Евгений Кривенко - Серые земли Эдема

Окно почему-то осталось чёрным.

Я отвернулся, чувствуя лёгкую тошноту и усталость. Сходить за бутылкой пива?

Не скоро доведётся снова его попробовать. Я застыл в полуобороте.

Или не все гости разошлись, или этот только явился — за столом сидел старый знакомый. Он поставил меч вертикально, будто крест, и обхватил пальцами рукоять.

Александр!

— Здравствуй, — вежливо произнёс он, но кланяться на сей раз не стал. Я мимолётно отметил, что в этот раз обратился ко мне на «ты».

Выглядел он так же: худое обветренное лицо, чёрная бородка, пронзительный взгляд из-под густых бровей. Только одежда как будто другая, не похожая на монашеское одеяние.

Впрочем, у меня всё ещё кружилась голова. Я сел на тахту и вяло пробормотал:

— Извините, я несколько выбит из колеи.

Гость едва заметно улыбнулся.

— Понятно, — проронил он, но больше говорить не стал.

Я с трудом взял себя в руки и попытался завести светскую беседу:

— Как-то встретил человека, похожего на вас. Помог мне бежать и представился Симоном, из Ново-Афонского монастыря. Но я узнавал, монастырь давно разрушен.

Александр слегка пожал плечами:

— Да, это один из моих сотрудников, а они нередко перенимают манеры и даже отчасти облик… Но лучше поговорим о другом. Ты хотел узнать, когда начнётся война?

Он не спросил, а скорее констатировал. Я вздохнул:

— Ну да. Всё-таки большой войны давно не было.

Мой гость невесело улыбнулся:

— Скоро столетие, как война не кончается. Она просто приняла иные формы. Ещё в Древнем Китае был написан трактат «Искусство войны». Там сказано: «Подчинить армию врага, не сражаясь, — вот подлинная вершина превосходства. Поэтому высшее пресуществление войны — разрушить планы врага; затем — разрушить его союзы; затем — напасть на его армию; и самое последнее — напасть на его укреплённые города… Тот, кто преуспел в военном деле, подчиняет чужие армии, не вступая в битву, захватывает чужие города, не осаждая их, и разрушает чужие государства без продолжительного сражения». [8] Сунь-Цзы. «Искусство войны». По «У-Цзин. Семь военных канонов Древнего Китая». Пер. с англ. Котенко В.В.-СПб.: «Евразия», 1998

Хорошая память у моего собеседника. А Александр стиснул рукоять меча, даже пальцы побелели.

— Разве не это случилось с Россией? Разрушены её планы и союзы, по сути захвачены города… Только наше время подправило Сунь-Цзы, захватывать можно не войсками, а посредством денег и информационного оружия.

Мне стало тоскливо:

— Многие считают, что для России нет места в будущем. Лишняя страна, как выразился один американский политик.

В этот раз мой гость улыбнулся шире, но от этой улыбки у меня почему-то заныли зубы:

— «Знающие не говорят, говорящие не знают». Это из другого китайского трактата, «Даодэцзин». Печально, что приходится напоминать людям истины, высказанные тысячи лет назад. Кто говорит, не имея знания, глуп. Сильные мира сего так и не поняли, что миром правят не только они. А пора бы увидеть, что планета никогда не становилась такой, как они хотели — лежащей у их ног. Но ты только что видел и другую Силу.

Мне становилось всё больше не по себе: сердце ныло и то колотилось, то почти замирало.

— Если вы всемогущи, — раздражённо сказал я, — то почему не избавите мир от войн?

— Мы способны на многое, — холодно молвил Александр. — Но войны прекращать не станем, таков уж мир. Ты видишь, что и я ношу меч. Напротив, мы вложим оружие в руки тех, кто достаточно отважен, чтобы его принять.

— Сами, значит, не хотите, — слегка огрызнулся я.

Похоже, я его задел: на лице появилась печаль.

— Мы не можем вступить в бой, — помолчав, сказал он. — Чуждые энергии разрушат планету. Мы давно оставили Землю, и наши тела сотканы из иных энергий, чем ваши. Недаром ты чувствуешь себя плохо в нашем присутствии.

Верно, меня подташнивало. Похоже, Александру и меч не понадобится, чтобы меня доконать.

— Поэтому и подбираете сотрудников? — вяло поинтересовался я. — Таких, как Симон?

Гость странно поглядел на меня: такие же чёрные глаза, как у незнакомки. И такие же бездонные.

— Симон на послушании. И он монах.

Я потёр лоб:

— Ну и что?

Наверное, я чего-то не понимаю. И тону в глазах Александра, словно в чёрном колодце.

— Такие, как Симон, не могут управлять космическими энергиями, — донеслось до меня. — Для этого нужны двое. Только мужчина и женщина вместе могут сбалансировать энергии так, чтобы они превратились в разящий меч, не обратив при этом планету в пыль. Мы уже миновали этот порог силы, и я могу обнажать меч лишь в других мирах. Вот почему Владычица берёт тебя в Сад, и ты уже одной крови с ним. Вот почему тебя будет ждать Кира.

Не очень-то я понял, голова кружилась всё сильнее. Вдруг почувствовал, как мне разжимают зубы, и в горло потекло что-то обжигающее. Я закашлялся, зубы ляскнули о металл, и Александр убрал фляжку.

— Извини, на сей раз обычное вино, — с ноткой юмора заметил он. — Не переливать же во флягу шампанское.

Я почувствовал себя лучше, туман развеялся.

Александр убрал фляжку, но остался стоять. Лицо изменилось, посуровело:

— В ближайшее время ты должен оставить институт. Это место будет… заклято. К сожалению, у вас нет более подходящего слова. До захода солнца, а лучше раньше, ты должен произнести слова: «Открой для меня дверь». Тогда тебе откроется дорога в Сад, и ты уже не сможешь вернуться. Возвращаться и не стоит. В вашем мире есть силы, которые готовят войну, но планируют её на более отдалённый срок. Однако мы не сторонники лишних страданий — поэтому то, что назовут Третьей мировой, начнётся раньше и пойдёт иначе, чем они предполагают. Если ты вернёшься на Землю, то увидишь её другой.

Мне не понравилось это «если». Но меня, похоже, не спрашивали, так что я только пожал плечами:

— Хорошо.

А Александр стоял задумчивый, поставив меч в ножнах перед собой. Кого-то он мне смутно напомнил…

Тут он поднял голову, и неясное воспоминание улетучилось.

— У меня есть ещё одно дело, — объявил он. — Ты станешь свидетелем того, что происходит редко. И, быть может, начнёшь понимать, как творят Владыки — словом!

Он повернулся к окну. Я заметил, что оно так и осталось чёрным.

А потом и окна не стало.

Снова как обрезало пол, снова мглою заволокло стены комнаты, снова у меня закружилась голова.

Преодолевая внезапную слабость, я глянул на своего гостя.

И не узнал.

Сумрачный воин стоит на фоне громоздящихся туч. Он опирается на меч, клинок отчасти выдвинут, и светится голубым пламенем. Теперь я понимаю, почему показалась странной одежда Александра — он в металлических латах. Только без шлема, и чёрные с проседью волосы развеваются на нездешнем ветру. И я, наконец, вспоминаю эту позу и этот взгляд, и меня в один миг прошибает ледяной пот. Великий воин не впервые посещает Землю.