Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Чудо, черт побери! Подводные работы выполнены, но водолазов не было. Вы готовы объяснить, как это случилось?

— Простите, фрау Оффенбах, но я вынужден сослаться на коммерческую тайну.

— Простите, герр Флегенхайм, но акты выполнения работ на два миллиарда долларов с фиктивной фирмой, это не коммерческая тайна, а хищение средств акционеров.

— Но ведь работы выполнены!

— Да, они выполнены, причем бесплатно. Возможно, их выполнил джинн из волшебной лампы Аладдина, но вероятнее использование рабов. Это еще хуже, чем хищение.

— Это ваши фантазии, фрау Оффенбах! В крайнем случае, администрация признает, что подрядчик использовал на стройке труд матросов карго-группы «Либертатора». Это не совсем обычная практика, но с матросами есть контракты, и они получают зарплату.

— Контракты на подводные работы без водолазного оборудования? — спросила Елена.

Йакоб Флегенхайм задумчиво сплел и расплел пальцы.

— К чему вы ведете, фрау Оффенбах?

— Я выясняю истину, извините за пафос. И мне кажется: истина в том, что у компании «Гипер-Лайнер» проблема на два миллиарда долларов, это как минимум. А максимум трудно представить. Впрочем, нет смысла это представлять, если мы договоримся.

— Договоримся — как? — очень взволнованно спросил швейцарец.

— Все просто, герр Флегенхайм. Подставная фирма TSMC–Ltd станет посреднической, и реальность, начиная с января, будет такая: TSMC–Ltd отдала субподряд на сумму 550 миллионов долларов некой фирме, имеющей лицензии на подводные работы. Эксперты оформят нужные журналы и протоколы. Все станет выглядеть цивилизованно. А пакет акций, принадлежащий моей клиентке, вы купите за 60 миллионов, как и хотели.

— Э-э… Минутку, фрау Оффенбах. 550 плюс 60 это 610, а вы хотели 560 миллионов.

— Это тоже просто, — ответила она, — 50 миллионов — цена формирования достоверного документооборота с января по март на все два миллиарда долларов. Работа непростая, потому и цена серьезная. Поговорите с вашим клиентом, если хотите. Я подожду.

— Э-э… Хорошо, я поговорю с герром Раттенкопфом.

— Вот это разумное решение, — одобрила Елена, — только, пожалуйста, не затягивайте. Я хотела бы подписать оба контракта сегодня до вечера.

— Оба контракта? — переспросил швейцарец.

— Да, оба, — она извлекла из сумки флэш-карту и толкнула через стол к нему, — здесь два каталога. В первом — контракт на субподряд с приложениями, а во втором — контракт на продажу пакета акций. Ничего необычного и, я надеюсь, что вы все успеете вовремя.

Как показали дальнейшие события, братья Флегенхайм (Йакоб и Эдвард) умели быстро просчитывать ситуацию, и быстро убеждать клиента. К трем часам оба контракта были подписаны, и Елена с Йакобом попрощались почти что по-товарищески. Отправляясь в Цюрих, Елена предполагала вернуться обратно так же: на ночном поезде. Но, делать в Цюрихе ей было больше нечего, и Елена улетела в Амстердам 17-часовым авиарейсом. Прилетев в Амстердам, она для начала заглянула в офис мэтра Паоло Гоззо, трастового управляющего имуществом покойного Иоганна Вилворта, и оставила там вечернему референту бумаги, подписанные в Цюрихе. После этого, она поехала в таунхаус Свана Хирда на линии Гран-канал в районе Зеебург. Заметим: по первоначальному плану она должна была появиться там только поздним утром 25-го марта, а не этим вечером…

…В фольклоре каждого европейского народа есть анекдоты, начинающиеся словами: «возвращается муж (жена) домой из командировки (или с ярмарки) на день раньше». Дальше — трагикомическая сцена. Но, данный случай существенно отличался от этой классики. Елена не была женой Свана Хирда, и не желала юридической фиксации отношений с этим гало-рок музыкантом, хотя по возвращении из недельного круиза по Тирренскому морю, 21 марта, она перевезла свой «домашний рюкзак» в его таунхаус в Зеебурге, и они провели два дня (курсируя между койкой в доме, и маленькими кафе на Гросс-канал). Затем, Елена поехала в Цюрих а, вернувшись — обнаружила, что Сван кувыркается с некой студенткой (а, может, старшей школьницей). Кстати, Сван и его партнерша настолько увлеклись совместной камасутрой, что не заметили появления Елены. И Елена решила: «Не заметили — и ладно. Какой смысл дополнять фольклор еще одним типовым (тысяча сто первым) монологом в стиле: «ну не сволочь ли ты?».

На самом деле, Елена заранее была уверена, что не сегодня, так через неделю или через месяц, какая-нибудь длинноногая особь с пышным бюстом окажется у Свана в койке. В звездном (и даже в субзвездном) мире рок-арта это такой же естественный момент, как спонтанное падение созревших кокосов с пальм. Так что она повесила свою любимую компактную дорожную сумку обратно на плечо, взяла велосипед, тихо вышла на улицу, закрыла дверь и покатила на юго-запад, к условно-центральному району Де-Пийп.

Некоторые называют район Де-Пийп «мультикультурной помойкой Амстердама», а его главную достопримечательность: Albert Cuyp Market — просто борделем, но иные резко возражают, и говорят, что Де-Пийп — это богемный район с экзотическим и колоритным населением. Обе точки зрения, видимо, имеют право на жизнь, а истина где-то посреди. Персонально для Елены Оффенбах Де-Пийп был своего рода оазисом, где можно, имея минимум денег, в отсутствии постоянного дохода, все же, чувствовать себя социально-востребованным субъектом, полноценным и полноправным участником community. В точечном плане, центром оазиса Елены был кафешантан «Анаконда» на улице Месдаг, третьесортное заведение, принадлежащее Тисо Наале, квартерону, натурализованному выходцу из Голландской Гвианы (по новому стилю — Республика Суринам).

Тисо Наале был тем парнем, который «умеет полулегально устраивать танц-классы, и качественно записывать видео», и который «ни разу не подвел». Бизнес у него в этом весеннем сезоне, кажется, шел не очень: девять из дюжины столиков пустовали, и увы: маленькая эстрада тоже была пуста. А сам Тисо стоял за стойкой, и сразу же увидел хорошую знакомую, входящую в зал.

— О, раздери меня дьяволы! Елена! Как ты?

— Нормально, — она подмигнула и уселась у стойки, бросив куртку на соседний табурет.

— Смешать тебе твой любимый «синий альбатрос»?

— Конечно, Тисо! Как мило, что ты не забыл!

— С чего бы я забыл? — удивился суринамец, — Кстати, где ты пропадала две недели? Я слышал, тебя по TV показали. Что-то там с рок-н-роллом и круизами.

— Да, подвернулось интересное дельце, сказала она, — а что у тебя?

Тисо Наале, вздохнул, завершил смешивание коктейля, бросил в получившуюся синюю мерцающую жидкость два кубика льда, подвинул стакан к Елене и сообщил:

— Дерьмовое дело: копы приостановили мою лицензию на эстраду. А у меня же тут весь драйв в эстрадных танцах с анакондой. Ну, ты знаешь.