Сергей Трищенко - Каменный век деревянных людей

Дурманящий запах цветов доносился отовсюду. Голова у Виша закружилась. Ему захотелось остановиться, раскинуть ветверуки, встопорщить листочки, выпустить ногокорни – и легко закачаться под ветерком.

Поглядывая затуманенным взором в разные стороны, не замечая ничего, кроме пёстрого мельтешения, Виш двинулся наугад. Он не вполне понимал, что делает. Но состояние показалось ему настолько необычным, что он решил уйти с поляны подальше. Перед мысленным взором вдруг мелькнуло зрелище проплывающих по реке колод.

«Одурманят – и убьют», – слабеющим сознанием подумал Виш, уходя от цветов и порхающих бабочек. Ноги подгибались, он запинался на каждом поросшем травой земляном холмике.

Но вот цветочная поляна осталась позади.

«Откуда взялись борозды?» – подумал Виш, останавливаясь и недоумевающе глядя под ноги мутным взором.

В том, что произошло дальше, Виш не был уверен: видел он, или ему пригрезилось?

«Грядки? Что они здесь делают? Откуда взялись?»

В грядках сидели укоренившиеся молодые растения, подростки. Ни шестируких, ни четвероруких среди них не замечалось, и Виш решил подойти поближе.

Однако, завидев Виша, подростки повытаскивали корни из земли и кинулись врассыпную.

– Подождите! – закричал Виш, бросаясь вслед. – Как пройти к морю?

Но спрашивать было не у кого: подростки разбежались.

Виш вспомнил, как сам в детстве играл в Перворостка. Они с друзьями точно также прикапывали ногокорни землей, и изо всех сил тянулись к солнцу.

Но… на грядках валялись сморщенные семенные скорлупки, похожие на пустые оболочки семян Неподвижных Собратьев. Вбитые дождями в землю и высушенные на солнце.

До Виша дошла необычность происходящего: подростки-люрасы росли в почве! Они развились из семечка!

«Дикари! – подумалось Вишу. – Они – не живородящие! Но это значит, что поблизости живут люрасы! Как это странно: они живут не на побережье моря, а среди лесов…

Почему же они до сих пор не встретились? Он исшагал чуть не половину здешних лесов, видел несколько рек. Куда делись живые, и самое главное, разумные существа?

Полно! Да не пригрезилось ли ему? – Виш помотал головой. – Всё, что осталось – ровные ряды грядок и пустые оболочки семян. Что за чушь взбрела в голову! Люрасы не появляются на грядках! Может, когда-то, очень давно, во времена Перворостка… или ещё раньше…»

Виш наклонился к земле. Подростки убегали на выпущенных ногокорнях – видно, не успели втянуть – поэтому чётких следов не осталось, всё заметено тонкими корешками. Можно, конечно, спрятаться в кустах и подождать, когда они вернутся. Но Виш не мог ждать. Ему казалось, что Бао неподалёку. И… подростки могли и не вернуться. Если уже выросли – зачем возвращаться?

Но голова ещё не отошла от запаха цветов и продолжала кружиться. Вишу показалось, что из-за ближайшего леска послышалось громкое гудение, и он увидел свирепо жужжащую огромную муху, на спине которой сидел маленький люрас в высокой шапке.

Виш не испугался. Ему вспомнились мечты Подса, который хотел полетать на мухе. Может, это Подс?

Виш помотал головой – и видение исчезло: скрылось за ближайшим деревом.

«Может, это от голода? – подумал Виш. – Давно не ел ртом?»

Голова кружилась. И перед глазами плыли разноцветные круги. Так что Виш не уверен: действительно видел летающего люраса, или показалось?

Перед лицом пролетела мошка. Выбросив ветверуку вперёд, Виш схватил мошку, сжал в кулаке и поднёс ко рту.

– Во имя прародительницы Росянки! – пробормотал он. Да, есть сырое не особенно аппетитно, но… произнеся магическую формулу, моральный аспект сыроядения как бы снимался. Осталось преодолеть естественное отвращение.

Когда насекомое хрустнуло на зубах, Виш лишь слегка поморщился: в общем, не так уж неприятно. А, прожёвывая и проглатывая остатки, Виш подумал, что пращуры, поди, и не знали, что такое жареная или варёная пища, а ели сырую.

Крылышки, однако, он предварительно обломал и выбросил.

И вновь Виш углубился в заросли Неподвижных Собратьев.

Ни жуков, ни гусениц, по счастью, не попадалось. Виш тщательно осматривал деревья: не начнут ли спускаться на тоненьких паутинках зловредные мелкие гусеницы? Не станут ли выпрыгивать из зарослей травы опасные блошки?

То, что он увидел на ближайшем дереве, заставило его остановиться.

Высоко над землёй в стволе чернело отверстие.

Виша затошнило: если бы подобная дыра появилась в нём самом… «А, говорят, бывают болезни, когда стволотело гниёт, и трухой высыпается из образующихся дыр. Иногда гниль сухая, а иногда – мокрая, – подумал он. – Это верная смерть!»

Но мало того, что в стволе зияло отверстие! Какая-то птица, вспорхнув, влетела в дупло. Сначала покачала перед носом Виша хвостом, а затем, ловко развернувшись, выставила наружу острый клюв. Мол, попробуй, возьми!

Виш осмотрел дырявое дерево. Засыхать оно не собиралось. И, судя по всему, чувствовало себя превосходно.

Удивлённый, Виш прошёл мимо, продолжая оглядываться на дерево, будто ожидая, что оно вот-вот закачается и рухнет.

Дерево не рухнуло, зато птица вылетела из дупла, уселась на толстую ветверуку… тьфу! – ветвь – и принялась вовсю долбить по ней острым клювом.

У Виша зашлось дыхание от возмущения. Что за привычки у местных птиц?

Он хотел спугнуть птицу, швырнуть чем-нибудь тяжёлым, но ничего подходящего не нашёл. А птица перестала долбить, засунула клюв в образовавшуюся дыру, вытащила жирную белую личинку и с аппетитом проглотила.

У Виша вновь зашлось дыхание, а на глаза навернулись слёзы радости: вот это птицы! Они лечат деревья!

Виш вспомнил, как мучительно умирал в деревне старый Пих, когда у него под кожурой завелись похожие белые личинки, и не нашлось врача, чтобы сделать операцию. А птицы сами, без надлежащего медицинского образования, лечат больных собратьев.

Виш вспомнил разговор с Чером.

– Почему птицы маленькие? – спрашивал Виш. – Ведь гусеницы бывают очень большими. А птицы едят гусениц. Почему бы им не вырасти такими, чтобы съесть всех гусениц?

– Чайки едят рыбу, – отвечал Чер. – А рыба в море разная. Акулы тоже рыбы. Однако чайки акул не едят…

«Хорошо бы, – подумал Виш, – если бы были огромные-преогромные птицы. Такие большие, что смогли бы ловить и есть гусениц. Или кучкой насели бы на одну…»

Но… что в таком случае делали бы воины-люрасы?

Среди зарослей высокой травы, длинным языком высунувшейся из левой низины, что-то зашевелилось.

«Гусеница!» – подумал Виш и моментально потянул из-за спины пику. Люрас таким низким быть не мог.

Но то оказалось движущееся растение. Виш впервые видел подобное здесь. Дома их достаточно – хотя бы кочующие вьюнки, которые дважды в год мигрировали с севера на юг и обратно, в поисках пищи. Порой они забирались на скалы такой крутизны, что никто, кроме них, взобраться туда не осмеливался. А порой их приходилось отгонять от кормильных полей.