Константин Кузнецов - Путешествие гнева

Гном думал долго, что-то тщательно взвешивая и сопоставляя. И наконец вынес свой вердикт.

— Нет. Пока мы не узнаем, где прячется одноногий со своей горсткой стрелков, шпунт будет нашим козырем, — рассудил Хром. — Потуги этого скачущего на костыле старателя могут помешать нашим планам.

— И все же я рекомендую… — начал было Бирт.

— Довольно! — стальная ладонь грохнула о столешницу.

Только гоблин и не думал сдаваться:

— Я все же боюсь, что подобное решение не понравится маэстро Клеверу. Осмелюсь предложить иной способ добыть информацию, — он вынул из ножен кинжал и, проведя пальцем по острию, указал на меня. — Надрежем парню живот, слегка выпустим кишки, там, глядишь, и прошепчет, где скрываются его дружки. Вы же знаете, маэстро, никто не способен выдержать откровенной беседы со мной, — Бирт с наслаждением покрутил лезвие и жадно улыбнулся, сверкнув длинными острыми клыками.

Гном вроде бы кивнул, и мое сердце похолодело. От безупречной выдержки не осталось и следа.

— Ты прав, Бирт. И в любом другом случае я бы избрал твой метод решения проблемы, но не сейчас. Одноногий слишком напорист и опытен. Многочисленные неудачи только укрепили его желание положить конец нашему давнему соперничеству. И он наверняка стал менее уязвимым… — гном помолчал, а после добавил: — Однако поверь мне, друг, у него, как и у глупца Икара, существует одно уязвимое место, которое на этот раз обязательно его погубит.

Маста не осмелился спорить.

— А с тобой, юный охотник, мы побеседуем чуть позже, — обратился ко мне гном. Его пальцы щелкнули, отдавая приказ, и в ту же минуту меня схватили крепкие пальцы манипуляторов.

— Кстати, помнишь нашу поездку на Рифт? — на прощание спросил Хром.

Я кивнул.

— Так вот, я совершил большую ошибку, что не оставил тебя гнить там среди ржавчины и вечного песка. А на роль подсадной утки могла вполне сгодиться малышка Тисабель.

Стальной короб был размером в десять, максимум в двенадцать футов шириной, с крохотным окошком, через которое не пробивалось ни единого лучика света. А высота моего стального склепа не превышала половины человеческого роста, отчего мне приходилось сидеть на корточках, согнув спину.

Первый день, а может, всего несколько часов, я провел в полной тишине, прислушиваясь к случайным звукам и внезапному гулу, возникшему то ли у меня в голове, то ли доносившемуся снаружи.

Сначала я держался бодрячком, пытаясь отгонять навязчивые мысли, правда, хватило меня ненадолго. Еще до первого визита меня стал пожирать червь беспокойства. Голову наполнили сомнение и страх. Переживания за Тисабель. Раскаянья в собственных ошибках. Но больше всего меня изводила собственная беспомощность. Мучение, Икар, я все делал не так!

Пытаясь держаться и не впадать в отчаянье, я вспоминал наставление Луцлафа, представляя себя охотником, который притаился в густых зарослях в ожидании зверя. Сравнение получилось не очень удачным, но вполне пригодным, чтобы ненадолго мое дыхание нормализовалось и замкнутое пространство перестало давить со всех сторон. Закрыв глаза, я представил в руках винтовку, почувствовал обдувающий прохладой ветер и погрузился в приятную дрему, пока не послышался звук отпирающегося замка. Скрипучий звук, словно ножом по сердцу, разрезал густую пелену мрака, и в моей металлической каморке возник ослепляющий свет.

— Спишь? — раздался мрачный голос Юка.

Я не стал отвечать, прекрасно понимая, что циклоп и так все видит.

— Вытяни руки, — сухо попросил он.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться приказу.

На запястье защелкнулись наручники, и меня выдернуло из ящика, словно старую игрушку из кладовки.

Не имея возможности видеть окружающий меня мир, пошатываясь, я прислонился к стене и прислушался к посторонним звукам, многие из которых я слышал внутри своей тюрьмы. Капли воды, ударяющиеся о поверхность поддона, скрежет цепей, отдаленный гул, теряющийся в лабиринте помещений. Обострившийся слух дал мне узнать очень много о том месте, где я находился последние… Нет, понятия времени здесь просто не существовало.

Закрепив цепь в каком-то механизме, Юк нажал рычаг и подтолкнул меня в спину. Монотонные щелчки возвестили о том, что хитроумная машинерия начала работать. Цепь натянулась, потащив меня за собой.

Короткие шажки: раз, два, три — я шел на привязи, будто старый пес, измеряющий свой двор длиной поводка, а рядом, вооружившись фонарем, брел Юк и молчал.

— Где мы?

Вопрос вырвался случайно, и адресовал я его скорее самому себе, чем циклопу. И все же он на него ответил.

— Рабочее место Бирта.

— А я думал, что гоблин умеет только чинить крылопланы.

Я остановился передохнуть, но механизм работал четко и вынудил меня сделать несколько быстрых шажков, чтобы цепь перестала тянуть.

— На Рифте Бирт служил первым Цеха придумщиков, рваное отродье, — с неохотой объяснил Юк.

Зрение постепенно возвращалось ко мне, и мне удалось различить мощные рабочие столы, заставленные сложнейшими аппаратами для пайки, сварки и других вещей, необходимых любому уважающему себя механикусу.

Я покосился на циклопа и заметил на его лице недовольство. Ему явно не нравилось приглядывать за мной.

А может быть, здесь дело в чем-то другом? Я вспомнил, с каким недоверием циклоп наблюдал за Биртом, когда мы трудились в ангаре Белого Хвоста. И с каким раздражением он рассказывал мне о гоблине сейчас. Может быть, это именно то, что мне нужно?

Тяжело вздохнув, я вкрадчиво начал:

— Хотел еще раз поблагодарить тебя за тот раз. Ты не дал блюстителям сцапать меня.

— Таков был приказ. Если бы ты не покинул город, эти ублюдки стали бы искать маэстро Хрома.

Судя по всему, циклоп не собирался идти на контакт.

— И все равно спасибо! — настоял я.

Циклоп огрызнулся:

— Да мне плевать на твои благодарности. Можешь их засунуть в одно место, твареныш!

Похоже, я заблуждался, надеясь на его хорошее отношение ко мне. И все же надежда еще теплилась во мне.

Юк чем-то расстроен, и причина этого кроется где-то рядом, совсем близко.

— Чем я насолил тебе?

— Тем, что появился в ангаре Хрома. Я говорил маэстро Клеверу, но он меня не послушал. Итаров выродок!

И вновь я наткнулся на стену непонимания.

Последний щелчок возвестил о конце моего пути.

— Вон там выгребная яма, — указал чуть вперед Юк. — Сделаешь свои дела, механизм проводит тебя обратно. Похлебка будет чуть позже.

Устало улыбнувшись, я задал свой последний вопрос:

— С Тисабель все в порядке?

Обернувшись, циклоп опустил фонарь, отчего его лицо накрыла темная вуаль тени, и я наконец понял, в чем тут дело.