Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

— С орбиты передали, что Натали прилетит со следующим орбитолетом. Через пять дней то есть, — сообщил он, не двигаясь.

Патрик остановился.

— Ну ты даешь!

— При чем тут я? — удивился Дан.

— Да не ты! — Патрик круто повернулся к Дэвиду. — Твоя работа?

— Не понимаю, что тебя смущает, — сказал тот с недоумением. — Вы же сами говорили, что без арт-историка дело не сдвинется. А Натали…

— Мало ли что мы говорили! — рассердился Патрик. — Ты бы хоть посоветовался, прежде чем вызывать сюда женщину! К тому же, Натали — не арт-историк…

— Но я…

— Тут не место женщине, — в голосе Марана звучала холодная ярость. — Тут опасно, пойми ты это наконец!

Артур коротко хохотнул.

— Страсти какие, боже мой!

— У меня не было выбора, — сказал Дэвид, словно оправдываясь. — Да и… Да и нет тут особых опасностей. По-моему. Хотя… Ну не знаю… — Он недовольно вздохнул. — На вас не угодишь. Ладно, не надо нервничать. Чуть что, и мы отошлем ее обратно.

Дан встал.

— Пойдемте в дом, — предложил он. — Я вам кое-что покажу.

Не дожидаясь ответа, он прошел через холл в комнату и переключил компьютер.

Говор Миут напоминал птичий щебет. Дан воспроизвел сначала ее тираду без перевода, потом еще раз, с субтитрами.

— Вам надо улетать. Сейчас, немедленно улетайте. Сразу, как придут те остальные, которые с тобой, соберите все вещи и улетайте. А где аппарат, на котором вы прилетели? Вы оставили его далеко? Это плохо, надо лететь скорее, скорее…

В этих ее бесчисленных «улетайте» было что-то донельзя жалкое, ошеломившее Дана как тогда, так и сейчас. Собственный голос показался ему чужим.

— А почему нам надо улетать? Нам грозит какая-то опасность?

— Опасность? Что такое опасность? Страшное? Нет-нет, ничего страшного, ничего…

— Может, мы вам мешаем?

— Нет-нет, не мешаете, совсем не мешаете, чему вы должны мешать? Но вам надо улететь, надо…

— Но почему?!

Пауза — и плач. Дан вздрогнул. Жутко было слышать этот жалобный беспомощный плач, словно скулеж забытого хозяином щенка. А каково было смотреть на обильно текущие по ее остренькому личику слезы, на несчастное дрожащее тельце… Он выключил запись и сел.

— Заговорила, — пробормотал задумчиво Патрик. — Заговорила и… Ничего не сказала.

— А где она сама? — спросил Артур настороженно.

Дан повернул голову — тот стоял у двери в маленькую спальню.

— Я ее отпустил, — он постарался произнести это максимально безразличным тоном, но не сумел, помимо желания, в его голосе прозвучал вызов.

— Как это отпустил?! — Артур буквально подскочил, и Дан рассвирепел.

— А так! Вам ведь был нужен словарь, вы его получили! Чего ж еще?

— Почему «вам»?

Действительно, почему вам? Дан промолчал. Как им объяснить? Он стер из машинной памяти запись тягостной сцены, не хотел, чтобы они слышали, как он вымаливал прощение от имени всех землян… стер — и зря!.. Трогательнее всего были ее трехпалые лапки… Словно птенчик…

— Это невозможно объяснить, — сказал он тихо. — Это надо видеть. Я пытался, выспрашивал, но только довел ее… Не могу описать. До ужаса. Неописуемого и абсолютно беспричинного ужаса. Ужаса, отчаяния, паники, наконец. Я не мог… — Он махнул рукой и умолк.

Дэвид коротко вздохнул.

— Ладно. А сообщение перевел?

— На принтере.

Дан только проследил взглядом за тем, как они все кинулись к принтеру. Сам он успел выучить эти четыре предложения наизусть.

«Находимся в тяжелом положении. Нуждаемся в вашей помощи. Чтобы не повредить себе и нам, ничего не предпринимайте. Ждите нового сообщения».

