Сергей Трищенко - Универсальное средство (сборник)

Правда, в таких случаях возрастал и уровень маскировки – в частности, приходилось создавать фиктивные фирмы, от имени каковых и делались заказы. Однако должен заметить, что всё делалось в рамках законности той планеты, на которой мы оказывались. А открываться ни в коем случае нельзя, ведь это означало отвлечение от основной цели – поиска высших цивилизаций. Откройся мы – они сразу бы стали просить, клянчить, канючить, умолять поделиться секретами, помочь решить их проблемы…

Морока с недоразвитыми цивилизациями! Лучше держаться от них подальше. Нет, конечно, мы тщательнейшим образом наносили на звёздные карты их координаты, определяли уровень развития – согласно известных методик и подбирали некоторые сведения, касающиеся их практической деятельности и перспектив.

Этими сведениями мы перегрузили электронный мозг корабля, и пришлось вскоре монтировать ещё один, из подручных материалов, специально для прокладки курса. Один отсек был полностью занят кристаллами со сведениями о встретившихся мирах. По моим скромным подсчетам – а я учётчик – всего мы открыли 2834 обитаемых мира и большое количество необитаемых (имея в виду покинутые и опустошённые миры). Общее же число встреченных планет не поддаётся никакому описанию: кристалл затерялся в груде себе подобных.

И вот представьте, среди этого количества обитаемых миров мы не обнаружили ни одного, который бы превосходил наш! Впору гордиться, а мы загрустили: пропадала надежда разрешить наши насущные проблемы с чужой помощью. Ведь если бы нам удалось установить контакт с суперцивилизацией, то как бы двинулось развитие нашей! Это же просто подумать приятно!

А пока мы сидели и грустили. Стали высказываться предположения, что цивилизации, достигшие сверхразвития, переходят в невидимое состояние, и поэтому разглядеть их невооруженным глазом невозможно. Они не хотят никого видеть и погружаются в бесконечное самосозерцание, – уверяли скептики. Другие строили гипотезы о том, что сверхцивилизации развиваются по другим законам, отличным от наших, и к контактам не стремятся, что переходят в иное пространство-время, в параллельную вселенную… Или что не могут долго существовать в сверхсостоянии, оно неустойчиво и либо возвращаются в прежнее, либо исчезают… Некоторые доказывали, что встреченные нами покинутые планеты и есть следы таких цивилизаций. "Вспомните, к примеру, Гемму!.." Третьи говорили, что на Гемме была обычная цивилизация и хотя неизвестно, куда она делась, но причиной исчезновения послужило скорое превращение светила Геммы в чёрную дыру – и выдвигали свои предположения. Четвёртые возражали третьим…

За всё время полета мы лишь однажды встретили настоящих братьев по разуму, причём братьев-близнецов. Они развивались параллельно, и находились в точности на том же уровне развития, что и мы. Это было интересно, а главное – кстати.

Мы встретились, словно старые друзья, которым есть что рассказать друг другу, и быть при этом выслушанными с пониманием, но которые, однако, ничего принципиально нового друг другу не скажут, и могут лишь помочь советом по поводу проблемы, с которой сами окончательно не разобрались, а потому всё будет чистым теоретизированием.

Мы капитально отремонтировали у них звездолёт. Сначала они хотели предложить свой, но оказалось, что у нашего коэффициент объёмного отражения пространства лучше. Им это пошло на пользу и они, поблагодарив, сказали, что обязательно воспользуются данными, записали наш адрес, оставили свой, приглашали ещё в гости. В свою очередь, и мы пригласили их и отправились дальше.

Спрашивали мы их, не собираются ли и они отправиться на поиски высших цивилизаций – скажем, в другую сторону Вселенной – на что они, вздохнув, ответили, что у них другие цели: они бы с удовольствием занялись воспитанием какой-нибудь отсталой цивилизации, подъёмом её до соответствующего уровня, с коего она бы поднималась сама. И что вообще они больше надежд возлагают на прослушивание космоса на всех видах волн и частиц, потому что если кому-то есть, что сказать, он непременно скажет.

Мы немного подивились такому альтруизму и такой наивности (наше прослушивание космоса в течение десятков и сотен лет ни к чему не привело, почему и была задумана экспедиция. Сами же мы никаких передач не вели), подарили им коллекцию записей о недоразвитых цивилизациях, освободив тем самым отсек под новые подарки и сувениры, которые рассчитывали впоследствии обменять на что-нибудь полезное и необходимое, и распрощались.

И продолжили бесконечное странствие. Правда, уныние после встречи несколько усилилось. "Ведь как получается? – думали унывающие. – На такое количество мелких цивилизаций всего две развитые. Сколько ещё надо пролететь, чтобы встретить сверхцивилизацию?"

Они делали расчеты, и расчеты получались неутешительные или очень печальные. Выходило, что пролететь нужно очень много (а мы не освоили и половины!). Уныние постепенно поражало экипаж, и на вновь открываемые планеты никто не хотел выходить: часть отлеживалась в анабиозе, остальные занимались чем попало и играли в "космический бой". Обеды и ужины всё чаще стали пересоленными: пищевики тосковали. Они мечтали о новых сверхрецептах, а туземная кухня была очень однообразной – хоть и в разных солнечных системах. Налицо присутствовал разброд и шатание, и капитан не знал, что делать. Спасти нас могла находка сверхцивилизации, пусть самой завалященькой, но стоящей на более высокой ступени развития. Ради этого мы беспрерывно прорывали пространство и пронзали всё новые и новые глубины космоса…

И вот – нам повезло. Я бы сказал, что это произошло почти случайно, хотя о какой случайности может идти речь, если мы провели в поисках столько бессонных световых дней и ночей?

Сначала толком никто не понял: куда мы влетели? Очевидным являлось лишь то, что мы не двигались.

Штурман высказал предположение, что мы наскочили на мель, и тут же покраснел: в лоции ничего не говорилось о космических мелях. Правда, мы уже забрались в ту часть Вселенной, для которой не имелось карт и приходилось составлять самим. Это была адская работа, но астрогаторы чувствовали себя первопроходцами. По их подсчетам, мы удалились за 25 миллиардов светолет от нашей планеты.

Поражала и чернота на экранах. Создавалось впечатление, будто мы попали в "угольный мешок", но характерного для подобных случаев трения пыли по корпусу не наблюдалось.

– Я выйду, а? – спросил я у капитана.

– Ни в коем случае! – заявил он. – Снаружи может быть опасность!

И тут мы заметили появляющегося человека.

Он протискивался в корабль через переборку между пультом управления и большим боковым экраном.