Сергей Дубянский - Арысь-поле

— Ну, люди видели.

— А почему люди решили, что она похожа на Настьку? Ее кто-то, кроме меня, помнит?

— Они говорят, что видели какую-то фотографию на могиле.

— И что, правда, похожа?

— Не знаю, — продолжал врать Вадим, — но так говорят. Может, она жива осталась, и сейчас есть у нее какая-нибудь внучка, как вы считаете?

Анна Никифоровна задумалась; долго молчала, а потом неожиданно усмехнулась.

— Может, конечно, и осталась она живая, и дочку прижила… только не верю я в это.

— Почему?

— А просто не верю в дочку ее!.. Знаете, что? Тут недалеко есть деревня Волховка. Поезжайте туда. Спросите волхва.

— Кого? — не понял Слава.

— Волхва. Не знаю, как его зовут; и, по-моему, никто не знает. Ему уже лет сто двадцать, не меньше, и все время — я еще в девках ходила — волхв, да волхв. Он на отшибе живет, как за деревню к кладбищу ехать.

— Деревню в честь него назвали? — пошутил Вадим.

— Да кто ж его знает?.. Но в роду у них все волхвы были.

— То есть, колдуны?

— Волхвы не колдуны — волхвы богам служат… хотя зачем вам это? Вы про Настьку с ним поговорите, и сами все поймете.

— Спасибо… — Вадим озадаченно посмотрел на Славу, и тот молча кивнул, ткнув пальцем себе за спину, где стояла машина.

— Только живой ли он! — крикнула Анна Никифоровна им вслед, — я лет пять его не видела!

Устроившись на сиденье, Слава неторопливо закурил, глядя на дорогу, уходившую к сосновому бору, который скрывал от деревенских жителей Чугайновский хутор.

— От, оно как!.. — он стряхнул пепел, — ты, вообще, о волхвах что-нибудь знаешь?

— Вроде, князь Владимир Русь крестил и топил их в Днепре.

— Насчет князя Владимира вопрос спорный — он Русь крестил или мать его Софья; и топил он далеко не всех — это ты с деревянными идолами путаешь. У меня ж жена историк была, если помнишь, — Слава хитро подмигнул, — но суть не в том — мне кажется, разводят нас пожиже.

— В смысле?

— В прямом. Если появились волхвы, то следующим этапом будут ведьмы, черная магия, ритуалы Вуду и прочая кабалистика.

— И для чего бабке лапшу нам вешать? Ей-то какая выгода?

— А фиг ее знает!..

— Так поехали к волхву и узнаем. Даже если он попросит с нас за услуги какое-то бабло, не думаю, что в такой дыре это будет дорого стоить. А то, что в этой истории достаточно темных пятен, по-моему, ты сам убедился…

— Ну, убедить меня сложно… особенно, в темных пятнах… Ладно, поехали, — Слава выбросил сигарету.

Когда джип отъезжал от дома, Вадим оглянулся — Анна Никифоровна продолжала сидеть на крыльце, вновь превратившись в нахохленную птицу.

Деревня быстро осталась позади, скрывшись в пыли проселочной дороги. Поля пожухлой от жары кукурузы, подступавшие к дороге с обеих сторон, рождали ощущение не просто заброшенности, а недавно закончившегося апокалипсиса.

— Ты уверен, что мы едем правильно? — спросил Вадим минут через двадцать этого безрадостного пути.

— Не уверен. Но другой дороги все равно нет. Посмотрим.

Пыльная колея свернула вправо, и сразу за хилой лесополосой началось другое поле, засеянное чем-то низкорослым и буро-зеленым. Оно уходило к горизонту грязным ковром, образуя четкую границу с ослепительно голубым небом, которое пытался испачкать черным дымом одинокий, но очень самонадеянный трактор; чуть дальше него просматривалось несколько старых деревьев, грозно нависавших над приземистыми домиками.

— Думаю, нам туда, — Вадим показал в сторону «оазиса».

— Но по полю ж мы не поедем.

— А поле кончается, вон, видишь?

— Хочешь выяснить, джип это или нет? — Слава засмеялся, — ну, давай, — доехав до края поля, он свернул на луг.

Сначала деревья, вместе с домами, зримо приближались, но потом сместились влево и вновь стали удаляться, пока не оказались практически сзади — создавалось впечатление, что деревня находится в центре, а они ездят по кругу. Вадим закурил, озабоченно озираясь.

— Не нервничай, — успокоил его Слава, — главное, что мы ее видим. Если это не мираж, то какая-нибудь дорога должна к ней вести и, в конце концов, мы наткнемся на нее.

— Я не нервничаю — мне надоело бить задницу на кочках.

— Называется, «издержки производства» — хочешь посмотреть живого волхва, терпи, — он сбросил скорость. Машина перестала подпрыгивать и крадучись поползла дальше, а еще минут через десять впереди, действительно, появилась узкая полоса асфальта.

— Блин, еще и асфальтированная!

— Так, век-то какой на дворе?..

Джип выполз на твердое покрытие и рванулся вперед, набирая скорость. Через полчаса они проскочили указатель «Волховка», а еще через пару километров въехали на улицу.

Деревня вымирала. Первые два дома стояли без окон, с проваленными шиферными крышами, а за сломанными заборами, среди блеклого бурьяна, вспыхивали яркие пятна цветущих мальв; на корявых засыхающих яблонях висело с десяток мелких, зеленых яблок.

Следующие несколько домов выглядели чуть лучше — в них сохранились стекла, и крыши были ветхие, но целые. Правда, выглядели они такими же нежилыми, и лишь в одном палисаднике на веревке сушилась застиранная серая тряпка. Обмазанная глиной хата, возле которой торчала вывеска «Магазин ООО „Восход“», была заколочена досками. Не видно было не только людей, но даже кур — лишь свора дворняг неслась за джипом, истошно лая и норовя схватить за колесо.

— Жутковатое зрелище, — Вадим передернул плечами.

— У нас таких еще не много, а попробуй заехать куда-нибудь под Псков или Новгород — там их больше половины.

— Если честно, я не представлял, что все находится в такой жуткой разрухе.

— Ну, ты ж привык в столицу за пилюлями ездить; да, небось, еще и в СВ — кондиционер, холодное пиво; где ж тебе представить?.. И куда? — Слава остановился на краю деревни.

— Бабка сказала, ехать к кладбищу. А где тут кладбище?

— Поехали тупо вперед — не найдем, вернемся. Тут, я полагаю, улиц не много.

Проехали они не больше километра, так никого и не встретив, зато увидели, ранее скрытый домами, высокий, почти двухметровый забор и над ним крышу, как чешуей, крытую ровными деревянными пластинами. По углам строения возвышались, выпиленные из досок, плоские фигуры с ромбическими головами. В первое мгновение Вадиму это сооружение представилось крепостью, то ли Наф-Нафа, то ли Ниф-Нифа, скрывшегося от злого волка цивилизации, и считающего, что такая защита может спасти его. Но Слава оценил его по-другому.

— Чем тебе ни Кижи? — он выкрутил руль, — думаю, нам туда.

Деревня осталась позади; справа одиноко торчало кривое уродливое дерево; слева, отступив метров сто, начиналось убогое деревенское кладбище. Во всем этом пейзаже ощущалось что-то противоестественное.

— Пошли? — Слава притормозил, чуть не ткнувшись в узкие ровные доски, составлявшие забор, — только я не вижу ворот.