Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

Драконы проходили в основном группами по тридцать — пятьдесят особей с интервалом в несколько дней. Но иногда попадались и громадные драконы-одиночки, настоящие драконьи короли, которые плыли сами по себе, неторопливо и целеустремленно, как бы погрузившись в глубокие раздумья. Но через некоторое время исчезли и большие, и маленькие драконы, ветер усилился и флот устремился к Пилиплоку.

И однажды утром с верхней палубы раздался крик:

— Земля! Пилиплок!

Огромный порт появился внезапно, сияющий и очаровательный в своей устрашающей необъятности. Он возвышался на выступе южного берега устья Зимра, где невероятно широкая река на сотни миль выносила в море грязь, намытую в центре континента, — город с одиннадцатимиллионным населением, четко распланированный в соответствии с комплексным планом, который неукоснительно соблюдался при застройке: правильные дуга пересекали начинавшиеся от береговой линии лучи величественных проспектов. Валентин подумал, что, несмотря на всю красоту его широкой гостеприимной гавани этот город трудно полюбить. Но вдруг заметил, что его спутник, скандар Залзан Кавол, который был родом из Пилиплока, разглядывает открывающуюся панораму с выражением удивления и восторга на грубом и суровом лице.

— Охотники на драконов подходят! — крикнул кто-то, когда «Леди Тиин» приблизилась к берегу. — Смотрите, да тут целая флотилия!

— Как чудесно, Валентин! — негромко сказала Карабелла, стоявшая у него за спиной.

Действительно чудесно. До этого момента Валентин никогда не думал, что суда, на которых моряки Пилиплока отправляются охотиться на драконов, могут быть красивыми. Малопривлекательные сооружения с широкими корпусами, нелепо украшенные отвратительными резными головами и остроконечными хвостами, кричаще разрисованные по бортам рядами белых зубов и желтых с алым глаз — взятые по отдельности, они выглядели по-варварски отталкивающими. Но в составе столь внушительной флотилии — казалось, все охотники на драконов Пилиплока вышли в море, чтобы приветствовать короналя, — они, как ни странно, являли собой величественное зрелище. Они расположились вдоль линии горизонта, и наполненные ветром черные с малиновыми полосами паруса выглядели как праздничные флаги. Приблизившись, они четко спланированным строем окружили королевскую эскадру и подняли на мачтах огромные зеленые с золотом стяги короналя.

— Валентин! Лорд Валентин! Да здравствует лорд Валентин! — доносились с них хриплые крики. По волнам поплыла музыка барабанов, фанфар, систиронов и галистанов. Она звучала приглушенно и не очень отчетливо, но все же празднично и трогательно.

Насколько отличается этот прием, саркастически подумал Валентин, от того, который был оказан ему во время последнего посещения Пилиплока, когда он вместе с Залзаном Каволом и другими жонглерами униженно ходил от одного капитана к другому, безуспешно пытаясь уговорить кого-нибудь из них за плату доставить их на Остров Сна, пока наконец им не удалось сторговаться насчет переезда на самом маленьком, обшарпанном и жалком суденышке. Сколь многое изменилось с тех пор.

Самое большое из судов приблизилось к «Леди Тиин», и с него спустили шлюпку с двумя людьми и одной женщиной-скандаром. С флагмана спустили специальную сетку, однако люди остались на веслах, и на борт поднялась только женщина-скан-дар, пожилая и суровая на вид, с выдубленной морской водой кожей лица; во рту у нее отсутствовали два клыка, а шерсть имела мрачный сероватый оттенок.

— Меня зовут Гуидраг, — представилась она, и Валентин тут же вспомнил: самая старая и почтенная из всех капитанов — охотников на драконов, одна из тех, кто тогда отказался взять жонглеров пассажирами на борт своего судна; но она проявила доброжелательность и направила их к капитану Горзвалу с его «Брангалином». Интересно, помнит ли она его? Скорее всего, нет. Как Валентин уже давно понял, если на человеке облачение короналя, то самого человека за одеянием не видно.

От имени своей команды и всех товарищей по промыслу Гуидраг произнесла грубоватое, но красноречивое приветствие и подарила Валентину ожерелье с искусной резьбой, сделанное из переплетенных костей дракона. Он в свою очередь поблагодарил за торжественный прием и поинтересовался, почему промысловые суда прохлаждаются в гавани Пилиплока, а не выходят в море на охоту. Гуидраг ответила, что в нынешнем году драконов идет столько, что все охотники уже в первые недели промысла выполнили разрешенные законом нормы и их сезон закончился сразу же после открытия.

— Год был необычный, — сказала Гуидраг. — А следующий, боюсь, будет еще необычнее.

Эскорт судов держался поблизости до самого порта. Королевская процессия сошла на берег возле причала Малибора в самом центре гавани, где их ждала делегация встречающих: герцог провинции с внушительной свитой, мэр города с почти такой же компанией чиновников и делегация капитанов судов сопровождения. Когда начался традиционный обряд приветствия, Валентин почувствовал себя человеком, которому снится, что он бодрствует: он отвечал всем серьезно и церемонно, держался спокойно и уравновешенно, но все равно ему казалось, что он проходит сквозь сонмище призраков.

Вдоль дороги от гавани до городской ратуши, где должен был остановиться Валентин, тянулись толстые алые канаты, повсюду, сдерживая натиск любопытствующих, стояли стражники. Валентин, ехавший с Карабеллой в открытом парящем экипаже, подумал, что никогда еще ему не доводилось слышать такого шума, столь неразборчивого и неумолчного приветственного гула, настолько оглушительного, что он на какое-то время отвлекся от мыслей о кризисе. Но передышка продолжалась недолго. Едва оказавшись в резиденции, он потребовал принести ему последние сообщения. Новости оказались неутешительными.

Он узнал, что, несмотря на карантин, болезнь лусавендры каким-то образом перекинулась в не затронутые до сих пор провинции. Урожай стаджи в этом году ожидался вдвое меньше обычного. Районы, где выращивался туол, важная фуражная культура, подверглись нашествию считавшихся давно истребленными жуков-проволочников, что угрожало сокращением производства мяса. Грибок, поразивший виноград, вызвал опадание незрелых плодов в винодельческих районах Кинтора и Ни-мойи. Теперь весь Зимроэль, за исключением юго-западной оконечности в районе тропического города Нарабаля, был охвачен различными сельскохозяйственными болезнями.

Когда Валентин показал все эти сообщения И-Уулисаану, тот мрачно заметил:

— Теперь эпидемию не сдержать. Все экологически взаимосвязано: снабжение Зимроэля продовольствием будет полностью нарушено, мой лорд.