Джон МакКрэй - Червь

И тут Лун взорвался. Это не метафора. Он взорвался волнами огня, которые подожгли его одежду, находящийся рядом мусор, и одного из членов его банды. Все насекомые вблизи от него либо погибли, либо были искалечены волной жара. Со своей позиции на крыше я увидела, как он превратился в бомбу во второй раз. Второй взрыв превратил в клочки его одежду и заставил окружавших его людей бежать в поисках укрытия. Он вышел из дыма с горящими как факелы руками, серебристая чешуя, покрывавшая треть его тела, отражала пламя.

Черт, черт, черт. Он огнестойкий? Или очень умело использует огонь для нагрева воздуха вокруг, при этом не обжигая себя? Скудные обрывки одежды, покрывавшие его тело, горели, языки огня танцевали на его руках, не причиняя ему вреда.

Он заревел. Это не был рёв монстра, как можно было ожидать, он прозвучал вполне по-человечески — рёв ярости и негодования. Он ревел как человек, только очень громко. Вдоль по всей улице в окрестностях были видны вспышки света и фонариков в ответ на взрывы и рёв. Я даже видела несколько человек, которые смотрели за происходящим в окна. Идиоты. Если следующая атака Луна разобьет стекла, они могут пострадать.

Со своего укрытия на крыше я отправила часть более безопасных насекомых на Луна. Он изрыгнул пламя в тот момент, когда они поползли по нему, чего я более или менее ожидала. Ему удавалось уничтожить большую часть насекомых при каждом выбросе огня, и, исходя из того, что я знала об его силах, его пламя будет становиться все мощнее и опаснее, и температура пламени будет всё выше и выше.

В обычном сражении противники выдыхаются, становятся слабее с течением времени. У них заканчивается запас неожиданных приёмов, накапливаются повреждения. У Луна всё было наоборот. Я пожалела, что использовала так мало более ядовитых насекомых, ведь было ясно, что мои действия не привели к ощутимым результатам. Он не знал, где я нахожусь, поэтому у меня всё ещё было преимущество, но варианты моих действий и количество насекомых истощались. Несмотря на то, что совсем недавно я торжествовала, сейчас я не была уверена, что смогу победить.

Я прошипела сквозь зубы, слишком хорошо понимая, что теряю время. Уже совсем скоро Лун может поджечь весь квартал, стать неуязвимым для укусов, или уничтожить весь мой рой. Мне нужно было действовать более изобретательно. И более жестко.

Я сконцентрировалась на одной осе, провела ее за спиной Луна, позади его головы, затем заставила её развернуться к его лицу, направив её прямо в глазное яблоко. Оса задела ресницы, и он моргнул до того, как она поразила цель. В результате жало попало ему в веко, спровоцировав новый взрыв огня и яростный рев.

Ещё попытка. Я задумалась. На этот раз будет пчела. Я не была уверена, что веки у него ещё не стали бронированными, но, может быть, я могу использовать укусы, чтобы заставить его глаза опухнуть? Он не сможет драться, если не сможет видеть.

На этот раз пчела угодила в цель, запустив своё жало в глазное яблоко Луна. Меня удивило, что оно не застряло там, и пчела не погибла, поэтому она могла кусать снова, и я направила её жало в кожу в уголке его глаза со стороны носа. В этот раз пчела погибла, оставив жало с ядом.

Я ожидала, что он снова взорвётся. Он не стал этого делать. Вместо этого он весь покрылся пламенем, от головы до пят. Я подождала немного, готовясь послать в бой новую осу сразу же, как он ослабит оборону. Секунды шли, и я осознала, что он не собирается себя тушить. Мое сердце сжалось в комок от страха.

Конечно же, он должен был выжечь весь кислород вокруг себя. Неужели ему не надо было дышать? И откуда, черт побери, он черпал топливо для своего пламени?

Стоя посреди улицы, он повернулся, разыскивая меня, пламя охватывало его тело и освещало самые темные его уголки. Внезапно он наклонился вперед. Я думала — я надеялась — что комбинация ядов и токсинов в его теле сделала свое дело. Затем его спина разделилась на две части. По позвоночнику прошла трещина, в которой было видно мясо, затем по всей длине трещины наросла металлическая чешуя. Она несколько мгновений торчала вверх, затем улеглась плотно, как падающие костяшки домино. Он встал и потянулся, и я могла поклясться, что он теперь стал на фут выше, и броня теперь покрывала всю спину.

Всё ещё в огне, с головы до пят.

Покров пламени сделал мои атаки бесполезными, Лун трансформировался, становился сильнее. Я испугалась и стала думать, как выйти из этого боя. Полагаю, члены АПП разбежались кто куда и находятся сейчас не в лучшей форме. Независимо от того, что Лун на сегодня планировал, он не сможет это реализовать после такого разгрома. Я более или менее добилась своей цели, теперь можно было сбежать и найти способ связаться на всякий случай с Протекторатом.

Это если мыслить рационально. А вообще-то я просто хотела сбежать, и прямо сейчас. Если я останусь на месте, у меня появится шанс проверить правдивость слухов о способности Луна отращивать крылья. Тогда он точно заметит меня. Я не смогу победить Луна в таком состоянии. Я могу только отступить.

Лун стоял спиной ко мне, так что я тихо и без спешки поднялась, и, крадучись, направилась к пожарной лестнице. Внимательно следя за Луном, я наступила на гравий на крыше.

Словно услышав выстрел, Лун обернулся, чтобы посмотреть на меня. Один его глаз казался светящейся щелью на его лице за маской, а второй был похож на шар из расплавленного металла.

Победоносный рёв заполнил воздух, менее человеческий, чем издаваемые им ранее вопли боли, и я ощутила дыхание смерти. Улучшенный слух. Способность к преобразованию тела наделила этого ублюдка в том числе и сверхчеловеческим слухом.

Невозможно верно оценить, что из себя представляет сверхчеловеческая сила, пока не увидишь своими глазами, как кто-то прыгает с тротуара на второй этаж здания, стоящего на противоположной стороне улицы. Он не смог запрыгнуть прямо на крышу, но он сумел преодолеть, пожалуй, три четверти пути наверх. Я не была уверена, что именно удерживало его на отвесной стене, я могла лишь предположить, что Лун повис, вонзив свои когти в стену.

Я слышала скрежет и хруст по мере того, как он поднимался, и бросила взгляд на единственный путь к отступлению, который у меня был. Я не питала иллюзий, Лун успеет оказаться на крыше и понять, куда я делась ещё до того, как я успею спуститься по пожарной лестнице и сбежать. Более того, он может просто атаковать пламенем сквозь металлические прутья лестницы пока я буду спускаться, и даже на земле я буду лёгкой целью — он просто спрыгнет с крыши. Какая ирония — пожарная лестница не спасёт меня от огня.

Если бы я только могла летать. В моей школе предлагали на выбор химию, биологию, физику, и основы наук — для отстающих. Я не выбирала физику, но была уверена, что использование для бегства летающих насекомых, которых я могла собрать, так же бесполезно, как и попытки девятилетних подражателей супергероям полететь, прыгая с высоты с зонтиками и простынями.