Пол Андерсон - Игры Сатурна. Наперекор властителям

— Но восточный склон… — беспомощно начал Джакобсен.

— Ну и что? Хотите оккупировать заросли чертополоха? Похоже, мы застряли здесь до тех пор, пока они не развернутся на равнине. — Дэниэлис сжал седельную луку так, что у него побелели костяшки пальцев. — Будь я проклят, если это не идея полковника Макензи. Это явно в его стиле.

— Но тогда выходит, что они между нами и Сан-Франциско! А почти все наши силы на севере…

«Между мной и Лорой!» — пронеслось в голове у Дэниэлиса.

Вслух он сказал:

— Предлагаю, майор, немедленно разыскать командира. А потом нам уж точно предстоит устроить незапланированный радиосеанс. — Он нашел в себе достаточно сил, чтобы поднять голову. Ветер хлестал его по лицу. — Это еще необязательно катастрофа. Если уж на то пошло, то их даже будет легче разбить на равнине, как только мы соберемся с силами.

«Дождь фиалки любят, розы любят зной…

Бог тому свидетель — ты любима мной!»

Дожди, обычные для зимы в калифорнийских долинах, почти прекратились. Макензи ехал на север, и подковы его коня звонко цокали о бетон хайвея, разделявшего надвое буйное царство зелени. Кроны выстроившихся вдоль обочин дубов и эвкалиптов взорвались свежей листвой. За ними по обе стороны расстилались поля и виноградники, словно гигантская шахматная доска с клетками тысячи оттенков, зажатая между далекой цепью невысоких холмов справа и более близкой и высокой грядой слева. Усадьбы свободных землевладель цев, то и дело попадавшиеся раньше вдоль дороги, теперь скрылись из виду. Этот край долины Напа принадлежал коммуне эсперов из Сэйнт-Хелены. Гряды облаков, обрамлявшие верхнюю кромку западного склона долины походили на заснеженные горы. Ветер доносил до Макензи запах молодых побегов и свежевскопанной земли.

За его спиной земля гудела — полк «Роллинг стоунз» шел по хайвею с полной боевой выкладкой. Три тысячи человек шли в ногу, четко печатая шаг и производя грохот, сравнимый с шумом замлятресения, к которому добавлялся скрип колес фургонов и орудий. Сейчас не было непосредственной угрозы внезапного нападения на колонну, но кавалерия на всякий случай несла охранение, рассыпавшись вдоль пешего строя, и солнце отражалось на их шлемах и пиках.

Все внимание Макензи было приковано к виду, открывающемуся прямо впереди. Меж сливовых деревьев, окутанных бело-розовой пеной цветов, виднелись янтарного цвета стены и красные черепичные крыши. Коммуна была довольно большой — в несколько тысяч человек.

Макензи непроизвольно напряг мышцы.

— Думаешь, им можно доверять? — уже в который раз переспросил он. — Ведь по радио мы добились лишь согласия на ведение переговоров.

Спайер, едущий следом, кивнул.

— Думаю, тут они не обманут. Особенно, учитывая, что наши ребятки в двух шагах. Да и вообще, эсперы верят в ненасильственные методы.

— Да, но уж если дело дойдет до драки, приятно, что у них не так уж много адептов. Уж то-то я знаю точно. Орден здесь обосновался не так уж и давно. Правда, когда натыкаешься на такую толпу эсперов, сбившихся в кучу, то всегда есть шанс нарваться на горстку таких, которым удалось кое-чего достичь в этой их чертовой псионике. Я не хотел бы, чтобы мои ребята подверглись пси-удару, или чтобы их поднимали в воздух и швыряли оземь, и вообще я против подобных грязных штучек в любом виде.

Спайер подарил ему косой взгляд.

— Уж не боишься ли ты их, Джимбо? — пробормотал он.

— Еще чего! — Макензи возмутился, не понимая сам, так ли это, — Просто я их на дух не переношу.

— Вообще-то они творят немало добрых дел. Особенно, среди бедноты.

— Ну, конечно-конечно. Хотя любой уважающий себя боссмен также заботится о своих вассалах, и у нас есть такие вещи, как церкви и приюты. Я просто не совсем понимаю, каким образом их пресловутая благотворительность — а уж они-то точно могут спокойно ее себе позволить со всеми доходами от их владений — так вот, я, убей меня, не возьму в толк, как эта благотворительность дает им право воспитывать всех этих сирот и детей бедняков, которых они забирают, так, как они это делают. Их чертово воспитание превращает бедняг в придурков, полностью не приспособленных к жизни вне стен их идиотских коммун.

— Ты же знаешь, что цель такого воспитания — обратить их устремления на преодоление так называемого внутреннего барьера. Что не особенно интересует американскую цивилизацию в целом. По правде сказать, даже безотносительно к проявлениям тех поразительных сил, которые демонстрируют некоторые из развивших их эсперов, я частенько завидую им.

— Что? Ты, Фил?! — Макензи ошарашенно уставился на своего друга.

Морщины глубже прорезали лицо Спайера.

— Этой зимой с моей помощью были застрелены многие мои сограждане, — тихо произнес он. — Моя мать, жена и дети укрылись вместе с остальными в форте на вершине Маунт Лассен, и когда я с ними прощался, и я и они прекрасно понимали, что прощание может оказаться последним. В прошлом я также не раз помогал убивать людей, не причинивших лично мне ни малейшего вреда, — Он тяжело вздохнул, — Я часто задумываюсь, каково это на самом деле — обрести мир не только со внешним окружением, но и внутри самого себя.

Макензи попытался выкинуть из головы образы Лоры и Тома.

— Разумеется, — продолжал Спайер, — основная причина, по которой ты, или если уж на то пошло, я сам, не доверяем эсперам в том, что они являются представителями чего-то абсолютно нам чуждого. Чего-то такого, что могло бы при случае полностью перевернуть все наши представления о жизни, с которыми мы выросли. Знаешь, пару недель назад, будучи в Сакраменто, я заскочил в исследовательскую лабораторию университета глянуть, что там делается. Это просто невероятно! Любой обычный солдат поклялся бы, что это колдовство. И уж это точно было куда чуднее, чем… ну, там просто чтение мыслей или перемещение предметов силой своего духа. Но для нас с тобой это лишь новое блестящее приспособление. Мы его с трудом, но все же проглотили бы.

А все почему? Потому что это — научная лаборатория. Эти ребята в ней имеют дело с реактивами, электроникой и микроорганизмами. Это вполне совместимо с мировоззрением образованного американца. Но мистическое слияние со всем сущим… э, извините! Это уже не для нас. Мы могли бы надеяться достичь Воссоединения, лишь отринув все, во что когда-либо верили. В нашем возрасте, Джимбо, человек редко готов отречься от всей своей жизни и начать с нуля.

— Может, и так, — Макензи утратил интерес к этой теме. До поселения уже оставалось совсем недалеко.

Он обернулся к отставшему на несколько шагов капитану Халсу.

— Что ж, мы поехали, — сказал он. — Передайте мои поздравления подполковнику Ямагучи и скажите ему, что он назначается командиром до момента нашего возвращения. Если будет что-нибудь подозрительное, пусть он действует по собственному усмотрению.