Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Да… Сэр.

— Отлично, Даллахат. Я довольно скоро буду на Маскаренском плато. Всего доброго.

— Всего доброго… Э… Сэр, — произнес офицер ССБ задумчиво посмотрел на погасшее коммуникационное окно на экране, и вернул i-Phone голландцу.

— Извините, что я вас отвлек от отдыха, мистер Вилворт. Вы можете в любое время, без всяких помех, и без лишних попутчиков, сойти на берег.

— Я могу? — удивленно переспросил голландский цветочный король.

— Да, разумеется, — подтвердил Даллахат, — но, я прошу не распространяться о деталях разговора, который вы слышали. Ведь это может повредить бизнесу.

— Конечно-конечно, — торопливо ответил Вилворт, — тогда, я пойду на берег, верно?

— Да, если вам угодно. Приятного отдыха… Сэр.

Проводив хмурым взглядом голландского цветочного короля, офицер ССБ первого ранга Даллахат вызвал офицера ССБ второго ранга Джона Понсо, и о чем-то переговорил с ним. После этого, офицер Понсо, взяв с собой группу более-менее толковых «каменноглазых» (рядовых ССБ) оперативно сошел на берег…

…Иоганну Вилворту, как и его единственному персональному сотруднику — детективу Николсу, оставалось жить считанные часы. Вилворт слишком много услышал.

Кстати, Даллахат вовсе не собирался докладывать Совету Тетрархов о беседе с Гарри Лессером. Достаточно хорошо представляя себе психологию четырех мажоритарных акционеров проекта, он понимал, что на него в случае такого доклада, падет весь гнев, вызванный неудовлетворенными амбициями людей, которые воображали себя более влиятельными, чем это имеет место быть на самом деле. Пусть лучше не знают. И про «нейтрализацию» Вилворта и Николса офицер Даллахат не собирался докладывать. У тетрархов нет желания знать беспокоящие новости. Им приятнее будет услышать, что упомянутые неблагонадежные персоны умерли из-за каких-то посторонних событий.

Гарри Лессер, сидевший на циновке на стальной палубе, устало привалился спиной к нагретой солнцем стенке квадратной надстройки, и окликнул экипаж:

— Парни, кто сейчас свободен, принесите виски со льдом.

— Одну минуту, сэр, — отозвался Хаким, самый молодой из экипажа (трех сомалийцев). Впрочем, все трое (Хаким, Дауд и Каюм) были не старше 20 лет, зато их мини-сейнер относился к эре Холодной войны: 16-метровая стальная калоша SFS-80 made in USSR — модель для «развивающихся аграрных стран социалистической ориентации».

Сколько хозяев эта железяка поменяла, прежде чем быть проданной Лессеру, и как не утонула до этого момента — трудно объяснить. Может, чудо. Но когда она оказалась в собственности молодого янки, на смену чуду пришел инженерный расчет и четкость менеджмента. Три дня работы, дюжина сварщиков и монтажников, тонна листового и профильного металла, и тайваньский моторно-электрический комплекс, купленный в фирменном центре в Момбасе. И — порядок! Потратив в сумме столько же, сколько на покупку обычного минивэна в автосалоне в США, мистер Лессер получил небольшой круизный кораблик с экипажем. Кораблик небыстрый, но очень надежный, и на взгляд постороннего наблюдателя представляющийся ржавым ведром с гайками.

Все это (в совокупности) оценил даже опытный в таких делах полковник Хафун-Ади.

«Надо же, — сказал он, изучая результаты деятельности бригады, руководимой Гарри Лессером, — каким полезным вещам учат во Флоридском Технологическом институте». Лессер не стал разубеждать пиратского лидера, и вообще, было приятно услышать в полудиком районе Африканского Рога такой отзыв о любимом институте. Кроме того, Хафун-Ади убедился, что Лессер достаточно понимает в морском деле, чтобы реально довести до «моря и волн» идею туристических круизов на парусниках-самбуках…

…На этой точке размышлений, молодого янки отвлек матрос.

— Ваш виски со льдом, сэр!

— Спасибо… — поблагодарил Лессер, и сделал глоток, — …Отличный выбор пропорции, Хаким! А почему у тебя такой понурый вид? Мы вышли в море, все ОК! Или нет?

— Все ОК, сэр. Но, мы с парнями подумали: как мы теперь выкупимся из рабства? Вы вложили так много денег в этот корабль, нам столько и за десять лет не собрать.

— Ты о чем? — не понял Лессер.

— Это понятно, сэр. Нам сказал Хафун-Ади, что мы теперь должны за корабль вам.

— Так!.. — янки сделал еще глоток виски со льдом, — … Вы мои матросы, но не рабы. Вы можете сойти на берег в любом порту. Мне будет жаль, но я найму новый экипаж.

— Эх, сэр. Что мы будем делать, в любом порту? Мешки таскать, надрывать спину? Нет, лучше работать на вас. Хафун-Ади говорил: вы из тех, кто умеет делать деньги. Может, какие-то деньги и нам перепадут. Правильно, сэр?

— Если все пойдет, как надо, то деньги вам обязательно перепадут, — пообещал янки.

25 января. Торре-Аннунциата (южный пригород Неаполя). Утро.

Отель Боррелли — трехэтажная «коробка» с широкими балконами и видом на залив.

Линда Вилворт проснулась около 9 утра — довольно рано, с учетом того, что накануне вечером (и далее ночью) хорошо гульнула с Эриком. Невообразимо хорошо… Линда открыла глаза и быстро посмотрела на персону рядом. Как трогательно! «Креативный мусорщик» спал в позе поверженного гладиатора, и негромко фыркал во сне. Тут она подумала о том, что впервые переспала с реальным мужчиной. Школьные торопливые сексуальные эксперименты — не в счет. Муж — тем более не в счет. Сейчас голландке казалось невероятным, что она прожила полгода с Иоганном, с этим недоразумением, мнительным нервным субъектом, к тому же — почти втрое старшее ее… А Эрик такой забавный, нежный, иногда (только в некоторые моменты) чуть-чуть нерешительный, а иногда такой ироничный, что даже можно (чуть-чуть) обидеться (секунд на двадцать). «Наверное, — подумала Линда, — в него можно влюбиться, только немножко, ведь пока непонятно, как там будет дальше. А немножко будет в самый раз. Но сейчас, надо его пощекотать, а то он фыркает и сбивает с мысли… Интересно, он боится щекотки?»…

… - А-а-а! — завопил Эрик, подпрыгнув на кровати.

Линда даже не думала, что человек из такого положения может подпрыгнуть.

— Ой, Эрик, я не знала, что ты так боишься щекотки. Я просто захотела проверить, и…

— Я ее не боюсь, но я от нее вздрагиваю. И зачем, вообще, ставить такие бесчеловечные эксперименты над людьми? Ты в курсе, что это даже запрещено конвенцией ООН?

— Запрещено щекотать спящих мужчин подмышками? — со скепсисом спросила она.

— Нет, вообще ставить биомедицинские эксперименты на людях без их согласия.

— И что, Эрик? Если бы я попросила: «можно пощекотать тебя подмышкой?» ты бы не разрешил? Только честно? После того, как ты говорил, что я красивая, как мечта…