Пол Андерсон - Игры Сатурна. Наперекор властителям

— Я подъезжаю. Я подаю сигнал, дуя в рог, чтобы охранники у ворот проснулись. Разве я могу забыть эти веселые ноты…

В ту же самую ночь Кендрик и Риция стали любовниками. Искусные в игре и аккуратно придерживаясь ее этикета, Скоби и Броберг не стали детально описывать это, они не касались друг друга, обмениваясь только взглядами, и прощальные пожелания доброй ночи были очень показательны. В конце концов это была история о двух совершенно вымышленных персонажах, действующих в мире, который никогда не существовал.

Более низкие склоны фьорда поднимались ярусами, которые сами по себе были глубоко вогнуты, люди ходили по краям и восхищались причудливыми образованиями внизу. С их губ сыпались названия: Морозный Сад, Мост Привидений, Трон Снежной Королевы, в то время как Кендрик продвигался в Город, а Риция поджидала его в Бальном Зале, а дух Алварлана передавал их послания друг другу, как будто она тоже путешествовала рядом со своим рыцарем. Тем не менее, они продвигались осторожно, следя за признаками опасности, особенно когда изменение текстуры или оттенков или что-либо еще на поверхности, которая была у них под ногами, предвещали изменения природы льда.

Над самым высоким утесом выступала скала, слишком отвесная, чтобы на нее можно было взобраться, даже при гравитации на Иапетусе, — крепостная стена. Однако с орбиты команда заметила поблизости выемку, которая образовывала проход, несомненно вытопленную метеоритом в войне между богами и волшебниками, когда камни летели с небес и устроили такое отвратительное опустошение, что никто впоследствии не осмелился все восстановить. Это было веселое восхождение в окружении высот, сверкающих в синих сумерках, которые они отбрасывали, небеса сужались до размера полоски между ними, где звезды, казалось, сияли задумчиво.

— У входа должна быть стража, — сказал Кендрик.

— Единственный страж, — отвечал телепатически Алварлан, — но это — дракон. Если ты вступишь с ним в бой, шум и пламя поднимут всех воинов против тебя. Не бойся. Я проникну в его горящий мозг и навею ему такой сон, что он просто не заметит тебя.

— Король может почувствовать заклинание, — сказала Риция, и Алварлан передал ее слова. — Поскольку ты оставишь нас, пока будешь бродить по душе этого животного, Алварлан, я выслежу Короля и отвлеку его.

Кендрик сморщился, прекрасно понимая, какими средствами ей это удастся. А ведь она говорила ему, что тосковала по свободе и по своему рыцарю, она даже намекала, что его любовь — не чета человеческой. Неужели она хочет напоследок… перед тем, как ее освободят?.. Ну, ведь Риция и Кендрик никогда не были обручены и не давали друг другу клятвы верности. Во всяком случае Колин Скоби не давал. Он выдавил улыбку и продолжал идти в молчании, которое охватило всех троих.

Они вышли на вершину ледяной глыбы и осмотрелись. Скоби присвистнул. Гарциласо, заикаясь, произнес:

— Дева Мария!

Броберг всплеснула руками.

Под ними обрыв простирался до утесов, скульптурность которых отсюда принимала совершенно новый, сверхъестественный аспект, блеск и тени сменяли друг друга до тех пор, пока обрыв не кончался равниной. Если смотреть отсюда сверху, орбита луны кривилась так, как косолапый человек ставит носки вовнутрь, будто она хотела прильнуть к планете, а не вращаться среди звезд, которые ее окружали. Команда астронавтов стояла некоторое время на темном дырчатом камне, как памятник, воздвигнутый одиночеству.

На востоке лед простирался насколько хватало взгляда. («Там должен быть конец света», — сказал Гарциласо, а Риция ответила: «Да, Город находился близко к нему».) Углубления всех размеров, в различных породах минералов, на различных уступах — нельзя было найти двух одинаковых, что придавало им на всем протяжении сюрреалистический вид. Узорчатые внешние края, которые были целью исследователей, простирались до горизонта. Все, что было освещено, лежало в мягком свечении. Хотя солнце и было сверкающим, оно отбрасывало свет, возможно, в пять тысяч раз интенсивней света Луны на Землю. К югу огромные многочисленные диски Сатурна давали еще свет, который по интенсивности был равен половине лунного сияния, но в этом направлении пустынная местность отливала янтарем.

Скоби пришел в себя.

— Ну что, пойдем?

Его прозаический вопрос раздражающе подействовал на остальных: Гарциласо нахмурился, а Броберг моргнула.

Она очнулась.

— Да, поторопимся, — сказала Риция — Я — сама не своя. Ты уже выбрался из дракона, Алварлан?

— Ага, — проинформировал ее чародей — Кендрик без приключений проник в руины. Скажи нам, как тебя найти.

— Вы находитесь в подточенном временем Королевском Доме. Перед вами тянется улица Кователей Щитов…

Скоби нахмурил брови.

— Сейчас полдень, эльфы не осмеливаются выходить, — сказал Кендрик назидательно, командным голосом. — Я не хочу наткнуться ни на одного из них. Никаких драк, никаких осложнений. Мы собираемся найти тебя и скрыться без дальнейших неприятностей.

Броберг и Гарциласо поняли его, но не могли скрыть разочарования. Игра кончается, если один из участников не принимает того, что пытается другой в нее вложить. Зачастую повествовательные нити не сходились вместе и собирались долгие дни. Броберг вздохнула.

— Следуйте по улице до конца, к площади, где бьет фонтан, — направляла Риция. — Поверните и продолжайте идти по Бульвару Алефа Зайна. Вы узнаете его по воротам в форме черепа с открытым ртом. Если где-нибудь вы заметите сияние радуги в воздухе, замрите, пока оно не кончится, потому что это — сияющий волк…

При такой низкой силе гравитации потребовалось тридцать минут, чтобы покрыть это расстояние. Позднее все трое были вынуждены сделать крюк по кромке льда, такого полированного, что он скользил под их подошвами и пытался поглотить их. Несколько таких островков с нерегулярными интервалами лежали на пути их следования.

Здесь путешественники опять остановились на некоторое время в благоговении.

Углубление под их ногами, должно быть, доходило почти до основной породы, сто метров вниз, и было в два раза шире этой глубины. У краев поднималась стена, которую они видели со скалы, — арка длиной в пятьдесят метров и такой же высотой; толщиной, однако не более пяти метров, с возвышающимися причудливыми завитками, отливающими зеленым цветом в тех местах, где они не были прозрачными. Это был самый верхний конец пласта, который уходил зубцами вниз, в кратер. Другие обнажения пород и ущелья были больше похожи на сон, хотя… разве это не голова единорога, а это разве не колоннада кариатид, а это — ну чем не ледяная беседка?.. На глубине было озеро холодных синих теней.