Дан вынырнул и открыл глаза. Ныряя, он ухитрялся создавать для себя сомнительную иллюзию, что он на Земле, конечно, не в море, а в дезинфицированной воде бассейна, здешняя тоже имела привкус озона, но стоило ему всплыть, и он возвращался на непонятную планету Палевая. Он перевел взгляд с неба на сушу и увидел сидевших на берегу Марана и Дэвида. Уже оделись, а он все плещется. Смущенный, он подплыл к берегу и легко вышел из воды по плотно слежавшемуся песчаному дну.

Еще издалека они увидели Артура, стоявшего во весь свой гигантский рост на высоком крыльце коттеджа. Не дожидаясь, пока они подойдут, тот сбежал с крыльца и быстро пошел навстречу.

— Что-нибудь интересное? — спросил Дэвид.

— Один из зондов наткнулся на брошенный город… То есть… Ну по-настоящему брошенный. Или… В общем, он отличается от других. Ощущение, что оттуда бежали, сломя голову, все валяется. Слетаем, посмотрим?

— Слетаем. Но не ты?

— А кто?

— А чья очередь? Дан с Мараном, так? — Он повернулся к Дану. — Поедете?

— Поедем, — сказал Дан решительно, но потом все же оглянулся на Марана. Тот кивнул.

Ну и отлично! Дану глубоко осточертело бездействие, сколько можно «ничего не предпринимать и ждать сообщения»? Он прямо изнывал от скуки, которую мало разнообразило разглядывание дурацких картин в галерее. Конечно, лучше б ему взять пример с Марана, тот все последние дни упорно учил палевианский язык. Вот только зачем? Дан был уверен, что никакого контакта с палевианами в итоге не получится, значит, и язык учить бессмысленно. Интуиция в нем говорила или заурядная лень? Интуиция! Маран первый сказал, что контакта не будет, а теперь почему-то… Ну и пусть учит, ему это раз плюнуть! На свои лингвистические способности Дан надеялся мало, в конце концов, он не торенец, а землянин, у него больше способностей, например, к технике, а языки пусть остаются Марану… Он отлично помнил, с какой ошеломляющей скоростью Маран и Поэт осваивали язык за языком… Хотя сказать, что у Марана нет способностей к технике, тоже, знаете ли… Словом, Дан рад был проветриться, пусть даже нарушая при этом молчаливое соглашение с неведомыми авторами послания. А Маран? Видимо, и он не прочь оторваться от своего многотрудного занятия…

— Полетим или поедем? — спросил Дан. — Где это? Далеко?

— Не очень. Километров триста.

— Придется взять флайер.

— Возьмите, — кивнул Дэвид. — Позавтракайте и отправляйтесь.

Маран подождал, пока закроется люк, провел ладонью над запором и повернулся к Дану.

— Давай и ты.

— Зачем?

— Предположим, со мной что-то случилось. Ты не сможешь попасть внутрь.

— А почему с тобой должно что-то случиться?

— Ну мало ли?

Дан, пожав плечами, дал электронике зафиксировать свое биополе, потом сообразил. Опасность. Какая? Сам он ничего не чувствовал.

Флайер сел на окраине небольшого городка. Городок как городок, обычная планировка, невысокие, раскиданные по сплошному редкому саду строения, в основном, те же стандартные коттеджи. Несколько зданий побольше, таких же малоинтересных, как в других городах. Странное дело, можно подумать, местная архитектура за все время своего существования не придумала ничего, кроме изогнутых плоскостей и закругленных углов. Ни одного архитектурного украшения, ни единой колонны, башенки, шпиля, никакой лепнины, резьбы, ковки. Сверхрациональное воображение, не город, а казарма… не только город — страна, материк, планета. Везде, на севере и на юге, востоке и западе, материке и островах, однотипная архитектура. И никакой смены эпох, словно все возникло одновременно, на пустом месте. Пустом изначально или превращенном в таковое? Не поймешь…