Александр Ромашков - Стратегия свободы: Исходный мир III.I

— Одна реакция? — замурлыкала ведьма. — Что ж, может быть, может быть, — она задумалась, и я воспользовался моментом, чтобы освободить свою руку. Но ненадолго. — Так, значит, включай свою игрушку! Давай! — она заорала так громко, как только могла, не боясь разбудить постояльцев отеля. От неожиданности я зажмурился. Мощный удар кулаком расквасил мне нос. На белоснежную рубашку брызнула багряная субстанция. Меня отбросило назад. Глухой удар затылком о холодную стену. В глазах все поплыло. С нечеловеческой скоростью Мелисса схватила меня за горло и коленом с силой пригвоздила мою левую руку к бетону. Замерла. Пальцы ее, было, сжались, перекрывая мне кислород, но она резко ослабила хватку. Перестала улыбаться. Холодный ствол отцовского револьвера уперся ей в оголенный животик. Теперь я носил не только хорошую одежду, но и оружие. Как кандидату A-класса, мне было позволено это делать. В висках стучало, я смотрел на нее исподлобья. Тяжело дышал. Зло оскалился. Она прищурилась. Синие как море глаза. Один светился электроникой, в другом вдруг блеснул свет. На крик в другом конце коридора стали выходить из своих номеров люди. Недоуменно переглядывались, не зная, стоит ли вызывать охрану комплекса.

— Смотри-ка, нас застукали, Ромео! — она медленно придвинулась губами ближе к моему уху. Шептала. Я чувствовал ее горячее дыхание у себя на шее. Она еще больше прогнула спину, плотно прижимаясь ко мне всем своим соблазнительным телом. Надавила на револьвер, пока рука не уперлась локтем в стену. «Сестра» так и стояла изящной статуэткой, сладострастно прилегая ко мне, вколотив свое острое колено мне в кисть левой руки. Сверкали длинные хромированные шпильки и такой же хромированный пояс широкими кольцами. Со стороны могло показаться, будто мы страстные любовники.

— Это Шекспир. Земля, — тихо проговорил я. Хмуро облизнул кровоточащую губу.

— Шекспир вечен, — также шепотом восхитилась она. Глаза стали закрываться. Не то от усталости, не то от ее томного, похотливого тембра. Один из гостей отеля решил подойти ближе, чтобы узнать, в чем дело. — Будем считать наше знакомство успешным, Тор. — Мелисса медленно, ласково и нежно, потерлась щекой о мою окровавленную щеку. Издала томный короткий стон на выдохе. Глядя мне в глаза, осторожно отпрянула от меня, освободила мою кисть от своего колена. Бросила невинный взгляд на приближающегося человека. Стерла мизинцем со своей щеки мою кровь, провела по губам.

— У вас все хорошо? — сонный, но отважный человек, прайм, щурил взгляд. Я поспешил убрать револьвер в кобуру под пиджаком. Мелисса легонько погладила меня ладонью по подбородку и не торопясь, все также эффектно, раскачивая бедрами, скрылась во тьме.

— Все хорошо, — я с оправдывающимся видом ответил недоумевающему ночному активисту. — Взрывная женщина! Буфх! — показал пальцами взрыв, закатил глаза. А сердце билось от страха, неприязни и чувства, что на голову вылили ведро с помоями. Хотя в целом это было именно то, что я сейчас чувствовал. Буфх!

— М-да, — Саманта принесла мне из бара очередной пакет со льдом. Села рядом на ступеньку.

— М-да, — вторил я, оценивая ее полупрозрачный пеньюар. У меня слишком давно не было женщины. — Ума не приложу, зачем ей это было надо.

— Как знать, как знать, — Сэм что-то обдумывала, пощипывая себя за ноготь. Новость о ночном происшествии застала ее врасплох, но сейчас она что-то планировала. Решала, с какими картами ей теперь придется играть. Мелисса не могла явиться просто так и уйти ни с чем. Значит, свой ход она все же сделала. Конкретный, определенный. Но какой? — Она била в сайрос, он поврежден?

— Нет. Так, только обрамление расцарапано. Ошибок в нервную систему не выдает. — Я убрал от носа пакет с тающим льдом. Весь в крови. Красный, как ковры в люксовом номере Саманты. Обмакнул пальцем, посмотрел на храпящего неподалеку Бету. Как он уместился на кушетке в гостевой — непонятно. Счастливый, для него уже наступило завтра. Похмельное завтра. Несчастливый. — Давай ему усы нарисуем?

— Сосредоточься на бое с Локи. — Сэм встала, прошла к барной стойке из дорогого дерева, налила себе стакан крепкого алкоголя из квадратной бутылки, добавила льда. — После твоего ночного погружения в мир страсти Мелиссы мы ее здесь больше не увидим. На Алукарде ее интересы закончились.

— Я так понимаю, ты поняла, зачем был нужен весь этот спектакль? — я потер пальцы друг о друга, стирая липкую кровь. — Черт! Это же так очевидно!

— Теперь у нее есть твоя ДНК с остатками наноферритов, — Саманта сделала большой глоток и медленно выдохнула себе в кулачок. Достала льюис, закурила. — Теперь она узнает, какими технологиями обладаем мы и наши сайросы. Только это будет не скоро. Сосредоточься на турнире. Локи и правда сейчас твой самый жуткий кошмар.

Пока передо мной открывались гигантские врата арены, ослепляя светом прожекторов, имитирующих солнце, мое тело медленно обтягивало реакцией сайроса. Я закрыл глаза. Вспомнился первый заход в воду, когда занимался подводным плаванием. Чувство нерешимости, легкого страха, неопределенности, что же там, на глубине, справишься ли. И вот ты делаешь шаг в неизвестность, и уже нет пути назад. И ведь все равно намокнешь. Так что лучше попытаться удовлетворить интерес, а не переносить свой страх с поверхности под воду. Я вступил на арену. Огромный разрушенный город, яркий свет и ни малейшего понятия, через какие из шести оставшихся ворот вышел мой противник. За этим искусственным безоблачным небом находились трибуны. Тысячи глаз, сотни камер, которые запомнят либо мой выигрыш, либо поражение, и разошлют записи по всем уголкам обитаемой части Вселенной.

Бета перед боем не вышел ко мне, чтобы дать свое напутствие. Вроде как, он уже сделал все, что мог. Сначала было горько это осознавать, я до последнего надеялся, что меня хоть на смерть проводят посемейному. Все утро я видел только Саманту. Ничего не советовала, просто помогала подготовиться к выходу на арену. Нагладила одежду, которую теперь все равно поглотила черная масса сайроса. Заполнила необходимые бумаги, просидела со мной в зале ожидания. Она все не решалась сказать мне что-то, просила не умирать и сдаваться, если что-то пойдет не так. Во-первых, я знал, она хочет сказать мне что-то более важное. Во-вторых, сдаваться не имело никакого смысла. Мы посмотрели накануне кучу записей боев A-класса. Проигравший никогда не выживал, ставки были слишком высоки, чтобы сдаваться. Люди получали планетарные военные должности, целые звездолеты, деньги, которых хватило бы на безбедную жизнь, а то и две. А я даже не знал, за что буду сражаться.

— Я люблю тебя, — Саманта обняла меня. Ей нужно было уходить, бой вот-вот должен был начаться. Но это было не то.