Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн

Взгляд синих глаз мрачнеет, как предгрозовое небо. Этьен выбирается из постели, подбирает небрежно брошенный в кресло халат, облачается.

— Я тебе надоел?

«Милый, мы с тобой обсуждали наши отношения сотни раз. Между нами только бизнес и секс. “Любовники” не значит “любимые”. Я нашла для тебя замечательный вариант, Этьен. Марш в душ, за завтраком я тебе расскажу».

«Вариантом» оказывается дочь старого друга Агнесс — Брендона Фланнагана. Полгода назад восемнадцатилетняя Ева решила жить самостоятельно и переехала в Нью-Кройдон из маленького приморского городка. Отец снял для нее комнату на окраине, и девушка начала поиск работы. Но Брендон не был бы хорошим отцом, если б не обратился к влиятельным друзьям. Агнесс устроила Эвелин помощником мастера в салон красоты, принадлежащий им с Этьеном. Полгода хозяйка наблюдала за успехами молоденькой помощницы и осталась очень довольна результатом. Настолько, что решила познакомить девушку со своим любовником.

С первого взгляда Ева Фланнаган не производит на взыскательного Этьена никакого впечатления. Слишком тихая, слишком работящая, слишком неброская. Но движения ее рук и привычка напевать за работой заставляют приглядеться к ней внимательнее.

— Агнесс, я вижу в ней нечто странное. Потрясающее чувство ритма, плавность и… Черт, тут и слов не подберешь! Голос. Я несколько раз наблюдал за тем, как она работает с клиентками. Это завораживает. Она напевает что-то непонятное и ножницами щелкает не глядя. Но в результате выходит что-то магическое!

«Я же знала, что малышка тебя зацепит. Попробуй ее в своем деле. Отведи вечером потанцевать под луной. Интуиция вряд ли меня подводит. И еще: у меня остался последний козырь, милый».

Агнесс откидывается в плетеном кресле, держит паузу, лукаво поглядывая на Этьена. На ярких губах играет нежная улыбка.

— Обожаю тебя такой. Карты на стол, — смеется Этьен.

«Она родная дочь Брендона».

Смех смолкает. Этьен щурит синие глаза, трет виски.

— Повтори еще раз. Я, видимо, не так понял.

«Она родная дочь Брендона Фланнагана», — жестикулирует Агнесс плавно.

— Погоди. Судная Ночь была двадцать лет назад, Эвелин сейчас девятнадцать… Брендону… Богиня моя, ему сто двадцать один. Нет, это невозможно! Прости, конечно, но у замужних женщин случаются любовники. А от них бывают и дети. Перерожденные не могут иметь детей.

«Мальчик мой, ты забываешь о том, что я знаю всех городских перерожденных, благо нас не так много. А уж не знать Брендона и историю его любви… У нас свои легенды».

— То есть…

«Да-да. Я пытаюсь связать твою судьбу с нужным тебе человеком. А ты сопротивляешься, как осел, — с укоризной поджимает губы Агнесс. — Хотел близости с теми, кого боготворишь? Вот тебе живое дитя божества. А ты нос воротишь, привереда».

Через неделю Этьен приглашает Еву в кафе. Пытается разговорить ее, рассмешить, но девушка напугана его вниманием и внезапным напором. Тихонько колупает ложечкой десерт, отвечает коротко, смотрит настороженно. От билета в кино отказывается наотрез. Но Этьен не был бы собой, если б на этом бросил попытки сблизиться с Евой. Проходит несколько месяцев, и он с удивлением осознает, что всерьез увлечен неброской девочкой с холодной улыбкой. Свидания с Агнесс постепенно отступают на второй план, отношения становятся исключительно деловыми. И наконец приходит тот день, когда Эвелин просит Этьена рассказать о себе и своих увлечениях. Он отвозит ее домой и показывает автоматона, которого сам проектировал и собирал еще в университете.

— Он умеет музицировать на пианино, я программировал его на два десятка различных композиций. Этот автоматон — шаг к моей мечте, — рассказывает Этьен, с грустью поглядывая на механического человека. — Предел моих желаний — научиться создавать искусственную жизнь. Моя мечта — возродить утраченное умение перерождения.

Он умолкает, смотрит на Эвелин сияющими глазами и заканчивает:

— Ты — дочь полубога, Ева. Перерожденные с их вечной молодостью и красотой совершенны.

Девушка прячет усмешку, качает головой.

— Ошибаешься. Мой отец — не небожитель, он такой же, как все. У него свои радости и печали, и то, чем ты восхищаешься, он считает своим проклятьем. Я знаю, чего мой папа боится больше всего. Увидеть, как мама постареет и умрет. А он при этом останется вечно молодым и прекрасным.

Она подходит к автоматону, поглаживает его по плечу.

— Отец говорит, что когда тебя выбирает вечность — это ад. Если твоя жизнь искусственна и не наполнена смыслом, она пуста. И в самом понятии искусственной жизни нет ничего особенного.

— Жизнь — это чудо.

Ева смеется. Впервые за все время, проведенное наедине с Этьеном, она хохочет. Встает, выходит на середину гостиной, раскидывает руки, прогибает спину и начинает кружиться на месте — сперва медленно, затем все быстрее. Из горла девушки вырывается странный звук — низкий, шелестящий и в то же время очень мелодичный.

Автоматон, сидящий за столом, поднимает голову и смотрит на Этьена незрячими глазами-лампами. Неуверенно поднимает руки и жестикулирует на амслене: «Я — только видимость живого. Живым существо делает не способность двигаться самостоятельно и думать. Жизнь есть нечто отличное от существования. В существовании нет смысла, нет смысла и в безвременье. Жизнь — это череда поступков и решений, это постоянное развитие. Понимаешь меня, Этьен Легран?»

Этьен не отвечает. Круглыми от изумления глазами он смотрит на танцующую Эвелин. И видит, как смягчаются грубоватые черты лица Евы, как исчезает напряжение, в котором она находится почти постоянно. Девушка безмятежно улыбается, и целый мир кружится с ней в странном танце.

Впервые в жизни Этьен видит абсолютно счастливого человека. И не может оторваться от этого волшебного зрелища.

Утром Этьен выходит из дома, сворачивает по мощенной белым камнем дорожке к гаражу и видит Еву. Девушка сидит на качелях в палисаднике, закутавшись в легкий палантин, и вертит в руках куколку вуду.

— Доброе утро, — нейтрально окликает ее Этьен. — Как ты сюда попала?

— Перелезла через ограду. У тебя в углу сада стена ниже и кладка неровная.

Он подходит ближе, замечает темные тени под глазами девушки.

— Давно сидишь?

— Я пришла, когда ты погасил в спальне свет. Вообще я думала, что этой ночью мы снова танцуем.

Этьен присаживается перед ней на корточки, заглядывает в лицо. Ева выглядит расстроенной.

— Сегодня мы не собирались. И, наверное, пока собираться не будем. Пусть люди отдохнут.