Чайна Мьевиль - Город и город

Как насчёт совещания в сокращённом формате? Отсутствие нескольких человек, конечно, не вызовет… Но нет, быстро известили меня, это совершенно неприемлемо. Таскин предупреждала меня и была права, а я с каждым днём становился всё более нетерпеливым. Таскин дала мне свой лучший контакт, доверенного секретаря одного министра в комитете, который объяснил, что Бещельская Торгово-промышленная палата проводит очередную из своих всё более регулярных ярмарок с иностранным бизнесом, а это исключает участие Бурича, имевшего некоторый успех в надзоре за такими событиями, Ньисему и даже Сьедра. Это, конечно, было делом священным. Что Катринья проводит встречи с дипломатами. Что у Хуриана, комиссара уль-комской биржи, не терпящая переноса встреча с уль-комским министром здравоохранения, и так далее и что специального заседания не будет. Убийство молодой женщины должно оставаться недорасследованным ещё несколько дней, пока не состоится собрание, на котором между необходимыми вопросами о вынесении судебного решения по любому случаю отсутствия консенсуса, об управлении общими ресурсами — некоторыми из больших линий электросети, канализации и отвода сточных вод, наиболее сложными из штрихованных зданий — мне предоставят двадцатиминутную щёлку, чтобы я мог изложить своё дело.

Возможно, кто-то знал об этом подробнее, но специфика махинаций Комитета по надзору никогда меня не интересовала. Раньше, задолго до этого, я дважды представлял им доклады. Тогда Комитет выглядел, конечно, иначе. Оба раза бещельская и уль-комская стороны едва не ощетинивались друг на друга: отношения были хуже. Даже когда мы были невоюющими сторонниками противоборствующих в конфликтах стран, например, во время Второй мировой войны — для Уль-Комы это не было звёздным часом, — приходилось созывать Комитет по надзору. Какими же неудобными, наверное, были те заседания. Он не созывался, однако, как помнится мне из школьных уроков, во время двух кратких и разорительных открытых войн друг против друга. В любом случае сейчас предполагалось, что наши две страны, говоря высокопарно, осуществляют некое сближение.

Ни одно из предыдущих дел, которые я представлял, не было настолько срочным. Первое было связано с контрабандным нарушением, как и большинство таких обращений. Банда в западном Бещеле начала продавать наркотики, выделенные из уль-комских лекарств. Они подбирали коробки на окраине города, рядом с окончанием восточно-западной оси пересечения железнодорожных линий, которые разделяют Уль-Кому на четыре квадранта. Уль-комские соучастники сбрасывали эти коробки с поездов. На севере Бещеля есть короткий отрезок, где штрихованы сами пути, они служат и в качестве уль-комских путей; а мили железных дорог, ведущих из обоих городов-государств на север и соединяющих нас с северными соседями через разрез в горах, тоже общие вплоть до наших границ, где они становятся единой линией как в экзистенциальной законности, так и в простой вещественности металла: до самых национальных окраин этот путь был двумя юридическими железными дорогами. В разных местах коробки с медикаментами сбрасывались в Уль-Коме и оставались там, в кустарнике покинутой уль-комской полосы отчуждения; но подбирались они в Бещеле, а это было брешью.

Мы никогда не видели, как наши преступники забирали их, но когда представили доказательства того, что это единственный возможный источник, комитет согласился и вызвал Брешь. Торговля наркотиками прекратилась: поставщики исчезли с улиц.

Второе дело касалось человека, который убил свою жену, а когда мы его накрыли, то он, отупев от ужаса, совершил брешь — вошёл в магазин в Бещеле, переоделся и вышел в Уль-Коме. Его случайно не задержали в тот же миг, но мы быстро поняли, что случилось. При такой его чрезмерной лиминальности ни мы, ни наши уль-комские коллеги не желали к нему прикасаться, хотя и мы, и они знали, в каком доме в Уль-Коме он прячется. Его забрала Брешь, и он тоже исчез.

Этот запрос я делал впервые за долгое время. Я представил доказательства. Обращался, соблюдая вежливость, в той же мере к уль-комским членам, как и к бещельским. А также к наблюдающей силе, которая, конечно, должна была незаметно присматривать.

— Она проживала в Уль-Коме, а не в Бещеле. Выяснили это, когда поняли, что нашли именно её. Корви выяснила, я имею в виду. Жила там более двух лет. Писала диссертацию.

— Что она изучала? — спросил Бурич.

— Она была археологом. Ранняя история. Прикреплена к раскопкам. Обо всём этом есть в ваших папках.

Маленькая рябь, по-разному повторившаяся среди бещельцев и улькоман.

— Вот таким образом она попала туда, даже при блокаде.

Для образовательных и культурных связей имелись некоторые лазейки и исключения. В Уль-Коме постоянно ведутся раскопки, исследовательские проекты там непрерывны, их земля намного богаче, чем наша, необычными артефактами времён, предшествовавших Кливажу. Авторы книг и участники конференций спорят, является ли этот перевес случайным совпадением или доказательством специфичности Уль-Комы. Уль-комские националисты, конечно, настаивают на последнем. Махалия Джири была связана с долгосрочными раскопками в Бол-Йеане, на западе Уль-Комы, площадке столь же важной, как Теночтитлан и Саттон-Ху [6] Теночтитлан — город-государство, находившийся на месте современного города Мехико. Основан примерно в 1325 году на острове посреди солёного озера Тескоко, разрушен в 1521 году испанскими конкистадорами под руководством Эрнана Кортеса. Саттон-Ху — курганный некрополь в английском графстве Саффолк, где в 1938–1939 гг. были сделаны, возможно, самые значительные археологические находки в истории Великобритании. которая активно разрабатывалась с момента её открытия почти сто лет назад.

Для моих соотечественников, занимающихся историей, было бы чудесно, будь эта область штрихованной, но, хотя парк, на краю которого она находится, отчасти таков и штриховка подходит довольно близко к тщательно распаханной земле, полной сокровищ, а тонкая полоска сплошного Бещеля даже разделяет секции Уль-Комы, находящиеся на этой территории, сами раскопки не штрихованы. Некоторые бещельцы готовы утверждать, что однобокость — вещь хорошая, что, располагай мы вполовину таким богатым пластом исторического щебня, как Уль-Кома, — чем-нибудь вроде множества смешанных фигурок шила-на-гиг [7] Шила-на-гиг — скульптурные изображения обнажённых женщин, обычно с увеличенной вульвой. Обнаруживаются на церквях, замках, нормандских башнях и других строениях эпохи Средневековья на территории всей Западной Европы. , остатков часовых механизмов, мозаичных осколков, наконечников топоров и загадочных обрывков пергамента, освящённых слухами о нарушениях физических законов и невероятных эффектах, — мы бы его просто продали. Уль-Кома, по крайней мере, с её приторным ханжеством по отношению к истории — явной компенсацией вины за темпы перемен, за вульгарную энергию многих сторон её развития в последнее время, — с её государственными архивистами и ограничениями на экспорт, сохраняла своё прошлое несколько защищённым.