Гоар Маркосян-Каспер - Земное счастье

— Война? — спросил Дан.

— Или любая другая катастрофа.

— То есть ты полагаешь, что мы найдем мертвую планету?

— Необязательно, — сказал Маран медленно. — Это ведь было очень давно. Они могли частично уцелеть, выжить и выйти на новый виток. И сейчас снова быть, допустим, на нашем уровне. А могли и пойти новым путем.

— Каким?

— Трудно сказать. Зависит от исходной точки. Если они скатились до полной дикости, один вариант. Если сохранили часть культуры и смогли осмыслить случившееся, другой вариант. Вернее, множество вариантов, в зависимости от того, какую именно часть культуры им удалось сохранить. Наконец, они могли мутировать. Я не берусь предсказывать. Надо посмотреть. В конце концов, есть еще судьба Палевой. Постепенная деградация. Вырождение.

— Это все? — спросил Тигран.

— Пожалуй.

— Вопросы?

— Ты пропустил возможность с простейшим предположением, — сказал Патрик.

— Я не пропустил. В этом случае работает первый вариант: планета-колония. Что касается Эдуры.

— Да, но что касается самой Земли?

— Что касается самой Земли, придется, наверно, вспомнить о теории катастроф.

— Это надо, как следует, обдумать, — решил Патрик.

— У кого-нибудь есть какие-либо дополнения или замечания? — спросил Тигран, и когда все, в том числе не проронивший ни слова, но напряженно внимательный Мит, по очереди покачали головой, сказал: — Мне тоже нечего добавить. Идите думайте. Даю вам два дня. Двадцать первого в одиннадцать собираемся здесь и обсуждаем. Все свободны. Маран, я жду от тебя предложений по составу экспедиции. К двадцать первому…

Маран не дал ему договорить. Он вынул из нагрудного кармана сложенный вдвое лист и положил перед шефом на стол.

— Правда, тут не хватает одной фамилии. Мне нужен биолог. К сожалению, я никого не знаю лично, так что… Впрочем, я изложил здесь свои требования к его кандидатуре.

— Уже все обдумал? — спросил Тигран с легкой улыбкой. И посерьезнев, добавил очень тихо: — Я вижу, ты понимаешь, что теперь с тебя спрос двойной.

— Да хоть тройной, — ответил Маран, глядя ему прямо в глаза. — Это мне понятно. Правда, есть вещи, которых я не понимаю, но… — Он не договорил, встал и пошел к выходу вслед за прочими.

— Остановись! — сказал ему вдогонку Железный Тигран, и, когда Маран остановился, но не обернулся, произнес, подчеркивая слова: — К земному патриотизму это отношения не имеет.

Маран бросил на него короткий взгляд через плечо, потом сказал Дану:

— Жду тебя в информатории, — и вышел.

— Обижен, — сказал Тигран со вздохом. — Черт бы побрал эту девчонку! Так спутать все карты!

— Какую девчонку? — спросил Дан.

— Да Наи! А ты чего, собственно, тут сидишь? Я же сказал, все свободны.

— Я должен вам кое-что сообщить, шеф, — сказал Дан бодро, хотя на душе у него скребли кошки, он с ужасом думал, как будут восприняты его запоздавшие на несколько лет сведения.

— Сообщить? Сообщай… Хотя погоди. Даниель! Раз уж ты оказался у нас как бы поверенным в делах… Ответь мне на один вопрос.

— Да?

— Ты, как я понимаю, имеешь полную возможность наблюдать… Скажи, как, по-твоему, это надолго?

— Что именно?

— Не прикидывайся дурачком! Этот… межзвездный роман.

— Я думаю, что… — начал Дан и перебил сам себя вопросом: — А вы их вместе видели?

