Джон МакКрэй - Червь

— Есть не только я и собаки, — сказала Сука.

— Твои друзья? Я, возможно, не смог смоделировать поведение вашего лидера, Мрака, но я лучше него. Сильнее, оснащённее, тренерованнее, да и броня у меня получше. Если твой друг Регент отвлечётся от Мисс Ополчение больше, чем на двадцать секунд, она пристрелит кого-нибудь из вас, а может и всех вместе, а мне он и вовсе ничего не сможет сделать. Сплетница? Без сознания. Рой? Она мне не угроза.

Что он делает? Почему он так старается заставить Суку признать поражение?

Репутация, снова и снова. Он должен выправить ситуацию, и самый верный способ это сделать, чтобы отыграться и хорошо смотреться в итоге — заставить самого сильного, жестокого и самого печально известного из нас пасть на колени и признать поражение.

Хотя на самом деле он совсем не знал Суку.

Она сняла свою дешёвую пластмассовую маску собаки и отбросила её в сторону. Это была лишь формальность, так как её лицо и личность были общеизвестны. Её широкая улыбка была не самой привлекательной. Слишком много зубов выставлено напоказ.

— Лун тоже недооценивал её, — сказала она ему, глядя на меня.

Оружейник повернулся и тоже взглянул на меня.

Серьёзно?! Я хочу сказать, в самом деле, Сука?! Передаёшь мне пас? У меня не было плана. Я мало что могла сделать.

— Скорость? — небрежно поинтересовался Оружейник.

Я пожала плечами, копируя его расслабленную манеру общения, и сказала непринуждённо, хотя совсем себя так не чувствовала:

— Я с ним разобралась.

— Гм. Я думаю…

Как только он заговорил, я посмотрела на Мрака и кивнула в направлении Оружейника. Оружейник не упустил этот жест, и принял его как сигнал к тому, чтобы встать в боевую стойку. На самом деле ему ничего не угрожало, когда Мрак во второй раз покрыл нас двоих тьмой.

Итак, худший вариант развития событий — когда Оружейник рассказывает Неформалам о моих планах — на данный момент был отложен. Я сомневалась, что Оружейник продолжит говорить под воздействием силы Мрака.

Что оставило мне задачу разобраться с этим парнем. Я чувствовала, как движутся насекомые, которых я на нем оставила, когда он приближался ко мне во тьме. По крайней мере, если я смогу увести его от остальных, то выиграю для них время.

Я побежала к стеклянной двери, которая вела на одну из внешних террас. Я обернулась через плечо, и, конечно же, увидела Оружейника, выходящего из облака маслянистой тени. Он крутанулся на пятках, чтобы снова ударить кистенем Иуду, сбивая собаку, которая выскочила сразу вслед за ним, затем снова повернулся ко мне. Когда я выбралась наружу, цепь смоталась, возвращая кистень в верхнюю часть его оружия. Он остановился.

Почему? Была только одна причина, почему он оставался там и начал сматывать оружие вместо того, чтобы сократить расстояние между нами.

Я сделала предположение. Я видела, что он сделал со Сплетницей, и знала, что атака последует быстрее, чем я ожидала, потому бросилась на пол террасы.

Из торца его оружия вылетел шар, но моя попытка уклониться была безуспешной. Он изменил траекторию движения шара цепью, и одновременно раскрыл его в форме захвата. Тот ударил меня в бок, зубцы сомкнулись у меня за плечами и подмышками. Я крякнула при ударе, а, когда попыталась встать, чуть не поскользнулась на длинной цепи, которая обмоталась вокруг меня, следуя за захватом. Я почувствовала, как зубцы захвата сжали мою грудь.

На противоположной стороне террасы Оружейник упёрся ногами и поднял оружие, чтобы подтянуть меня к себе.

Нет, нет, нет, нет, нет!

Не может это вот так закончиться.

Только не при чёртовой Эмме Барнс и её придурке папаше-адвокате в толпе!

Я начала собирать своих насекомых внутри здания, но остановилась. Нет смысла приводить их сюда, если Оружейник сможет убить половину роя своей новоиспечённой электромухобойкой, которую он встроил в Алебарду. Я оставила насекомых внутри.

Всё ещё шатаясь от удара, и мысленно благодаря броню, которую я встроила в свой костюм, мне удалось схватить излишек цепи подо мной и обмотать её вокруг ограждения террасы позади меня. Если я нужна была Оружейнику, тогда пусть он сам идёт ко мне, чёрт возьми. Я не собиралась облегчать этот процесс.

Цепь туго натянулась, и Оружейник дважды дёрнул её, прежде чем решить, что будет проще подойти, чем добавлять материальный ущерб. Он подошёл, остановившись в метре от меня только для того, чтобы снять цепь с ограждения террасы. Он смотал цепь, подтягивая меня к себе.

— Рой. Я думал, что ты сдашься быстрее.

В пределах слышимости никого не было.

— На чьей бы стороне я ни была, я точно не хочу попасть в тюрьму. Смотрите, моё предложение всё ещё в силе. Я почти узнала последние сведения, которые были нужны мне от этих ребят.

— Несколько недель назад ты говорила то же самое, — ответил он.

— У вас нет другого способа, чтобы спасти положение, Оружейник. — я стояла настолько прямо, как только могла, с обхватившим меня захватом. Эта проклятая хрень была тяжёлой. Сплетница старалась изо всех сил, даже сама выбыла из строя, чтобы сообщить нам, как важен для Оружейника его статус. Я должна была это использовать.

— Единственный путь, при котором вы не будете выглядеть некомпетентным — если вы скажете, что я ушла только потому, что вы это позволили. Что всё произошедшее сегодня вечером случилось только потому, что вы это допустили специально. Потому что, позволив мне уйти, вы поможете мне получить сведения о нанимателе Неформалов, о том, откуда идет финансирование, снабжение и информация. Тогда ваша репутация будет чиста — всего за неделю вы разбёретесь с двумя группами суперзлодеев. Скажите, разве это не отлично звучит?

Оружейник задумался на секунду.

— Нет, — ответил он мне.

— Нет?

— За ваши сегодняшние выходки можешь не ждать ничего, кроме скорейшего ареста тебя и твоих товарищей, — он покачал головой. — В конце концов, синица в руках…

Он слегка встряхнул меня, будто давая понять, кто же был синицей.

Я сделала глубокий вдох.

— Вы были правы, Оружейник.

— Конечно, — сказал он рассеянно, прижимая меня одной рукой к перилам. Его захват отпустил меня, превращаясь в устройство с прутьями из нержавеющей стали, которое, как я подозревала, использовалось, чтобы зафиксировать Луна на земле, еще в первый день моего пребывания в костюме. Оно имело форму прямоугольника с двумя U-образными полосами металла, между ними искрились электрические дуги, кончики каждой из U-образных железок были раскалены до температуры, способной расплавить что угодно.

— Всё это закончилось в тот момент, когда мы вошли в помещение, — закончила я.

Почти семьсот шершней вырвались из-под сегментов моей брони, набрасываясь на него, безжалостно кусая и жаля, проникая под его лицевой щиток, под шлем, в нос, рот и уши. Некоторые даже заползли под воротник, к плечам и груди.