Сергей Ересько - Казус бессмертия

– Стой! – крикнул Агасфер. – А правда, что у погибших от твоих опытов детей ты вынимал глаза и прикалывал булавками у себя в кабинете? И коллекция занимала целую стену?!

– Нет, − соврал Шенгеле и вышел из домика.

В один из теплых дней в конце лета Умар завтрак не принес. Это было неожиданно, так как к хорошему привыкаешь быстро. Доев остатки вчерашнего ужина, Шенгеле выгнал отару. В полдень, встретившись с Агасфером, он поделился с ним новостью, на что услышал ответ:

– Значит, кое-что в селе произошло. Как бы Мансуровы не вернулись. У меня тоже что-то непонятное творится. Шамиль долго не появляется. Уже закончились картошка и лук. Табак на исходе, а самое главное – последняя канистра чачи уже почти выпита. Приходи вечером, добьем ее к черту, а завтра в полдень ты присмотришь за двумя отарами, а я схожу вниз, узнаю, в чем там дело.

Умар появился вечером. Он был весел и опять заносчив. Выложив со стуком на нары миску с кукурузной кашей, он поведал о том, что Иса с Селимом вернулись в селение. Теперь они бойцы специального батальона «Юго-Восток», который является одним из подразделений, сформированных для поддержки новой власти. Служат они правительству Чечни, и защищают мирную жизнь от ваххабитов, террористов и подлых торговцев людьми. Им разрешили ходить с оружием. Они – не простые бойцы. Селим теперь командир отделения. А Иса – целый командир взвода. Их поощрили отпуском. Они приехали и сегодня в селе праздник. Умар также сообщил, что Петра снова будут кормить раз в день, и убежал.

Йозеф кашу с собой брать не стал и пришел к Агасферу с пустыми руками. Раньше, когда его кормили хорошо, он таскал туда мясо и сыр, и было не так обидно появляться в логове еврея. В этот раз он виновато развел руками и сказал старику:

– Извини, но у меня опять ничего нет. Насчет возвращения Мансуровых ты оказался прав. А кашу я брать не стал.

Агасфер рассмеялся. Он уже сам допил чачу и был навеселе. Оказалось, что его никто не забыл. Час назад ему в телеге от Шамиля привезли продукты и – самое главное – канистру пойла.

– Только это уже не чача, − довольно пояснил он. – Теперь будем пить осетинскую водку. Я ее уже попробовал. Она не такая крепкая, как чача, зато воняет меньше и пьется значительно легче. Садись к столу, я уже картошки нажарил. Только стаканы с вилками принеси.

На валуне, заменявшем стол, уже стояли: сковородка с дымящейся, одурительно пахнущей картошкой, и открытая банка кильки в томатном соусе. Лежали почищенные луковицы и разломленные лепешки.

Шенгеле принес из домика вилки и посуду, они уселись за стол, и Агасфер щедро плеснул в стаканы новым напитком. Водка оказалась отличной! Выпив, Агасфер с Шенгеле принялись есть картошку прямо из сковородки. Рыбу накладывали на куски лепешки и получались очень вкусные бутерброды. Узнав, что кильку в томатном соусе русские называют братской могилой, Йозеф долго смеялся, и ужин продолжался в веселом ключе. Наконец, картошка с рыбой были съедены, и Агасфер, сыто отрыгнув, закурил и рассказал про Шамиля:

– Представь себе, все у него уже нормально. В обмен на спокойную жизнь, он заключил сделку с одним из родственников нынешнего главы правительства. Тот организовал акционерное общество под названием «Чечтранснефтегаз». Туда вошли отобранные у бывших бандитов нефтезаводы и скважины. Шамиль включил свое предприятие в эту компанию с правом иметь небольшую часть прибыли, и был назначен, соответственно, его директором. Получилось, что он потерял контроль над предприятием, зато сохранил голову, положение и еще на кусок хлеба с маслом осталось. Причем, кусок далеко не сиротский. А то, что он ранее использовал рабский труд, никого теперь не интересует. Потому что, куда ни копни – у всех рыло в пуху. Я же говорил, что русские добрые. Им, главное, под горячую руку не попадаться. А потом – либо забудут, либо простят. И плевать им на то, что их соплеменников совсем недавно содержали в скотском состоянии, сдирали с них кожу и отрезали им головы. Хотя, скорее всего, такими добрыми их сделал Бог. Если б не это – весь мир был бы уже захвачен ими.

Через час настроение у обоих стало прекрасным. Водка пилась легко, и они как-то неожиданно и быстро опьянели. Агасфер рассказал веселую историю о том, как он собирался съездить в Америку и даже купил билет на пароход, но по пути в порт его насмерть задавила машина. Веселость ситуации заключалась в том, что пароход, на который был куплен билет, назывался «Титаником».

Отсмеявшись, Шенгеле рассказал о том, как один индейский знахарь лечил богатого землевладельца-испанца от преследовавших его каждый вечер жутких приступов мигрени. Дело происходило в Парагвае. Знахарь раз в день приносил испанцу горшок с горячим напитком, сваренным из тайных бабушкиных трав. На вкус отвар был ужасен и запахом обладал отвратительным. Целый месяц землевладелец пил, мучаясь, это пойло, и мигрень, как ни странно, прошла. Пациент заплатил индейцу и попросил раскрыть секрет снадобья. Тот сначала отказывался, но испанец дал денег еще, и знахарь рассказал о составе рецепта. В отвар входили несколько ароматических трав, а основными ингредиентами являлись – коровье дерьмо и моча самого индейца. Землевладелец, после того, как узнал тайну напитка, блевал сутки, не прекращая.

Агасфер, смеясь, спросил:

– Мигрень, хоть, прошла?

– Да, − ответил веселый Шенгеле. – Лет пять после этого, насколько я знаю, его не беспокоили боли, и он с благодарностью отзывался о знахаре и жалел, что так нехорошо с ним обошелся…

– А как он с ним обошелся? – поинтересовался Агасфер.

– Он утопил индейца в сортире, − брякнул Шенгеле и громко расхохотался.

Агасфер подавился лепешкой и закашлялся. Шенгеле с готовностью встал, наклонился и похлопал старика ладонью по спине. Тот пришел в себя и задумчиво сказал:

– Черт, все время забываю, что нахожусь в обществе вурдалака в человеческом обличии…

Шенгеле рассмеялся и заметил:

– Ничего, ничего. Я не обижаюсь. Я давно привык ко всяческим оскорблениям. За пятьдесят с лишним лет чего я только о себе не прочитал.

Агасфер с интересом взглянул на Йозефа и спросил:

– Насколько я помню, – из тех же газет − у тебя ведь был сын?

Этот простой вопрос ударил Шенгеле, как обух. Тело его отшатнулось назад, и он чуть не свалился с камня. Лицо его резко побледнело, и хорошее настроение вмиг улетучилось. Он с подозрением посмотрел на Агасфера, и нехотя ответил:

– Почему был? Он есть. Живет в Германии.

Старик, хитро прищурившись, поинтересовался:

– Я где-то давно читал, что он публично – через средства массовой информации – отрекся от своего отца, и извинился перед человечеством за тебя.