— Где я мог видеть? — устало возразил Железный Тигран. — Я и дочь свою, негодницу, в последний раз видел после прилета с Палевой. Она примчалась на посадочную площадку штаб-квартиры, расцеловала меня, поздравила с успехом и улетучилась. Я не успел слова сказать. Потом обнаружилась в «фоне» на следующий день после того, как была сформирована торенская делегация. Это был весьма поучительный диалог, Даниель. «Папа, — сказала она, — ты знаешь, что я отдала мамин медальон.» Не вопрос, а констатация факта. «Да», — сказал я. «И знаешь, кому». «Да», — сказал я еще раз. «И понимаешь, что это значит». «Да», — сказал я в третий раз. «Мне остается только добавить, — заявила она, — что я не одолжила его на время, а подарила. Насовсем. Тебе все ясно?» «Да», — сказал я еще раз, и она отключилась.

— Колоссально, — улыбнулся Дан.

— Да уж! Вообще-то я всегда ожидал от нее какого-нибудь сюрприза в этой области. Ты ведь знаешь женщин, Даниель, тот, кто подходит им в постели, непременно дурак, а кто устраивает интеллектуально, ни на что не годится в качестве любовника. В итоге, все оказываются «ненастоящими мужчинами», словом, я всегда предчувствовал что-то неординарное, но того, что она, забраковав два миллиарда мужчин на Земле, отправится искать себе возлюбленного в космосе, все-таки, признаться, не предвидел. Ну что ж, более настоящего, чем Маран, я думаю, вряд ли можно даже вообразить, во всяком случае, он наверняка сделает с ней то, чего она по большому счету добивается.

— То есть?

— Заставит ее ходить по ниточке. Да, мой дорогой. В сущности, любой женщине нужно одно: чтоб ее одолели. Осилили. Это она получит в полной мере. Или я ничего не смыслю в людях. Что ты так смотришь? Ты со мной не согласен?

Дан набрал в грудь воздуха, словно собираясь нырнуть, потом выдохнул и сказал:

— Шеф, вы даже не представляете, насколько вы правы. Не знаю, как насчет хождения по ниточке, но в вопросе о… настоящих мужчинах… Правда, у меня есть опасения, что с настоящими разведчиками плоховато. Я упустил такие вещи!..

— Какие? — спросил Железный Тигран.

— Сначала скажите, кто-нибудь из тех, кто работает на Торене, докладывал о кевзэ?

— Нет.

— Это меня немного утешает, — вздохнул Дан. — Но только немного, потому что родина этого — Бакния.

— Постой! — Шеф задумался, потом нерешительно проговорил: — Не могу вспомнить, где я слышал это слово… Ах да! Конечно, на Палевой. Маран сказал, что занимался гимнастикой, и назвал это кевзэ. Я правильно помню?

— Да.

— Так это гимнастика?

— Нет. То есть да. То есть… — Дан уселся в кресле попрочнее и стал рассказывать. Умолчав, разумеется, о том, что касалось Марана и Наи. Шеф слушал его, не перебивая, а когда он закончил, не стал упрекать, лишь спросил:

— Как же получилось, что ты узнал об этом только сейчас? А вернее, как ты узнал, если это так усердно замалчивается?

— Э-э… Дина Расти случайно проговорилась Нике, Ника сказала мне, а я пристал к Марану, и он… — начал мямлить Дан.

— Случайно? Или по какому-то определенному поводу?

Дан промолчал.

— Ладно, — сказал шеф устало. — Я так понял, что Маран тоже этим занимается. Зная его, я могу предположить… Словом, когда Маран берется за какое-либо дело, он обычно осваивает его в совершенстве. Или я ошибаюсь?

— Нет, — сказал Дан. — Не ошибаетесь.

— Придется, видно, расспросить его о подробностях. Понравится это ему или нет. Мне надо подумать, Даниель, а потом мы поговорим с тобой еще раз. Возможно, это наше самое главное открытие не только в Бакнии, но за все годы, что мы работаем с внеземными цивилизациями. Ладно, иди… Да! Ты не ответил на мой вопрос… насчет того, надолго ли?.. Решил, наверно, что я смогу сделать выводы сам?