Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Знаю, — подтвердила Елена Оффенбах, и снова бросила взгляд на темную эстраду, где в середине обосновалась гигантская пластиковая анаконда, поднявшая голову почти на три четверти высоты потолка. Во время шоу она светилась то зеленым, то желтым цветом, а огромные глаза горели красным. С точки зрения Елены (и многих других любительниц эмоционально-спортивных танцев-соло) такая анаконда была отличной альтернативой пошлому шесту-пилону. Но сейчас анаконда не светилась и выглядела грустно…

— Так вот, — продолжил суринамский квартерон, — неделю назад тут были ребята, слегка перебравшие грибочков, и что-то им померещилось. Дальше — разбитое стекло, всякие царапины, кровь, ах-ах, полиция лепит мне протокол о нарушении безопасности, и там автоматическая приостановка лицензии на эстрадные шоу, плюс еще надзор.

— Это понятно, — Елена кивнула, и сделала глоток коктейля «альбатрос» (экстремально ароматного, но почти не содержащего алкоголя), — а скажи: сегодня уже приходили?

— Надзор-то? Нет еще. Они за полтора — два часа до полуночи приходят.

Елена Оффенбах посмотрела на часы.

— Ага… У нас, как минимум три четверти часа до их прихода.

— Эй-эй, что ты собралась делать? — не понял он.

— Разблокировать твою лицензию. Для надежности начнем через полчаса. Ты включишь анаконду, а я станцую. Я как раз купила такие милые трусики канареечного цвета.

— Подожди-подожди, ты что, хочешь устроить topless-dance?

— Тисо, ты просто зверски догадлив! А у тебя есть возражения?

— Еще какие! Так ты не разблокируешь лицензию, а подведешь меня под штраф!

— Тебя?! При чем тут ты, Тисо? Я же у тебя не работаю, я просто посетитель, и я могу танцевать в том месте зала, где мне нравиться, если при этом я никому не мешаю!

— Да, но если ты устроишь профессиональные танцы topless с анакондой, то полиция не поверит, что ты посетитель, а подумает, что ты наемная танцовщица, и…

— …И что тогда? — перебила Елена.

— Эге… — задумчиво произнес Тисо Наале, — …Это разводка такая?

— Тсс!.. — прошипела она, — …Ты ничего об этом не знаешь, ясно?

— Еще бы! — он кивнул, — Значит, через полчаса ты попросишь включить анаконду?

— Через двадцать пять минут, — уточнила она.

— Договорились, — суринамец снова кивнул.

— Чудесно! — сказала Елена, — А вот еще тема. Как дела с продажей ладдерфлэта?

Тисо Наале невесело покачал головой.

— Зря я повелся на болтовню о новой моде, и купил эту дурацкую квартиру. Я уже готов отдать ее за 20 кило евро, считай, без навара, просто отбить, что вложил.

— Так… Интересная цена… А там электрика, вода, сантехника, косметика — как?

— Идеально! Я пока это сдаю, как апартаменты, но сейчас не сезон, поэтому там пусто. Хочешь, прямо сейчас туда поднимемся, и ты сама посмотришь!

— Хочу, — ответила она, — но позже, после танцев.

— Эге… — он поднял палец к потолку, — …Ты нашла покупателя, я прав?

— Ну… — Елена подмигнула, — …А если да, то что?

— То кило евро комиссионных, вот что! И тащи его быстрее, пока он не передумал.

— Сначала я это посмотрю, а потом, если там все ОК, притащу, — сказала Елена, и снова глянула на часы, — так, пора готовиться. Я займу душевую кабинку на четверть часа.

Лейтенант и сержант полиции, два обыкновенных голландских парня, вошли в зал и с недоумением уставились на эстраду. Им и раньше доводилось иметь дело с наглыми рестораторами, игнорирующими постановления о запрете тех или иных действий, но в данном случае наглость выглядела запредельной. Под какой-то тягучий переливчатый африканский ритм на эстраде вокруг пилона в виде светящейся анаконды, танцевала смуглая и худая девушка, одетая только в трусики канареечного цвета. Публика в зале выражала одобрение, восторженно хлопая в ритм, когда танцовщица выполняла какой-нибудь акробатический фокус. Пару минут посмотрев на это, и сняв оперативный видео-ролик на скрытую камеру, полисмены подошли к стойке, и лейтенант потребовал:

— Герр Наале, выключите освещение эстрады и позовите сюда эту девушку.

— Как прикажете, офицер, — ответил хозяин кафешантана, и нажал что-то на пульте за стойкой. Анаконда и лампы боковая подсветки погасли.

— Fucking HUY! — выругалась девушка, и остановилась, прислонившись к анаконде.

— Полиция, — произнес Тисо Наале, и сделал приглашающий жест рукой.

Девушка нерешительно подошла к стойке и, прислушавшись к обмену фразами между полисменами, спросила:

— What’s wrong?

— That’s here broken the police regulation. Can I see your ID? — лейтенант сразу перешел на английский, предположив, что девушка не знает голландского.

— Sorry sir, — она развела руками, — I have no ID with myself now.

— What’s your full name, age and citizenship? Were are you live in Nederland? — лейтенант, с уверенность встал на стандартную колею выяснения личности иностранной гражданки, нелегально работающей в Нидерландах в сомнительном заведении.

— I honestly say, sir, that I am legally here, — девушка прижала руки к груди…

— Dress up please, you have to go with us, — сказал лейтенант, не удивленный, нежеланием нелегальной иммигрантки назвать свое имя, и попыткой увести разговор в сторону. Тем временем, сержант уже разложил на стойке разноцветные бланки протоколов:

* О нарушении полицейского запрета на мероприятия.

* Об использовании труда нелегальных иммигрантов.

* Об обнаружении нелегального трудового мигранта.

* Об аресте нелегального трудового мигранта до выяснения личности.

Приблизительно час продолжалось заполнение бланков, а затем, лейтенант и сержант доставили нелегальную трудовую иммигрантку в районное управление полиции и, по внутреннему протоколу, передали ее дежурному дознавателю. На этом их функция в стандартном деле завершилась, они вернулись в автомобиль и поехали на следующую проверяемую точку… А через час были по рации вызваны с маршрута назад приказом старшего дежурного офицера управления. Он и дознаватель встретили их в холле.

— Так, парни, — начал старший офицер, — вы по уши в дерьме. И я из-за вас тоже.

— Э… А в чем дело, шеф? — удивился лейтенант.

— Грег, объясни им, в чем дело, — сказал старший офицер, обращаясь к дознавателю.

— Парни, — произнес тот, — вы знаете, кого вы арестовали и привезли мне?

— Э… — лейтенант почесал в затылке, — …Ну, какая-то танцовщица стриптиза. Я думаю, откуда-то из Восточной Европы. Может, Сербия, Россия, или Украина.

— А откуда такая идея? — спросил дознаватель.

— Ну… Она в начале сказала слово «huy».

— Это, — добавил сержант, — значит «fuck» на славянских языках.

— А на каком языке вы с ней говорили?

— На английском, — ответил лейтенант, — голландского-то она не знает.

— Не знает? Правда? А вы проверяли?

— Э… Нет, она же сразу сказала «huy», который значит «fuck», а потом спросила… Э… Дитрих, ты помнишь?