Альберт Фейгельсон - Долина Дестино

Потом появились зеркала. Но в них не было жизни. И поэтому у зеркал в долине не могло быть будущего. Только при дворцах получили они своё место в закрытых комнатах, где тихо стояли накрытые велюром как дорогая игрушка для хвастовства перед другими.

– Дышать – это естественно. Почувствовать глубину семи музыкальных нот могут лишь избранные, указывая путь, по которому можно дойти до самых скрытых долин чувства осознания внутреннего мира. При помощи мелодии и слов, вестников происходящего вокруг, возможно лишь притронуться к загадке бытия. Но познав тайну, она становится ещё более таинственной и непонятной. – А ты как думаешь? – спросил Атикин собственное Отражение.

Отражение Атикина несло в своей памяти больше чем несколько томов биографических книг. День за днём зеркало выслушивало его монологи множество лет подряд. Не дожидаясь ответа, он продолжил. – Почему дети во дворце поют, даже не имея голоса? Они не задумываются над нотной грамотой? – Атикин погладил бороду, наступив на упавший велюр цвета бордо, подошёл ближе к зеркалу.

Отец всех земель ДЕСТИНО! Посмотрите! Как наши дети рисуют! Они ломают все стереотипы о понятии искусства, – поддержало тему Отражение.

– Да, меньше всего ребёнка интересуют такие понятия, как делать правильно и красиво. Да и вообще, понравится это окружающим или нет! Разговор короля и Отражения эхом разносился по комнате. Отражение как ему и полагается, погладило бороду, топчась на велюре, что-то пробормотало в ответ и замолчало.

– Дети просто уверенны, что самое лучшее и самое красивое-то, что они творят. Они успешны по определению. Успех преследует их в каждом начинании и приносит счастье каждое утро, даже если для них результат – полная неизвестность. Они счастливы, потому что очень хотят быть счастливыми, и главное пособие по жизни, чем они пользуются, – это подсознательное «хочу». Никаких планов, никакого будущего. Атикин улыбнулся, поднял руки вверх и прислушался к утренней симфонии. – Может быть, последний раз звучит в этой долине она? Насладиться музыкой ему помешало Отражение. Ему скучно было стоять и ждать. Только разговор по душам мог бы хоть как-то компенсировать его одиночество.

– Мы обязаны планировать, проектировать, просчитывать, продумывать каждый свой шаг, – проскрипело зеркало. – Это отличает взрослого от младенца. Хотя вы знаете, многие гости, прощаясь со мной в конце вечера, говорят: «Всё было не так. Успех ускользнул, и мы должны начать сначала». – Отражение заставило Атикина улыбнуться. Это было единственным способом отразить его улыбку самому.

– Может быть, стоит, как в детстве просто закрыть глаза и не планировать, а просто мечтать? Взять любимую известную мелодию, добавить в её партитуру новые ноты и играть заново? Слушать её в собственном исполнении. Даже если выйдет балаган, – это будет мой балаган. И только я смогу оценить успех моего представления.

Страх за провал копился в течение жизни! Вот что мешает мне быть успешным. Я всегда думал, – а как это будет выглядеть в глазах других? А потом, соизмерял с тем, что мы можем на самом деле. Ограничение и поиск границ приличия – вот, что каждый раз мешало мне быть самим собой. Эта фраза «а что если…?» – преследует меня даже во сне. Я хотел бы переделать сказку, или понять, наконец, как ею управлять. Атикин закрыл лицо руками и по его щёкам потекли слёзы. Он знал, – пока он закрывает глаза руками, Отражение не сможет увидеть плачущего короля, и о его слабости никто не узнает. Ощущение полного бессилия победило, хотя главное сражение было ещё впереди. – Почему моя любовь сопровождается страхом? Радость, наслаждение, забота, трепет – всё это потом, а вот боязнь как ворон в ночи невидимо кружит над моими страстями к этому ребёнку, почему? Я не отдам его, он мой!? – злобно крикнул Атикин своему Отражению не своим голосом. Это было так громко, что перекрыло финал утренней симфонии. Затем Атикин молча подобрал велюровое покрывало с пола. Накинул его на зеркало, заставив Отражение исчезнуть, направившись по направлению к тронному залу.

– Меня ждёт любимый сын, – Ленад! До свидания! Без сына король не представлял сегодня ни своей жизни, ни следующего рассвета в королевстве. Чтобы встретиться с Ленадом, ему надо пересечь ползамка. В это время я смогу все обдумать. Принятие решения я всегда откладывал, и искал причину, позволяющую не решать вопрос хотя бы сегодня. Но в этот раз, я должен! Должен! Как? Думая, задавая сам себе вопросы, Атикин шёл по дворцу. – Я вступлю в переговоры с королевой Евой. Война пока внесла в его жизнь одно изменение, ему надо было не только задавать вопросы, но ещё и отвечать на них. Это его и пугало.

Давным-давно, когда Магия жила в фантазиях тех, кто пытался ею овладеть или строил догадки, при помощи чего может её добиться. Ничем не примечательный, рядовой Маг решил просто на просто попросить её открыть тайные возможности только одному ему. Он не знал, что сможет предложить взамен, но его желание было так велико и так сильно овладело им, что он решился идти в долину бытия, где жила Магия. Там, по словам других Магов, она уже давно правила, отменив всех богов и идолов. Добравшись до неё, он поднялся на вершину самой высокой горы и обратился к ней со словами: – «Ты не просто великая и могущественная, – ты единственная! Я готов положить голову возле тебя, если хотя бы на секунду ты дашь мне возможность прикоснуться к твоим чарам и почувствовать их». Вместо ответа поднялась лишь буря, несущая в себе силу разрушения. Ветер был настолько силён, что не оставил даже дерева на скале, скинув просящего Мага вниз как пыль придорожную.

Собравшись с силами, он опять поднялся в гору, уверенный в том, что хотя бы место он выбрал верное и силы волшебства его слышат. Вознеся руки к небу, он закрыл глаза и стал читать заклинание как молитву: – «Магия! Ты та, что создала меня. Я твоё дитя, и готов слепо шествовать за тобой по этой земле. Я обязан тебе как ребёнок своим родителям. Я твой и готов жить ради тебя».

Стоял он долго с закрытыми глазами, пока веки не устали сдерживать свет. Когда он открыл глаза, на небе сияли звёзды и луна, но той, кого он ожидал, Маг не увидел. Уставший и опустошённый от внутреннего волнения он упал и уснул. Во сне он увидел человека, держащего в руках струнный инструмент. Глядя ему в глаза, он сказал: – «Ты музыкант, и пишешь музыку для этого чудного инструмента?». Человек вместо ответа написал ему на песке, что да, он пишет, но исполняют её другие.

Почему ты не говоришь? Почему пишешь?

Музыкант взял палки и снова написал, что он глухонемой и читает по губам.

Как? – изумился Маг. Чтобы музыку писать, нужно слышать! Как ты узнаешь, что получилось, если не в силах услышать её? Человек указал на сердце левой рукой, а правой вывел фразу: «Слышу ещё глубже».