общем, порешили в «Московии» пытались играть от печки, то есть от своей собственной игры.

В январе радостная весть настигла Бобровых — Лера оказалась беременной. Её красота дополнилась сияющими глазами. Казалось, она была создана для материнства — её самочувствие и настроения только улучшились. Будущий же папаша впахивал на тренировках теперь ещё усерднее, наполненный каким-то бешеным энтузиазмом. «Папаша…» — шутили окружающие.

Февраль проскочил пулей, и вот «Московия» для акклиматизации и проведения «культурной программы» в начале недели, взмахнув крылом, рванула в Южную Америку. Мир, казалось, перегорел от вечного ожидания соревнований. Бесконечные слухи, предсказания результатов, переходы, товарищеские игры будто выработали запас интереса у СМИ и болельщиков. Всё замерло в ожидании — в выходные должны были состояться все десять матчей первого тура.

Столица Аргентины пылала полуденной жарой.

— Вот такое здесь бабье лето, — как всегда уделил внимание погоде Бобров, спускаясь с трапа. В липком тепле он мечтал скинуть майку и шорты.

Автобус встречал, «зелёный коридор» был обеспечен, команда с комфортом добралась до гостиницы. Все хотели спать, но врач команды рекомендовал дотерпеть до захода солнца, дабы ускорить акклиматизацию.

Гостиницу выбрали поближе к окраине города, подальше от загазованности и толпы. Гулять, собственно, было негде, поэтому прогоняли сон, слоняясь по близлежащим территориям. Это был какой-то то ли парк, то ли просто незастроенная пригородная площадь.

Вязкая жара отступила к вечеру, когда можно было и поспать. Юра же, дождавшись утра по Москве, установил связь с Лерой. Прошло совсем немного времени с момента расставания, но они уже соскучились друг по другу. Хотя и была возможность взять Леру как нештатного сотрудника клуба с собой, Юра воспротивился таким дальним перелётам, имея в виду беременность. Вот теперь и подпитывались общением на расстоянии.

Привязанность к московскому времени выгнала команду с рассветом уже на завтрак. Однако прежде Ларионов прогнал их с маленькой разминкой в ближайшем леске. Благо утренняя свежесть способствовала. Пробежка и упражнения перемежались молодецким хохотом и шуточками-прибауточками.