Питер Уоттс - Бетагемот

Торомильтон растаял вдали. Они летели на север под гипотетическим радаром, чуть ли не задевая серебристо- серые вершины деревьев. Темнота и фотоколлаген скры­ли все грехи: насколько знала Кларк, каждое растение, камень, каждый квадратный метр местности под ними покрывал Бетагемот. Но светоусилитель этого не показы­вал: земля под ними была прекрасна, как будто покрыта инеем. Лужицами ртути проскальзывали, смутно светясь, редкие озера.

Кларк не рассказывала Лабину о том, что видит. Если его сменные глаза и были снабжены ночным зрением, Кен все равно отключил их — по крайней мере, малень­кий зеленый светодиод не горел. Навигатор, очевидно, обращался прямо к имплантатам в черепе рифтера.

— Она не знала, что носит ключ в себе, — заговорила Лени. Это были ее первые слова с тех пор, как остано­вились и расширились зрачки Лорел.

— Не знала. Юрий приготовил ее специально для меня.

— Он хотел, чтобы она умерла.

— По-видимому.

Кларк помотала головой. Она никак не могла забыть глаза Лорел.

— Но почему так? Зачем прятать ключ в теле?

— Подозреваю, он опасался, что я не исполню свою часть договора, — Лабин чуть дернул уголком рта. — До­вольно изящное решение.

Значит, кто-то думал, что Кен не захочет убивать. По­вод для надежды.

— Ради ключа к вертолету... — сказала Кларк. — Я к тому, что мы ведь могли...

— Что могли, Лени? — огрызнулся он. — Вернуть­ся к моим прежним контактам на высшем уровне? Так их больше нет. Взять машину напрокат? До тебя еще не дошло, что мы находимся в зараженной зоне размером с континент, где пять лет действует военное положение и с транспортом дела плохи? — Лабин покачал голо­вой. — Или, по-твоему, надо дать Дежардену время на подготовку? Может, пойти пешком? Ну чтобы все было по-честному?

Он никогда раньше так не говорил. Казалось, шахмат­ный гроссмейстер, известный своей ледяной выдержкой, вдруг выругался и посреди игры опрокинул доску.

Некоторое время они летели молча.

— Не могу поверить, что это он, — сказала, наконец, Кларк.

— Не понимаю, почему нет? — Лабин снова походил на тактический компьютер. — Мы знаем, что он солгал о Сеппуку.

— Может, искренне заблуждался. У Таки докторская степень, но даже она...

— Это он, — сказал Лабин.

Она не стала развивать тему. Спросила:

— Куда мы летим?

— В Садбери. Он, по-видимому, не желает отказывать­ся от преимуществ, которые дают родные стены.

— Разве Рио его не уничтожил?

— Рио устроил Дежарден.

— Что? Это кто тебе сказал?

— Я его знаю. Такое решение имеет смысл.

— А на мой взгляд — нет.

— Дежардена первым спустили с цепи. Было короткое окно, когда он один на всей планете обладал всеми воз­можностями правонарушителя без обычных ограничений. Он воспользовался этим, чтобы уничтожить конкурентов прежде, чем Спартак их освободил.

— Но Рио же не только Садбери атаковал.

Она вспомнила новости, картины, расходящиеся по «Атлантиде». Промышленный подъемник, по неизвест­ным причинам врезавшийся в небоскреб УЛН в Солт- Лейк-Сити. Быстронейронная бомба, неведомо как по­павшая в руки «Дочерей Лени». Квантовые «визгуны», падающие с орбит на Сакраменто и Бойсе.

— Возможно, Спартак занесли и в другие филиалы, — предположил Лабин. — Дежарден, наверное, заполучил полный список и всех подчистил.

— И свалил все на Рио, — пробормотала Кларк.

— Все улики постфактум указывали на него. Конечно, город превратился в пар прежде, чем кто-то успел задать­ся вопросами. В эпицентре доказательств не найти. — Ла­бин постучал пальцами по иконке управления. — Тогда все считали Дежардена спасителем. Он стал героем. По крайней мере для тех, у кого был допуск, и они знали о его существовании.

В ядовитой иронии Лабина был особый подтекст: его допуск к тому времени отозвали.

— Но не мог же он добраться до всех, — сказала Кларк.

— И не надо было. Только до инфицированных Спар­таком. Даже в зараженных филиалах таких наверняка было меньшинство, учитывая, что он нанес удар доста­точно быстро.

— А у кого был выходной или больничный...

— Сотри полгорода, и они тоже попадутся.

— И все-таки...

— Отчасти ты права, — допустил Лабин. — Кто-то, вероятно, спасся. Но даже это послужило на пользу Де- жардену. Сейчас он не смог бы свалить все свои действия на Рио. И на «мадонн» тоже, но, пока есть подходящие козлы отпущения, спасшиеся из Рио или Топики, вряд ли кто заподозрит его в актах саботажа на высшем уровне. Он, как-никак, спас мир.

Кларк вздохнула:

— И что дальше?

— Мы до него доберемся.

— Вот так просто, да? Слепой шпион и его сала­га-помощник проложат себе путь через шестьдесят пять охраняемых УЛН этажей?

— Если мы туда попадем. Он, вероятно, держит все подходы под наблюдением со спутников. Должен был предвидеть, что о нем узнают, а значит, имеет средства для отражения масштабных атак, включая ракетный об­стрел из-за океана. А таких, как мы, тем более.

— Он думает, что сможет выиграть битву со всем ми­ром?

— Вероятнее, рассчитывает, что заранее увидит на­ступление и вовремя уйдет.

— Ты на это надеешься? Что он ждет масштабной ата­ки и не обратит внимания на один вшивый вертолетик?

— Хорошо бы, — с невеселой улыбкой признался Ла­бин, — но нет. И, даже если он не заметит нас на подхо­де, у него было почти четыре года на создание обороны. Мы бы вряд ли с ней справились, даже если бы знали все ловушки.

— Так что будем делать?

— Я еще прорабатываю детали. Полагаю, в конечном счете пойдем через главный вход.

Кларк разглядывала свои пальцы. Кровь под ногтями засохла бурой каймой.

— Если сложить все фрагменты, — сказала она, — то он — настоящее чудовище.

— Как и все мы.

— Он таким не был. Ты хоть помнишь?

Лабин не ответил.

— Ты же собирался меня убить. А я начала конец света. Мы были чудовищами, Кен. И ты помнишь, что сделал Ахилл?

— Да.

— Он пытался меня спасти. От тебя. Мы никогда не встречались, он точно знал, кто я и что натворила, и прекрасно понимал, на что способен ты. И все равно. Он рискнул собой ради меня.

— Помню... — Лабин слегка изменил направление полета. — Ты сломала ему нос.

— Не о том речь.

— Того человека больше нет. Спартак превратил его в нечто иное.

— Да? А тебя он во что превратил, Кен?

Он обратил к ней слепое, изъеденное лицо.

— Я знаю, чего он не сделал, — продолжала Кларк. — Он не имеет отношения к твоей привычке убивать. Она у тебя была с самого начала, верно?

Пенсне таращилось на нее глазами богомола. В левой линзе мигнула зеленая лампочка.

— На что это похоже, Кен? Ты испытываешь катар­сис? Оргазм? Чувство свободы? — Она боялась, но все равно продолжала его провоцировать: — Тебе надо быть рядом, видеть, как мы умираем, или достаточно подло­жить мину и знать, что ты перебил нас, как мух?