Сергей Дубянский - Арысь-поле

— Расскажите мне о вашем мире.

— А что о нем рассказывать? Почитай книжки — там все написано, только называют это «языческими мифами», — он вздохнул, — пусть бы и дальше называли, но некоторые ученые пытаются в них разобраться своим практическим умом.

Аня отвернулась к реке. Хотя ответ и не совсем удовлетворил ее, но она не могла спросить что-нибудь конкретное, так как ее знание «книжек» ограничивалось весьма поверхностным изучением школьной программы и прочтением нескольких любовных романов в мягких обложках, которые вечно валялись в «Досуге…»

Долго они сидели молча. Вокруг было по-прежнему тихо, только потрескивали в огне дрова, но вдруг в лесу гулко ухнул филин; потом снова и снова.

— Еще кто-то идет, — сказал волхв спокойно.

— Где?.. — Аня повернула голову в сторону пригорка.

— Ты никого не увидишь, он еще далеко. Это филин говорит, что кто-то идет по лей — линии.

Ане стало страшно. А если это не Настя, которую после личной встречи она перестала воспринимать, как некую злую силу, и даже не Лена, как ни крути, являвшаяся человеком?.. Если это какое-то существо или явление… ну, из тех, про которые мать читала ей в сказках?.. Она придвинулась ближе к костру, словно считая спасительным этот огненный круг.

— А кто это может быть? — спросила она шепотом.

— Не бойся. Возможно, он идет не сюда, ведь лей — линии пересекаются, как ваши шоссе.

— А как вы их находите, эти лей — линии?

— Я не нахожу их — я их чувствую. Я ступаю в лес… Знаешь, девочка, ты, вот, идешь по коридору и видишь две стены, а потом видишь дверь. Так и здесь. Можно часами кружить и натыкаться только на стены… Хотя, эту линию, ведущую к Алатырь — камню, я знаю давно, и многие ее знают…

Слушая волхва Аня продолжала наблюдать за пригорком, но там по-прежнему никто так и не появился, а филин смолк.

— Какой-то дух прошел по своим делам, — волхв подбросил в костер дров, — ты, наверное, есть хочешь? — спросил он.

— Вообще-то, хочу, — призналась Аня.

— Не хочешь половить рыбу? — волхв полез в карман и вытащил намотанную на рогатульку толстую леску с большим грузилом и двумя крючками.

— Я не умею.

— А что тут уметь? Вся рыба в этой реке, твоя. Пойдем.

Они отошли от костра. Сначала, после яркого пламени, Аня, будто ослепла, и замерла, лишь чувствуя босой ногой, как мелкая волна, заигрывая, накатывается на ее пальцы; потом стала вырисовываться фигура волхва, сидевшего на корточках и что-то нанизывавшего на крючок.

— Лягушонок, вот, умер, так чего добру пропадать? — он выпрямился, — отойди и смотри — раскручиваешь и отпускаешь; потом пальчик сюда, под леску, и ждешь. Как дернет, подсекай и вытягивай.

— А почему вы сами не хотите? Вы же лучше умеете.

— Умею-то я лучше, но у тебя быстрее получится.

— Почему?

— Потому что, я знаю. Попробуй.

Аня неловко взяла конец лески с грузом, раскрутила над головой и отпустила. Леска не успела размотаться полностью, когда груз гулко булькнул в воду.

— Нормально, — похвалил волхв.

Аня подставила палец под леску и стала ждать, сама не зная чего. Последний раз она ловила рыбу в глубоком детстве, когда на пруду с мальчишками таскала каких-то мелких рыбешек, но там имелся поплавок, на который можно смотреть, а как это делается при помощи пальца, она не представляла.

— Пойду, костер прожгу, — волхв направился обратно, оставив ее одну.

В лесу снова гулко ухнул филин. Теперь Аня знала, что это должно означать, и боязливо оглянулась, но вокруг стояла неподвижная тишина; лишь волхв неспешно подбрасывал в огонь дрова — они выстрелили в воздух фонтанчиками искр, и пламя весело заплясало, карабкаясь вверх. Сразу стало светлее — отблески костра даже задрожали на черной воде. Аня почувствовала, как леска натянулась, больно щелкнув по пальцу.

— Ой, что-то попалось! — ее звонкий голос, далеко отозвавшийся в тишине, показался чужим, посторонним звуком, нарушающим гармонию — она и сама почувствовала это.

— Ну, так тащи, — волхв поднял голову.

— А как? Руки ведь режет.

Волхв подошел и перехватив леску, стал наматывать ее на руку; натянувшись, она заходила из стороны в сторону. Аня видела это и заворожено ждала, когда покажется рыба.

…Наверное, большая, — подумала она, глядя, как по воде пошли круги. На мгновение возник темный широкий хвост; еще через минуту появилась спина, извивающаяся на мелководье, и наконец, волхв вытащил всю рыбину. Она оказалась почти черной и какой-то квадратной, а не блестящей и плоской, как привычные магазинные карпы; в длину она имела почти полметра и, скорее, напоминала обрубок полена.

— Сом, — пояснил волхв, — спасибо тебе, Водан.

Имя «Водан» показалось Ане таким смешным, что она не смогла б повторить его не рассмеявшись, однако ситуация требовала, чтоб и она высказала свою благодарность — черная река затаилась, словно ждала этого.

— Спасибо тебе… — присев на корточки, Аня опустила ладони в воду, и река ответила, плеснув в корнях кустов, росших у самого берега. Это было так здорово, разговаривать с рекой!.. — я люблю тебя… — Аня ласково погладила воду. Никогда она не могла себе представить, что река станет первой, кому она скажет эти заветные слова. Ей вдруг захотелось стать с ней еще ближе — сейчас, немедленно! Выпрямившись, она сделала шаг, еще шаг…

— Иди, искупайся, — послышался голос волхва, будто прочитавшего ее мысли, — одной этой рыбы нам хватит — в ней килограмма два, наверное.

— Спасибо, — обернувшись и мельком взглянув на волхва, Аня быстро сняла платье и бросив его на кусты, смело пошла вперед.

Когда она, наконец, нехотя вернулась на берег, костер полыхал во всю, а рядом сидел волхв, глядя на пламя.

— А где же рыба? — удивилась Аня.

— Томится.

— Что делает?..

— Присаживайся и не волнуйся — будет вкусно, — волхв окинул девушку хитрым взглядом.

— Классно-то как!.. — мечтательно произнесла она, опускаясь на траву, — никак я не въеду, как же все это произошло…

— Очень просто, — волхв снова уставился в огонь, — когда-нибудь каждый должен обрести свою стихию — только этим он может остаться частью единой божественной системы, а не деньгами, пожертвованными на храм или всякими епитимьями… (Аня не знала такого слова, но уточнять не стала — какая ей разница, если это все равно не имеет смысла?..)

— А те, кто не найдут? Они как? — спросила она.

— Никак, — волхв равнодушно пожал плечами, — думаешь, боги отправят их за это в ад? Так, нет никакого ада… и, вообще, это были б очень глупые боги, потому что нет кошмарнее ада, чем тот, который человек создает себе сам — и пьют, и колется люди не от хорошей жизни, а чтоб облегчить адские мучения… Это длинная история, и вряд ли мы сумеем так быстро в ней разобраться. Давай лучше ужинать, — волхв придвинулся ближе к костру, и начал раскапывать руками песок.