Сергей Дубянский - Арысь-поле

— Нет, что ты, Вадим! И в голову не бери! В «Досуг…» она больше идти не собиралась однозначно! Она конкретно настроилась работать у тебя. Честное благородное слово! Я ж говорила с ней. Это с ней что-то случилось.

— Да?.. — Вадим растерялся — Катин голос звучал совершенно искренне, — ты так думаешь?..

— Я клянусь тебе! Вадим, милый, только не сердись на нее, пожалуйста! Я ж знаю ее больше тебя!..

Взволнованный Катин голос почему-то успокоил Вадима — вроде, если с ней что-то случилось, это гораздо лучше, чем то, что она решила плюнуть на все и просто не пришла. Ему даже стало стыдно такого своего настроения.

— Вчера мы расстались около обеда, — сказал он, — и что могло потом случиться?

— Не знаю. Но вечером она должна была быть дома — как ты велел, — (При этих словах Вадим криво усмехнулся), — позавчера она даже в кабак идти отказалась — говорит, типа, Вадим велел быть дома, как же я уйду? Прикинь, да? Я клянусь тебе!.. — повторила она с такой горячностью, будто от ее клятв могло что-то измениться.

— В общем, так, — Вадим понял, что Катя сама ничего не знает и переговоры зашли в тупик, — если она объявится, позвони мне и скажи, что она думает о своем поведении, иначе я возьму другого человека, — соврал он для пущей важности, — пока, а то у меня люди пришли.

Он положил трубку. Чуть слышно гудел вентилятор, с улицы слышались голоса, к которым он не прислушивался; еще жужжала большая черная муха, периодически ударяясь о стекло. …Все к черту! — Вадим откинулся на спинку кресла, — что у нее могло случиться? Ну, не в «Досуге…», так где-нибудь еще «сняли» ее. Дома она будет, как же… работница… Если она будет так ходить сюда, все равно я ее выгоню… Пусть сами разбираются. Пойду лучше, с народом пообщаюсь… Встал, посмотрел на телефон, но тот молчал.

Катя окончательно проснулась, но мысли все равно ускользали, и лишь одно она знала абсолютно точно — просто так не прийти Аня не могла. …А если все-таки вернулась в «Досуг…», значит, шалава и есть, и тогда правильно Вадим сделает, что пошлет ее. Потерять такого мужика!.. — Катя протянула руку к телефону, набрала номер… — блин, и где ее носит?.. Только жизнь, вроде, начала склеиваться, так она тут же фортели выкидывает!.. Если не дура — пусть стоит перед Вадимом на коленях и вымаливает прощение!.. Блин, как же ее найти?.. Но в «Досуг…» я не поеду — еще не хватало, там засветиться. А подруг у нее, кроме меня, нет… Катя сама не заметила, что совсем по-детски, нервно грызет ногти. Отняла руку ото рта, посмотрела на нее, как на некий посторонний предмет, и от бессилия откинулась на постель, сжав кулачки; закрыла глаза. Ей всегда казалось, что с закрытыми глазами, и думается лучше, и мысли приходят более ясные, но сейчас почему-то ничего не приходило, кроме фразы из старого мультика — Упустил… Счастье свое упустил, Иван-Царевич… Эта фраза крутилась в голове, повторяя все «скрипучие» интонации мультяшного героя — Катя даже видела его смеющееся лицо и статую Василисы — Прекрасной.

Вдруг в бледную картинку ворвался яркий сполох. Кате даже показалось, что Кащей отшатнулся и попятился к груде белых черепов, а возникший откуда-то огонь пожирал изображение, превращая все в черный, съежившийся пепел. Языки пламени уже вырывались за рамку картинки, и теперь перед глазами плясало лишь желто-красное безумие.

Катя не боялась такого видения. Наоборот, она ему очень обрадовалась, потому то несколько дней даже мысленно не виделась со «своим» огнем. Тот, что горел в газовых горелках, казался ей искусственным — с ним невозможно общаться так, как она общалась с костром. Она даже пожгла все спички, но это общение было слишком мимолетно. Теперь же огонь снова бушевал в ее сознании, согревая и вызывая неизвестные доселе возможности. Катя чувствовала, что вошла в него, что сама устремляется вверх, превращаясь в один из бесчисленных языков, и с трепещущей высоты, оглядывая происходящее вокруг.

Неожиданно она увидела знакомый берег, вековой дуб, реку, косогор, на котором мрачно стоял разрушенный дом, и, самое главное, костер; и смотрела она на все будто бы из этого костра. Рядом с ней, плясавшей вместе с остальными языками, замысловатый огненный танец, сидел волхв; с другой стороны лежала Аня, глядя в небо. Они разговаривали — Катя видела это по шевелению губ, но перестала понимать человеческую речь, различая лишь интонации потрескивающих дров и гудение случайно попавшегося влажного полена.

А как был приятен сам танец! Гораздо приятнее, чем в «Бегемоте», где надо придумывать движения, отрабатывать технику — здесь же невесомое тело трепетало и взлетало вверх само собой, и что бы оно ни сделало, какую бы фигуру ни исполнило, все равно, это выглядело легко и красиво. Это ж она сама и есть, костер!..

Огонь вспыхнул с новой силой, разрастаясь вширь и ввысь — он уже охватил весь берег, подбираясь к хутору, и когда пламя перебралось на дом, обрушивая стены и балки, Катя открыла глаза. Ощущение огненной пляски мгновенно исчезло, словно она вместе с дымом поднялась в прозрачную голубизну, теряя очертания того, что осталось на земле, и лишь крона дуба еще некоторое время сопровождала полет.

Катя по-прежнему лежала на постели, и руки со сжатыми кулачками были также вытянуты вдоль туловища — изменилось только настроение. Куда-то исчезла растерянность и смятение, а поиски Ани перестали быть неразрешимой проблемой — она твердо знала, где та находится, и пока ничего страшного с ней не произошло. Катя только не могла понять, что Аня там делает, как туда попала и причем здесь волхв.

…Неужели она променяла Вадима на сумасшедшего старика?.. Тогда это уже диагноз — некрофилия… Катя попыталась встать, но почувствовала такую слабость, словно огненный танец забрал все ее силы. Нет, этого не могло быть, потому что танец ей пригрезился, а реальная, она все это время продолжала лежать, никуда не исчезая из своей комнаты. Подняла руку, посмотрела на нее внимательно — да, это ее рука, обычная, такая же, как всегда. Взяла телефон.

— Вадим, я знаю, где Анька. Она на хуторе.

— Где?.. Блин, почему ты так решила?

— Я знаю.

— Откуда? Она что, звонила тебе?

— Нет, но я знаю.

— Ну, откуда?! Там же нет связи!

Катя молчала. Если б она сказала, что ей явилось видение, Вадим бы, скорее всего, не воспринял это всерьез. Хотя, наверное, он и так не поверит…

— Что она там делает?

— Сидит со стариком, который подходил к нам, помнишь?

— С волхвом?! О, черт!.. Откуда ты это знаешь?

— Вадим, извини меня. Ты все понимаешь в этой жизни?

— Конечно, нет.

— А я, тем более. Но я знаю.

— Я сейчас тебе перезвоню, — Вадим положил трубку и закурил — ему надо было собраться с мыслями, чтоб принять какое-либо решение. …С хутора Анька никак не могла связаться с ней, если только не считать, что они обе телепатки, что, в принципе, невозможно… но с другой стороны, а существование Арысь-поля и последующее превращение его в человека, возможно? Но это-то я видел собственными глазами…