Мери Каммингс - Дорога домой

— Логан… — Динеро пожал плечами. — Вроде ничего парень, последние два года группой разведчиков командует…

— И хорошо командует! — подхватил Смайти.

— Та-ак… — протянул Джерико. — Лесли, какие у тебя к Логану претензии — почему ты считаешь, что он плохой командир?

Смайти тут же влез непрошенным, да еще с неприятной ухмылкой:

— Она на него с самого начала зуб имеет, ведь это он ее захватил — можно сказать, голыми руками взял.

Джерико, будто не слыша, продолжал вопросительно смотреть на нее.

— Да, захватил, — кивнула Лесли. — И пока он меня сюда вез, я смогла понять, что командир из него никакой. То, что он меня чуть не упустил и потерял на этом деле Боунза — целиком на его совести.

— Подробнее, пожалуйста.

— Бить пленных, тем более связанных, — глупо. Надо — допроси, надо — прикончи, но бить ни с того ни с сего… А он на меня набросился так, что остальные ребята еле оттащили.

— А что ты хочешь, если ты его брата убила?! — воскликнул Смайти.

— Какого еще брата?! — опешила Лесли.

— Старшего! А ты думала, он просто так на тебя взъелся? В позапрошлом марте, на севере Нью-Мексико! Или ты у нас такая крутая, что уже не помнишь, кого и когда пристрелила?!

«Гарриэт! — мгновенно сообразила Лесли. — Вот чья пряжка была у нее на поясе!»

— Уверяю тебя, — медленно начала она, — что в позапрошлом марте я даже близко к Нью-Мексико не была. Я шла из Арканзаса в один поселок на Симарроне, несла свадебное платье, его нужно было доставить к шестому апреля, а у меня, как назло, осел сдох…

— Не отпирайся! Логан тоже в тот день был ранен, он до сих пор попавшую ему в плечо арбалетную стрелу хранит!

— Смайти, хватит! — вмешался Джерико.

— Ты что — думаешь, что только я во всей Америке пользуюсь арбалетом?! — огрызнулась Лесли.

— Но стрела точно такая же, как у тебя!

— Смайти! — рявкнул Джерико уже не на шутку. — Хватит!

Наткнувшись на его жесткий взгляд, Смайти осел на стуле, пробормотал:

— Ладно… извини…

— Значит, дело в том, что он тебя бил? — обернулся Джерико к Лесли. — Поэтому ты его плохим командиром считаешь?

Она помотала головой.

— Нет, дело не в том… это только дополняет остальную картину, — положила на стол кулак и принялась перечислять, разгибая пальцы: [9] Американцы, в отличие от русских, считают на пальцах, отгибая их от кулака, а не загибая. — Во-первых, он не выставлял на ночь часовых. При этом разводил костер на открытой местности — и даже не подумал о том, что в такую погоду огонь за две мили заметить можно. Во вторых… ладно бы он меня только не кормил и не поил. Но, извините, пописать человека не пускать — это уже верх идиотизма. Потому что в результате я провонялась так, что им пришлось меня в Пекосе мыть, — ухмыльнулась в лицо Джерико, — чтобы тебе ценную добычу в приличном виде представить. И отсюда — в третьих. По его мнению, я его брата убила, его самого ранила — значит, вроде бы, боец не из последних? Так чего же он отправил со мной Боунза, мальчишку неопытного, причем в одиночку? Да еще велел ему руки мне развязать! Вот я и воспользовалась ситуацией. А если бы он двоих ребят послал, чтобы второй меня на прицеле держал — я бы ничего сделать не могла.

Лесли обвела взглядом членов штаба — мрачного, как туча, Смайти, хмурого Пита, майора, в бесстрастных обычно глазах которого поблескивала, как ни странно, искра одобрения — и закончила:

— Конечно, это все вроде бы мелочи — но я выросла среди военных и знаю, что из таких мелочей складывается разница между настоящим командиром, который на два шага вперед думает и за своих людей отвечает, и таким… самоуверенным дураком, как Логан.

— Поня-ятно, — протянул Джерико; пару секунд помолчал и отрывисто бросил: — Ладно, я над этим подумаю, до февраля время есть. Все свободны. Лесли, ты останься.

Приказание это Лесли не понравилось, но делать нечего — она пересела поближе к золоченому креслу и приготовилась получать взбучку (еще бы знать, за что — неужели из-за того, что со Смайти сцепилась?!).

Так оно и оказалось. Начал Джерико, едва за последним из членов штаба закрылась дверь:

— Постарайся больше не конфликтовать со Смайти.

Лесли пожала плечами:

— Ты же знаешь, он меня с давних пор недолюбливает, — усмехнулась, — еще после того, как я его на ранчо по стене размазала.

— Знаю. Но он мой друг, мы с ним огонь и воду прошли. С тобой нас тоже многое связывает. Вы оба мне нужны — и мне бы не хотелось когда-нибудь выбирать между вами.

Она опустила глаза, не зная, что ответить. Но Джерико и не нуждался в ответах.

— В общем, так. Следующий раз, если ты почувствуешь, что влезаешь на его территорию, не делай этого при всех, а приходи ко мне — ты же знаешь, для тебя моя дверь всегда открыта. Если я решу, что ты права, то пусть лучше инициатива исходит от меня, против меня он не пойдет.

— Хорошо, — покорно кивнула Лесли.

Она уже шла к двери, когда его вопрос остановил ее:

— А кого бы ты сама предложила на место командира?

— Юло, — обернулась она.

— Почему?

— Он умный и осторожный. И по лесу хорошо ходит.

— Вот как? Ну ладно, иди!

Когда Лесли вышла из штаба, она чувствовала себя как выжатый лимон. Ну что ж — дело того стоило, опасность от Дженет и от поселка дяди Мартина отведена, по крайней мере, на ближайшее время. Да и разгромить с помощью Джерико Проклятый Город тоже идея неплохая.

Еще на подходе к лазарету она поняла, что отдых ей в ближайшее время не светит. На крыльце расположилась живописная группка: трое парней и девушка; по раскосым глазам Лесли узнала Сури, дочь бородача из Хоупленда.

— Вы что — все ко мне? — спросила она.

— Да! — отметая ее надежду передохнуть, нестройным хором отозвались потенциальные больные.

— Ладно, кого успею до полудня — приму, — кивнула Лесли, — остальные приходите вечером, после четвертого колокола. Робби, пошли ты первым будешь, — кивнула она пареньку с ожогом на руке: сменить повязку — минутное дело.

В лазарете было пусто и тихо; пол не выметен, плита в аптеке холодная. Лесли про себя чертыхнулась, вслух же сказала:

— Посиди здесь, — и, оставив Робби в кабинете, пошла искать свою санитарку.

Эми обнаружилась в их с бабушкой комнате — распустив волосы и украсив их яркими заколками, она кривлялась перед зеркалом; на столе стояла тарелка с остатками печенья.

— Пошли, я начинаю прием, — сказала Лесли. Взяла из тарелки пару печенин — девчонка проводила их недовольным взглядом, но возразить не посмела, буркнула:

— Ладно, ща приду.

— Принеси мазь от ожогов и бинт — стираный, средней ширины. Не забудь завязать волосы! И давай, двигайся быстрее!

Недовольное сопение Эми можно было услышать в коридоре, но Лесли и ухом не повела; сунула одну печенину в рот, вторую, вернувшись в кабинет, протянула пареньку, а сама принялась разматывать повязку на его руке.