Питер Уоттс - Бетагемот
- Название:Бетагемот
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-087255-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Питер Уоттс - Бетагемот краткое содержание
Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах. Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли. Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?
Монументальное завершение «Рифтеров», одного из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.
Бетагемот - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Да вы хоть знаете, кто Я? Я — Лени Кларк.
Они сближаются, кромсая друг друга.
Она не подозревает, что некий медлительный Бог выхватил ее из владений Дарвина и сотворил из нее то, чем она стала. Не знает, что другие боги, вечные и медлительные, как ледники, наблюдают, как они с противницей убивают друг друга на компьютерной арене. Она не обладает даже той степенью сознания, что присуща большинству чудовищ, однако здесь и сейчас — убивая и умирая, расчленяясь на фрагменты, — твердо знает одно.
Если она что-то ненавидит, то это — Лени Кларк.
Остатки морской воды с хлюпаньем уходят в решетку под ногами Кларк. Она сдирает с лица мембрану костюма и отмечает неприятное ощущение, что ее раздувает изнутри — легкие и внутренности разворачиваются, впуская воздух в сдавленные и залитые жидкостью протоки. Сколько времени прошло, а к этому она так и не привыкла. Как будто тебя пинают из твоего же живота.
Она делает первый за двенадцать часов вдох и нагибается, чтобы стянуть ласты. Шлюзовой люк распахивается. Роняя с себя последние капли, Лени Кларк переходит в основное помещение головного узла. Во всяком случае, такую роль он играл изначально — один из трех резервных модулей, разбросанных по равнине; их аксоны и дендриты простираются во все уголки этого подводного трейлерного парка — к генераторам, к «Атлантиде», ко всяческим подсобным механизмам. Даже культура рифтеров не способна обойтись совсем без головы, хотя бы рудиментарной.
Впрочем, теперь все иначе. Нервы еще функционируют, но погребены под пятилетними наслоениями более общего характера. Первыми сюда попали восстановители и пищевые циркуляторы. Потом россыпь спальных матрасов — одно время из-за какой-то аварии приходилось дежурить в три смены, и расстеленные на полу матрасы оказались такими удобными, что убирать их не стали. Несколько шлемофонов, некоторые с тактильным левитационным интерфейсом Лоренца. Парочка сонников с заржавленными контактами. Набор изометрических подушек для любителей поддерживать мышечный тонус при нормальном уровне гравитации. Ящики и сундучки с сокровищами, кустарно выращенные, экструдированные и сваренные из металла в отчужденных мастерских «Атлантиды»; внутри — личные мелочи и тайное имущество владельцев, защищенное от любопытных паролями и распознавателями ДНК, а в одном случае — старинным кодовым замком.
Возможно, Нолан и прочие смотрели шоу с Джином Эриксоном отсюда — а может, из другого места. В любом случае, представление давно закончилось. Эриксон, в надежных объятиях комы, покинут живыми и оставлен под присмотром механизмов. Если в этом сумрачном тесном зале были зрители, они отправились на поиски других развлечений. Кларк это вполне устраивает. Она и пришла сюда, чтобы скрыться от чужих глаз.
Освещение узла отключено: света от приборов и мигающих огоньков на пультах как раз хватает для линз. Ее появление вспугнуло смутную тень — впрочем, быстро успокоившись, силуэт отступает к дальней стене и растягивается на матрасе. Бхандери — в прошлом человек с впечатляющим словарным запасом и большими познаниями в нейротехнике, он впал в немилость после эпизода с некой подпольной лабораторией и партией нейротропов, проданных сыну не того человека. Он уже два месяца как отуземился. На станции его увидишь редко. Кларк даже не пытается с ним заговаривать — знает, что бесполезно.
Кто-то притащил из оранжереи миску гидропонных фруктов: яблоки, помидоры, нечто вроде ананасов. В тусклом освещении все это выглядит болезненно серым. Кларк неожиданно для себя тянется к панели на стене, включает люминофоры. Помещение освещается с непривычной яркостью.
— Бли-и-ин! — или что-то в этом роде. Обернувшись, Кларк успевает заметить Бхандери, ныряющего во входную камеру.
— Извини, — негромко бросает она вслед... но шлюз уже закрылся.
В нормальном освещении узел еще больше похож на свалку. Проложенная на скорую руку проводка, свернугые петлями шланги, присобаченные к модулю восковыми пузырями силиконовой эпоксидки. Там и здесь на изоляции темнеет плесень — а кое-где подкладку, изолирующую внутренние поверхности, вовсе отодрали. Голые переборки поблескивают, словно выгнутые стенки чугунного черепа.
Зато при свете, переключившись на сухопутное зрение, Лени Кларк видит содержимое миски во всей его психоделичности. Томаты сияют рубиновыми сердечками, яблоки зеленеют цветами аргонового лазера, и даже тусклые клубни принудительно выращенной картошки насыщены бурыми тонами земли. Скромный урожай со дна морского представляется сейчас Лени самым сочным и чувственным зрелищем в ее жизни.
В этой маленькой выкладке кроется ирония апокалипсиса. Дело не в том, что это богатство радует глаз жалкой неудачницы вроде Лени Кларк — ей всегда приходилось урывать маленькие радости где попало. Ирония в том, что теперь это зрелище, пожалуй, пробудило бы не менее сильные чувства в любом сухопутнике из тех, кто еще остался на берегу. Ирония в том, что теперь, когда планета медленно и неуклонно умирает, самые здоровые продукты растут в цистернах на дне Атлантического океана.
Она выключает свет. Берет яблоко — вновь благословенно серое — и, подныривая под оптоволоконный кабель, откусывает кусок. Из-за нагромождения грузовых рам мерцает главный монитор. И кто-то смотрит в него — освещенный голубоватым сиянием человек сидит на корточках спиной к груде барахла.
Уединилась, называется.
— Нравится? — спрашивает Уолш, кивая на фрукт у нее в руке. — Я их для тебя принес.
Она подсаживается к нему.
— Очень мило, Кев, спасибо. — И, тщательно сдерживая раздражение, добавляет: — А ты что здесь делаешь?
— Думал, может, ты зайдешь. — Он кивает на монитор. — Ну, когда все уляжется.
Он наблюдает за одним из малых медотсеков «Атлантиды». Камера смотрит вниз со стыка между стеной и потолком, миниатюрный глаз божий озирает помещение. В поле зрения виднеется спящая телеуправляемая аппаратура, похожая на зимующую летучую мышь, завернувшуюся в собственные крылья. Джин Эриксон лежит навзничь на операционном столе. Он без сознания, блестящий мыльный пузырь изолирующей палатки отделяет его от мира. Рядом Джулия Фридман, запустившая руки в мембрану. Пленка облепила ее пальцы тончайшими перчатками, незаметными, как презерватив. Фридман сняла капюшон и закатала гидрокожу на руках, но шрамов все равно не видно под массой каштановых волос.
— Ты самое забавное пропустила, — говорит Уолш. — Кляйн никак не мог его туда засунуть.
Изолирующая мембрана. Эриксон в карантине.
— Представляешь, он забыл вывести ГАМК [2] Гамма-аминомасляная кислота, важнейший тормозный нейромедиатор центральной нервной системы человека и млекопитающих. — Здесь и далее прим. ред.
, — продолжает Уолш.
Интервал:
Закладка: