Владимир Ионов - Tot-Svet@mail.ru

— Ну-ну… Только трактора-то у нас все теперь по дворам раскуплены или вон хламом стоят.

— Не знаю… Ему обещали. Мне тоже в районо сказали: после декрета можно сразу выходить, хотя будут каникулы…

— А жильё какое дали? Или где сама найдешь? Куда ребёночка-то понесешь?

— Мы в Ладейках остановились. Там прадедушкин домик сохранился. Старенький, правда, но жить пока можно.

— Это не Павла ли Алексеевича изба при кузнице? — спросила Надёна, остановившись среди палаты.

— Она.

— Вон чего!.. Настоящий-то его дом на другом конце Ладеек, где потом контора колхоза и почта была. Да тоже теперь скосился весь на сторону. Большой был дом. Господский. Дед-то твой, если не знаешь, барчуком был. Это уж потом, при колхозах, он кузнецом работал… Вона вы из каких!.. Ну ладно… Пойду жениха твоего принесу кормиться. А тебе вот полотенчико, оботри грудь пока. — И Надёна шустро засеменила из палаты.

В окно палаты постучали. Молодая мама повернулась. За широким окном, прижавшись к нему, стоял муж. Он сложил руки козырьком, чтобы из яркого дня получше видеть жену. Она помахала ему рукой.

— Ну, как дела?! — кричал он сквозь двойное остекление широкой рамы.

Она показала большой палец и пошевелила опущенным вниз указательным, мол, сын. Кричать-то из палаты нельзя. Показала и второй большой палец, а потом развела руки на полметра примерно. Дескать, большой!

А тут и Надёна внесла в палату свёрток. Улыбаясь, подошла поближе к окну, приподняла на локте голову свёртка: вот гляди, папаша! Отец совсем влип лицом в стекло. За его головой сияло весеннее солнце. Яркий свет упал на лицо ребенка, он почувствовал его лучи закрытыми ещё глазами, прижмурился сильнее и приоткрыл рот в улыбке.

— Гули-гули! — пропела Найдёна. — Гляди, уже улыбаемся, солнышко глотаем!.. Ну, давай, от мамки кормись. — И положила сверток рядом с мамой.

А где-то высоко в голубом сияющем пространстве всё это видела ставшая совсем прозрачной Душа архимандрита Павла.

— Вот и с новосельем тебя, Володюха! Живи на радость миру. Творить тебе Добро среди людей, — шептала Она.