Александр Владимиров - Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история « Ветхозаветствующего» прозелитизма

— А почему это вы так закрылись? На засовы! Я бы открыла своим ключом и не потревожила. Сейчас пойду что-нибудь приготовлю. А вы еще поспите, рань несусветная. Ох, и ставни на окнах закрыты. Воров боитесь?

— Ты оставила открытой дверь.

— Не может быть!.. Извините, — развела руками Лена. — Спешила. Только что-то не припомню, что не заперла дверь.

Горчаков решил не сообщать служанке о событиях ночи, просто махнул рукой: мол, он действительно еще подремлет. Но неугомонная Лена уже зашла в спальню:

— Хозяин!..

— Чего тебе?

— Вы даже не спросили, как у меня с инженером?

— Но это же твое дело.

— Он оказался импотентом.

— Вот как. Сожалею.

— Он мне стихи читал.

— Лена, если человек любит стихи, он обязательно импотент?

— Он только и делал, что читал. — И, хихикнув, добавила. — Понятно, в какие командировки ездит его жена.

— Сочувствую.

— И только?

— Лена, отправляйся-ка лучше на кухню!

Однако никакие уговоры, угрозы не подействовали. Лена быстро скинула платье, обнажив бюст с пышными формами, и шмыгнула в постель к Александру. В следующую секунду он ощутил, как удивительно мягкая рука коснулась любимого героя Лены. Несколько умопомрачительных движений — и герой вырос до гвардейских размеров. Голова Горчакова закружилась, он застонал:

— Хотела поиграть? Держись!

— Держусь, — радостно сообщила служанка.

Он не запомнил, сколько раз на нее взбирался — пять или шесть. Лена визжала, стонала и все время повторяла: «Никаких стихов!». А потом. Александр ушел в нирвану, а Лена, точно силы ее утроились, напевая и пританцовывая, побежала готовить завтрак.

И опять его самым наглым образом выдернули из нирваны! И опять Лена. Она влетела в комнату, запричитала:

— Александр Николаевич.

— Я больше не могу, — ответил он.

— Да нет же, я.

— Лена, пожалей! Тебе нужна рота солдат. И даже их усилий окажется недостаточно.

— Александр Николаевич, здесь полиция?

— Полиция?

— У нас в доме.

— И что?

Горчаков решил, что к нему пожаловал Корхов. Выясняет старик о вчерашнем походе в театр. Но, выйдя в коридор, обнаружил незнакомого молодого человека.

— Простите, господин Горчаков, что побеспокоил, — козырнул полицейский. — Дело не требует отлагательств.

— Пожалуйста.

— Вы ночью, случаем, не бодрствовали?

«Почему он спрашивает?»

Александр решил пока не говорить о визите ночного гостя. Если кому и расскажет, то самому Анатолию Михайловичу.

— Спал!

— И ничего не слышали?

— Нет. А в чем дело?

— Человека убили. Недалеко от вашего дома. Вот и хожу по улице, опрашиваю людей.

Горчакову сразу вспомнился ночной крик. Не связано ли это с убийством?

— Кто жертва? Мужчина? Женщина? Я ведь журналист, в том числе освещаю криминальную хронику.

— Мужчина. Сейчас выясняем его личность. Вот его фотография, правда, мертвого.

У Горчакова все внутри сжалось, он сразу узнал Либера. Недавний самоуверенный пророк лежал на асфальте в луже собственной крови.

— Не встречали его?

Знакомство с Жаном Робертовичем становилось опасным. Подозрение могло пасть на самого Александра. Пусть он его видел всего два раза, полиции ничего не докажешь. Им только бы найти козла отпущения.

— Нет. я не знаю его.

Полицейский как будто посмотрел на Горчакова с некоторым подозрением.

Или Александру показалось?

Оказавшись в редакции, он прямиком направился к Черкасовой, однако и рта не успел раскрыть:

— У нас в городе новый труп. Слышал, специалист по криминальной хронике?

— Слышал.

— За два дня — два трупа. И оба убиты одинаково. Может, в городе появился маньяк?

— Хотел кое-что рассказать. Но разговор будет долгим.

— Мне не нужны рассуждения. Давай конкретику. Что-нибудь известно об убийстве Федоровской?

Горчаков рассказал обо всем, что с ним произошло. Он решил ничего не утаивать от Черкасовой. Она — хозяйка и редактор, пусть решает. Алевтина внимательно слушала, красивое лицо застыло в напряжении, в чуть прищуренных глазах читался неподдельный интерес. Она почти не перебивала Александра, а когда он закончил, по привычке затянулась сигаретой, обдумывая что-то свое.

— Давай подведем итоги, — сказала Алевтина. — Убит именно тот человек, который приходил к тебе ночью?

— Он.

— А как он к тебе попал?

— Большая загадка для меня. Служанка говорит, что входную дверь за собой закрыла, однако утверждать этого не может. Спешила.

— Она по природе рассеянна?

— Нет. Но.

— Понятно: человек несовершенен, потому делает несовершенные поступки. Я склоняюсь к тому, что дверь была закрыта. Он проник в твой дом. Для профессионала такое не проблема.

— Не похож он на профессионала-взломщика.

— Разве я сказала, что он профессиональный взломщик? Он проник, чтобы лишний раз показать: ты в его власти. Тебя серьезно предупредили, на первый раз решили купить. Предложили место главного редактора, правильно?

— Да, — не без тайного тщеславия ответил Горчаков. Может, сейчас Алевтина начнет ценить его не только как любовника.

— В следующий раз поступят по-другому. Как с тем самым Либером.

Горчакова передернуло, что не укрылось от внимательного взгляда Черкасовой. С легкой усмешкой она добавила:

— Решай сам: заниматься или нет делом Федоровской?

— У меня задание!

— Ценные кадры превыше всего. Получишь другое задание, и только.

— А как же выяснение обстоятельств убийства актрисы? Публика ждет.

— Обойдется публика. Дадим общую информацию о ходе расследования. Корхов поделится, не захочет ссориться с прессой.

— Кстати о Корхове. Он тоже склонял меня к сотрудничеству. И я дал слово.

— Он уговорит любого. Недаром — Старый Лис. Однако теперь ты свободен от любых обязательств, поскольку этим делом больше не занимаешься.

— Я дал слово, — повторил Александр. — Мы ведь не в СССР, где верят не словам, а изречениям вождей.

— Что ж, продолжай расследование.

Горчаков задумался. Предупреждение Либера выглядело слишком серьезным, особенно в свете того, что случилось с самим Жаном Робертовичем. Да, за смертью госпожи Федоровской, очевидно, стоят люди непростые. Но и выглядеть трусом перед любовницей ему не хотелось.

«Лишь в этом причина?»

Нет, дело засасывало Александра, как топкое болото. Ступил не туда — и каюк!

— Куда поедешь отдыхать? — вдруг весело спросила Алевтина.

— Отдыхать?

— Лето! Люди разъезжаются. Лично я — в Таврический край (современный Крым и часть Херсонской области. — прим. авт.), любимое место отдыха последнего императора. Империя без императора, нелепо как!

— А я еще не решил.

— Можем отправиться вместе, муж обузой не станет. Сервис там не хуже, чем в Ницце. Многие состоятельные русские люди предпочитают отечественные курорты.