Марина Дяченко - Утопия

– Понимаю… Служба…

Лидка поднялась. Голова кружилась все сильнее, следовало немедленно прекратить это безобразие.

Купальника не было. Она отбрела подальше, туда, куда не достигал свет костра. Быстренько разделась. Голышом вошла в море, погрузилась по самую макушку, испытала сперва шок, а потом облегчение. Голова очистилась от мыслей, как очищается от дыма прокуренная комната. Лидка заткнула пальцами уши и легла на спину.

Ну вот и все.

Небо было огромным и тусклым. Плотная дымка пропускала свет только самых крупных звезд.

Инопланетяне. Да уж, куда проще. Зеленые человечки, поработившие космос и обнаружившие на одной из планет потенциальных конкурентов. И осадившие их сложным, но относительно гуманным способом. Прописавшие человечеству регулярное профилактическое кровопускание, шоковую терапию, после которой не остается времени ни на какие глупости вроде завоевания космоса. После который – лишь бы выжить и восстановить численность…

Лидка показала бы звездам кулак, но не хотела, чтобы прохладная вода заливалась в ухо.

…А человечество – тот еще воспитанник. Ко всему приспособится. Живет потихоньку со страховым полисом в зубах, активно пользуется «условленным временем» и, говорят, даже немножко развивается…

Она замерзла. Перевернулась на живот и «пляжным брассом» поплыла к берегу.

Костер красиво дробился на поверхности воды, отражался в каждом мокром камушке. И у костра происходила заварушка. Лидка разинула рот.

Сергей сидел, полуобняв Валю за плотную талию. Оба были белые, как пена, даже отблески костра не могли придать их лицам человеческого оттенка. В двух шагах от парочки стоял водитель Валера, и в руках у него был автомат с пристегнутым рожком.

Лидка разом ослабела и поняла, что сейчас утонет. К счастью, под ногами отыскалось дно.

– С-сука, – внятно произнес Валера. – Ты… убери лапу. С этой потаскухи. Убью. Обоих.

Валера был веселым, энергичным мужчиной средних лет. Лидка никогда не видела его раздраженным или скандалящим.

Растерянные солдатики сидели рядом, разинув рты, вцепившись каждый в свою консервную банку. Лидкино поколение, младшая группа. Их плохо кормят, подумала Лидка отстраненно. Они голодные…

У костра валялась пустая канистра из-под вина. Когда они успели СТОЛЬКО выпить?!

Валера пошатнулся. Шире расставил ноги. Дуло автомата описало полукруг. Даже Лидка инстинктивно пригнулась, нырнула и под водой услышала резкое – та-та-та…

Бледный техник Сергей все еще сидел, обнимая бледную Валю.

Солдатики все так же сжимали каждый свою консервную банку.

Зато Валера лежал на камнях. И автомат был в руках у Саши, а Сашина нога попирала Валерину шею. – Ти-хо, – сказал Саша шепотом, но так, что и Лидка услышала. – Ти-хо. Ша.

Никто не издал ни звука. Не выпуская Валериной шеи, Саша обернулся к офицеру и сквозь зубы заговорил на языке, из которого Лидка понимала только отдельные слова. Офицер слушал, и сперва его лицо сделалось белым, как у Вали, а потом пунцовым, в полумраке почти коричневым. Офицер был тоже Лидкиного поколения. В каком он звании, она так и не поняла.

Потом звякнули пустые жестянки. Солдаты встали, подхватили каждый свой автомат, причем тот, кто принимал оружие из рук Саши, едва не лишился чувств. Вся тройка рысью удалилась в темноту, и оттуда уже долетели визгливые команды и звон мордобоя.

– Во блин! – сказал водитель Паша.

Остальные молчали.

Сергей, уже убравший руку с Валиной талии. Валя, закусившая пухлую губу. Водитель Паша, методично подбирающий упавшие стаканы. Славка – Господи, хоть с ним-то ничего не случилось?! И гэошник Саша, а там, где он, всегда что-то происходит.

Заворочался Валера, придавленный Сашиной ногой.

– Ус… ти…

Саша отступил и дал ему подняться. Валера встал; губы его оказались запачканными кровью из разбитого о камни носа.

Саша сгреб Валеру за ворот тенниски. Аккуратно, в обход костра, вывел к морю и тут расчетливо, коротко ударил под дых. Валера ахнул и опрокинулся в воду, Саша поднял глаза и увидел Лидкино лицо над водой.

– Выходи.

– Я голая, – пролепетала она еле слышно.

– Выходи и одевайся.

Лидка поспешила к своей одежде – наполовину вплавь, наполовину вприпрыжку. На четвереньках выбралась на берег, долго не могла отыскать шорты. В воде громко ворочался Валера, издавал обширный диапазон непристойных звуков, стонал и ругался.

– Во блин! – повторил водитель Паша. – Вот это винище! Наверное, табака подсыпали.

– Чего теперь? – хрипло спросил Сергей.

– Теперь – штаны постирай, – с неожиданной злобой откликнулась Валя. – Тоже мне мужики… Один кретин схватил пукалку – все разом обосрались.

– На себя посмотри, – огрызнулся Сергей.

– Тихо, – сказал Саша. – Один перепил. Он теперь до-олго будет работу искать, я позабочусь… Но если кто рот откроет по пьяни или сдуру… тоже будет работу искать. Долго. Ясно?

Все молчали. Паша подбросил в костер травы и хвороста. Валера затих, выполз на берег, сел лицом к морю, уронив голову на руки.

Потом Валя поднялась – вызывающе яркая, смелая, облитая светом костра. Как будто пережитый страх переплавился теперь в возбуждение, в браваду, недаром так хищно поблескивали прищуренные влажные глаза.

– Кто бы мне помог эту корзину обратно оттарабанить? Слав, ты вроде трезвее прочих будешь?

И улыбнулась. Лидка видела ее улыбку, потому что как раз к этому времени успела одеться и брела к костру, чтобы погреться.

Зависла пауза. Костер горел высоко и ровно. На щеках Сергея играли желваки, Паша ободряюще усмехался. Даже Саша обернулся, смерил Славку оценивающим взглядом.

Трещала, сгорая, трава. То, что прежде было водорослями и жило на глубине, в царстве безмолвия и рыб. А потом умерло, было отторгнуто и выброшено штормом, высохло под палящим солнцем, теперь исчезало в костре, не оставляя даже пепла.

Лидка глубоко вздохнула.

– Нет, – сказал Славка, глядя в сторону. Костер понемногу опадал. Морская трава горит быстро.

Валя улыбнулась снова, но совсем другой улыбкой.

– И что делает с людьми хронический спермотоксикоз…

Славка вскочил – и в какой-то момент сделался похожим на Сашу. Такой же быстрый и безжалостный, сжимая кулаки, он остановился перед Валей, и тогда интендантша улыбнулась в третий раз, да так, что даже у Лидки свело скулы.

– Что, Слав? Ты что-то хотел сказать?

Сергей примиряюще ввинтился между ними:

– Слав, нельзя так на бабу. Она не виновата… Ты скажи своей лаборантке, чтобы не выпендривалась, а дала, как поло…

Лидка не знала, приходилось ли Славке когда-нибудь драться. В лицее, помнится, он не задирался никогда; теперь же Сергей отлетел на два шага и едва удержался на ногах и схватился за скулу: