Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя

Дан не услышал ответа, понял, что забыл включить связь и торопливо нащупал в ухе шарик микрокома.

— Ладно, неважно, — буркнул Маран, — верни на площадь этот, я хочу видеть площадь.

— Что случилось? — спросил Дан.

Маран покосился на него, нахмурился, но выражать неодобрение по поводу отключенной связи не стал, а ответил:

— Он послал зонды по пеленгу первого, а пеленг пропал. На четверть часа. Они где-то заблудились.

— Как это возможно? — спросил озадаченный Дан.

— А я знаю? Словом, мы дойдем раньше, чем зонды. Собственно, мы уже почти на месте. Минуты три и… Великий Создатель!

— Что за черт, — пробормотал Дан, придвигаясь к экрану поближе.

Первый зонд, задание которого Патрик скорректировал, надо понимать, в мгновение ока, перелетел через узкий пояс домов под вычурными четырехгранными куполами, потом мелькнули плоские крыши с балюстрадами, и зонд оказался над площадью. И потрясенный Дан увидел слабо выделявшиеся на ее светло-сером покрытии очертания десятков, если не сотен тел. Неподвижных тел, лежавших большей частью лицом вниз. Словно б люди перед тем, как упасть, шли, наклонившись вперед, как идут навстречу ветру, упорно, из последних сил… или даже ползли, стремясь к непонятной цели… Видимо, его догадка насчет площади верна…

— Они приползли сюда умирать, — невнятно выговорил он пересохшими вдруг губами, — именно сюда. Наверно, эта площадь что-то для них символизировала.

— Наверно, — согласился Маран, поспешно переключая экран. Площадь сменилась окраиной, обозначенной сверкающими на солнце «термосами». Другой зонд?

— Это мы, — сказал Маран. — Дошли.

Флайер пронесся над городом, не снижая скорости… как на финише гонок, подумал Дан, глядя на сливающиеся в сплошную разноцветную полосу крыши внизу… только у самого центра Маран затормозил резко, но четко и сразу спикировал вниз.

На площади места для посадки не было, однако удалось найти пустое пространство почти рядом, за одним из домов, ее окружавших. Но, когда дверца флайера открылась, Маран, против ожиданий Дана, не выпрыгнул наружу, а откинулся на спинку пилотского кресла и закрыл глаза. Дан сначала следил за ним с легким недоумением и вдруг понял, какую ответственность они взваливают на себя этим шагом. Открытый контакт, даже вмешательство и не в безвыходной для себя ситуации, а имея выбор. Без разрешения ВОКИ, Ассамблеи, Земли… А если это кончится провалом? Если приведет к непоправимым последствиям? Им придется отвечать… нет, позвольте, это Марану придется отвечать, он командир и принял решение сам, даже не посоветовавшись с подчиненными… Потому он и не советовался. Чтобы взять все на себя. Как тогда на Торене. И что это за манера такая — взваливать на себя больше, чем может поднять человек?.. Ему вспомнился давний разговор на Земле, перед второй экспедицией на Палевую, когда Ника с Поэтом в номере «Континенталя» в очередной раз обсуждали историю с Натали… сам он в обсуждении не участвовал, молча сидел в углу и пил какую-то дрянь, то ли виски, то ли водку… Ника сказала что-то в этом именно роде — и почему Марану вечно надо все брать на себя, а Поэт меланхолично ответил: «Чем больше у человека способностей, тем большую ответственность он несет за все, что происходит вокруг него»…

Маран коротко вздохнул, открыл глаза и встал.

— Бери коробку, — сказал он Дану, сам подхватывая другую.

