Павел Виноградов - Деяние XII

– Лейла полностью доказала свою преданность, – заметил Ак Дервиш. – И очень многое сейчас зависит от неё.

– А всё остальное зависит от Отрока, – заключил Батырь батырей.

…Она блуждала взглядом по прихотливым узорам сюзане, не сознавая, что видит. В душе её сочился противный осенний дождик. Никто не знал, каких усилий ей стоило достойно держаться перед Советом… да перед каким там Советом! Перед ним!

В расстройстве девушка не заметила, что он уже здесь – молча стоит и смотрит на неё. Она не удивилась бесшумности его появления – ниндзя есть ниндзя. Просто разрыдалась.

– Паша, Пашенька! – слышалось сквозь рыдания.

– Алиска, ты что? – всполошёно спросил Палыч, растеряно гладя её по голове.

«Кто тебя обидел?» – чуть не вырвалось у него, но он сдержался.

До сих воспринимал эту супершпионку, эту леди-вамп как смышлёную и несчастную девчонку, которую ему Бог велел защищать.

– Па-ашенька, я тебя предала! – рыдания достигли апогея.

Палыч похолодел. Игра – опасное занятие. Жить в обманном мире перевёртышей губительно для человеческой психики. Душа, в которой есть слабина, постепенно теряет ориентиры и утрачивает способность различать военную хитрость и предательство, разграничивать долг и личные интересы. Так на стене Зала появляются чёрные имена. Неужто Алиса?!.

Она же совсем ребёнок! Не может быть, чтобы она стала врагом. Но если артельный раз оступился, никто не может гарантировать, что это не произойдёт ещё. Поэтому исход во всех таких случаях один – ликвидация.

«Не дам! Спасу! Скрою так, что ни Клаб, ни Артель…» – билось в нём.

– Па-аша, я влюби-илась!

– Э-ээ… Что?

Его нижняя челюсть слегка отвалилась, что ниндзя, наверное, было не к лицу. Впрочем, кто знает, что им к лицу – они же по жизни в масках…

Ответом были рыдания.

– В кого влюбилась? – наконец нашёл, что спросить Палыч. Он ничего не понимал.

– В Отрока-а! В Ста-авроса! В Ру-услана! – имена перемежались рыданиями. – Всё время о нём думаю, с самого Афгана, беспокоюсь, когда его из рудника вытащили, чуть не уме-ерла. Паша, что делать?

Палыч расслабился, словно из пещи огненной рухнул в прохладную воду.

– Ну и люби… Дурочка! Кого же тебе любить, если не его…

– Что?! – теперь настал черёд Лейлы потрясённо вытаращить глаза.

– Брат он твой, братец родной! – Палыч заговорил лихорадочно и быстро. – Да наплевать мне на их секреты! Они меня мучили сколько лет, а вас я мучить не дам! Они, мудрецы наши ититские, считают, что если вы о таких вещах не знаете, это для Игры полезно, а родственные чувства и без знания будут благотворно сказываться. Да пошли они со своей психологией!..

– Брат? Как брат? – тихо спросила Лейла.

– Да так. Отец его в командировку ездил в Москву в шестьдесят восьмом. Познакомился с твоим дедом, выпили, выяснили, что дальние родственники по своему шляхетству, подружились. Набрались крепко, как два поляка, и вместе в вашу Коломну закатились, а там ещё дня два употребляли. А там мать твоя, Мария. Что у них с Загоровским произошло, никто, кроме неё, не знал – он ничего не помнил потом, проверяли. Но явно не силой её взял, иначе она бы твоего деда столько лет не мучила, ничего не рассказывая. И сделала бы аборт, как всякая советская баба. Но ты родилась. В общем, сводные вы брат и сестра. Проверено генетической экспертизой, не сомневайся. И Артель к этому не причастна, само всё случилось.

Девушка потрясённо молчала, но слёзы перестали течь из её глаз.

– Да что удивляться, – продолжал Палыч уже спокойнее. – Гены они гены и есть. Не так уж много людей, созданных для Игры. Если покопаться, запросто может случиться, что все мы родственники. Семья…

– И Руслан не знает? – глаза Алисы почему-то засияли.

Палыч мотнул головой.

– Скажу ему, только когда всё закончится. А то у него и так проблем полно. Но скажу!

– Пашенька!

Девушка бросилась на шею вновь оторопевшему Палычу.

– Пашенька, милый мой, любимый, – причитала она, покрывая его лицо поцелуями. – А я-то думала, что уж совсем бл… стала! Я ж чувствую – люблю тебя, как раньше, а Руслан всё из головы не идёт. Так о вас двоих и думала всё время!

Лицо батыря Учителя сделалось трудноописуемым. Такого откровенного изумления на нём никто никогда не видел. Он не имел сил отстраняться от поцелуев, становящихся всё страстнее, и предпочёл бы пережить нападение десятка синоби, чем отвечать на поцелуи сумасшедшей девчонки… Отвечать? Да, губы его, помимо воли… Целомудренная душа Палыча пришла в ужас, он почувствовал себя старым развратником.

Не успев осмыслить, полной ли неожиданностью было всё происходящее, или в бездне порочной души он всегда желал этого, интеллект его на время уступил руль странному типу по кличке либидо.

– Алиса!..

– Далее неинтересно, господа, – заметил в соседней комнате Ак Дэ и выключил телевизор, соединённый со скрытой видеокамерой.

– Кому как… – иронически пожал плечами Лисунов.

Юрист посмотрел на него с негодованием, но Дервиш видел, что Герш смущен не меньше потупившего взор владыки Назария.

– Это Игра, сударь мой, – Ак Дервиш трудолюбиво набивал свою трубку. – Иногда её правила нам неприятны…

– …И только когда все умрут…. – подхватил молодой разведчик.

Впрочем, взгляд его из-под высокого лба был вовсе не молод – сосредоточен и холоден.

Музыка ничуть не успокаивала. Он пребывал в бешенстве, как и все последние, впустую потраченные недели.

«Надо было плюнуть и совершать ритуал», – думал он.

Звериное чутьё шептало, что он слишком затянул с этим, опасно затянул, бросив все силы Клаба на тщетные поиски беглецов: чёрной шлюхи, хитрого иудея и… этой.

Сахиб в бешенстве сжал стакан. Тот хрустнул. Мелкие осколки впились в ладонь. Смешанное с кровью вино струйками потекло на циновку. Он словно и не заметил этого, остановившимися глазами глядя в пространство.

Больше всего его бесило предательство девчонки. Он, конечно, допускал, что та была заслана, но был уверен, что полностью подчинил её себе – как подчинял многих. Спокойно ожидал, что она вот-вот раскроет перед ним задание Artel`и, став его верной шавкой. Что-то не получилось. В первый раз за всю его долгую жизнь. И это его очень тревожило.

А то, что Лейла спелась с Мэм, вообще было уму непостижимо. Теперь он хотел отловить беглую негритянку больше не для наказания, а для того, чтобы разузнать подробности её сговора с русской девчонкой. Что касается мсье Жана… Этого найти не составит труда. Потом, когда Сахиб станет царём и богом этого грёбаного мира.