Он остановился рядом с первым попавшимся из лежавших на площади людей, поставил коробку на покрытие, опустился на колени и осторожно перевернул того на спину. Ввалившиеся щеки, заострившийся нос, мешки под глазами, сухие потрескавшиеся губы, сероватый оттенок, который приняла смуглая кожа… Дан чуть не задохнулся от волнения, он только теперь понял, что абориген смугл и темноволос, он даже бросил торопливый взгляд на руку — уж не ошиблись ли они, но увидел царапавшие пластик три скрюченные пальца… Человек был жив, он тяжело, с перерывами, но дышал, и Маран, не колеблясь больше, выдернул из коробки двухлитровую бутыль, отвинтил крышечку и, приподняв голову умирающего, поднес горлышко к его губам. Вначале тот не реагировал — вода, смочив губы, потекла по подбородку к шее — но потом судорожно глотнул, еще, и впившись губами в горлышко, стал жадно пить. А потом разжал губы и открыл глаза. Увидел Марана. В глазах мелькнул испуг, мелькнул и ушел, сменившись благодарностью. Он показал взглядом в сторону, Маран кивнул, опустил приподнятую голову и повернулся к лежавшей в полуметре женщине — если это была женщина, а не одетый в ином стиле мужчина, определить пол по почерневшему, изможденному лицу не смог бы никто.

— Чего ты ждешь? — спросил он удивленно, Дан, стоявший столбом, опомнился и, выудив из коробки еще одну бутылку, присел возле другого неподвижного тела.

Какое-то время они переходили от одного к другому, сосредоточенно отпаивая умирающих от жажды людей, но отбросив вторую или третью пустую бутылку, Маран поднялся.

— Патрик, — сказал он негромко, — вы видите, что тут творится?

— Видим, — незамедлительно отозвался взволнованный голос Патрика, на сей раз Дан был на связи и мог слышать его по своему «кому». — Мы уже грузим воду во второй флайер. Через десять минут вылетим. Оставить тут кого-нибудь или нет?

— Не надо, — ответил Маран после короткой паузы. — Вылетайте все. А с кораблем ты связался?

— Да, — сказал Патрик мрачно. — С этим дело не так просто.

— То есть?

— Ну ты же знаешь землян. Они все трусы. И свою трусость прикрывают законопослушностью.

— В смысле?

— Конечно, здесь командуешь ты. Но если капитан найдет, что твои приказания противоречат Космическому Кодексу, он вправе их не выполнять.

— Спасение гибнущих людей не может противоречить Космическому Кодексу!

— Духу нет. Но букве — может. Нет, он не против спасения людей. Или других разумных существ. Ну а если ты ошибаешься? Если наша вода, наоборот, их погубит? Или дело вообще не в воде?

— Так пусть пришлет врача с диагностером.

— Он сказал, что должен обдумать ситуацию.

— Обдумать! А если здесь каждую минуту кто-то умирает? Одной водой не обойдешься, при тяжелом обезвоживании нужны серьезные меры. Мы ведь не врачи… Слушай, Патрик, мне некогда тут бегать к флайеру. Соедини меня с ним. Да! Ты картинку ему передавал? Вот эту.

— Нет.

— Пусти вперед картинку. Потом меня.

В эфире на несколько десятков секунд воцарилась тишина, прерываемая только чуть слышными пощелкиваниями — через одиночный «ком», без посредника на планете либо специальных усилителей с системой направленной энергетической подпитки, которые монтируются на орбитальных станциях, выйти за пределы атмосферы невозможно, не хватает мощности, это все-таки ближняя связь. Маран ждал, и Дан с ним, но пока Патрик подключал их к астролету, застонал человек, которого Дан две минуты назад счел мертвым, и он перестал прислушиваться. Занятый работой не то санитара, не то господа бога, он пропустил мимо ушей почти все, о чем говорили Маран с капитаном, только машинально отметил фразу, которую ожидал услышать от Марана, ожидал не только он, капитан явно тоже, и Маран сказал ее, эту фразу, как ее представлял себе Дан, слово в слово, «я беру все на себя», — произнес он отчетливо и твердо, и Дан, отметив это, поставил последнюю двенадцатую бутылку и пошел в флайер за новой коробкой.