Александр Бородыня - Сияющий вакуум (сборник)

— А может быть, я захочу взять себе еще одну жену, — задыхаясь от восторга, проговорил Филипп. — Почему я не могу жениться на женщине пятого тысячелетия? — Он слизывал с губ собственную кровь. Кровь была теплой и почему-то не соленой, а сладкой. — Наверное, я просто обязан жениться на женщине из этого времени, если мне уже предстоит управлять всем человечеством.

— Простите, Филипп Аристархович, но вы не сможете больше жениться! — не поворачиваясь, сказала она, и в ее голосе явно прочитывалось сожаление. — Власть, увы, накладывает на правителя некоторые ограничения.

— Какие ограничения? Почему мне об этом ничего не сказали?

Вдруг ощутив сильную слабость, Филипп опустил голову. Лег лицом вверх. Закрыл глаза. Опьянение не проходило, но одновременно с тем что-то в теле его быстро менялось. Лишь спустя несколько минут он понял, что полностью парализован и не может шевельнуть даже пальцем.

Над головою что-то щелкнуло и зажужжало. Филипп открыл глаза. Голубая чаша потолка исчезла, и сверху опускалось большое зубчатое лезвие. Лезвие на очень тонких суставчатых штырях, похожих на туго натянутые шелковые нити, двигалось точно на него.

— Что вы делаете? — сухими губами прошептал Филипп Костелюк. — Зачем все это?

— Сейчас мы отсекаем вам голову!

— Зачем?

— Видите ли, Филипп Аристархович. — Голос женщины пятого тысячелетия немного дрожал. — Нам нужна только ваша голова с заключенным в ней прибором. Ваше тело нам совершенно ни к чему. Поверьте, оно и вам будет теперь ни к чему. Тело помешает вам управлять народами Земли. При наличии тела, подверженного разнообразным плотским влияниям, человек просто не может быть объективен.

Филипп хотел закричать и не смог. Он смотрел, как опускается и опускается лезвие. Оно сверкало и было очень острым. Тоненькая синяя жилка дрожала вдоль зубцов. Филипп когда-то видел это свечение. Так светилась рабочая нить электроскальпеля.

«Не ходи в будущее, худо будет, — опять всплыли в его памяти слова Эрвина Каина. — Не ходи… Не ходи в будущее!»

Когда голубая нить коснулась его шеи, Филипп Костелюк закрыл глаза. Он не почувствовал никакой боли, хотя процедура отнятия головы и подключения к ней приборов жизнеобеспечения заняла еще около часа и протекала при полном сохранении сознания.

Земфира знала, что встреча произойдет именно на Марсе, в новом доме, построенном после разрушения отеля «Арис», на центральной площади столицы. Но она не могла с точностью определить время встречи.

Было очевидно: ей предстоит еще одно испытание, может быть самое страшное из тех, что пришлось уже пережить. Частично все уже случилось, и встречи, наполовину уже происшедшей, не избежать. Земфира знала свое будущее, но ей был известен лишь порядок событий.

Земфира знала, что Марс погибнет в тот же день, когда будет похищен ее муж Филипп, но она не знала, в какой из дней это произойдет.

Это случится ночью, но какой из ночей? Скованная обетом молчания, Земфира ни с кем не могла поделиться тем, что знала о будущем. После встречи обет будет снят. Но когда? Когда это случится? Женщина почти потеряла сон в ожидании, последние дни она засыпала только под утро, и весь день после этого у нее болела голова. Но в решающую ночь Земфира все-таки крепко спала.

После резкого разговора с Филиппом она вернулась в свою спальню, легла на постель и с головой накрылась одеялом. Филипп слишком много курил. Наркотический дым постепенно с каждым днем заменял его разум на жалкую иллюзию разума и лишал воли. Нужно было как-то повлиять на мужа, но как? Погрузившись в свои мысли, женщина и сама не заметила, что заснула. Прошло несколько часов.

— Очнись! — сказал негромко женский знакомый голос прямо над ее головой, и Земфиру сильно тряхнули за плечо. — Очнись, пришла пора действовать. Час настал.

От этого прикосновения женщина мгновенно очнулась. Ее охватил ужас перед тем, что неизбежно произойдет. Повернувшись на спину, не открывая глаз, Земфира замерла на несколько долгих секунд, потом, все же справившись с сердцебиением, заставила себя разлепить тяжелые веки.

Прямо над нею в полутьме спальни нависало знакомое женское лицо. Это лицо Земфира раньше видела только в зеркале. Это было ее собственное лицо. Она вспомнила следующее слово. Ведь несколько месяцев назад она сказала его сама себе. Вспомнила слово, и оно тут же прозвучало:

— Боишься?

— Нет. — Сердце Земфиры будто выскакивало из груди.

— А я боюсь.

— Когда это произойдет? — припоминая тот диалог и переворачивая его зеркально, напряженно спросила Земфира.

— Это уже произошло, — отозвалась ее копия, стоящая над постелью.

— Значит, настало время действовать?

— Ну ты же, наверное, знаешь, что я скажу? — Лицо двойника из прошлого было немного моложе ее собственного лица, и на лице этом появилась улыбка. — Знаешь! Ты ведь помнишь, наверное, все свои слова, которые ты сказала сама себе.

— Помню.

— Ты помнишь, зачем тебя отправили на встречу с самой собою?

— Да. Я должна была предупредить себя о том, что пришло время действовать. Я должна была сказать себе, что Филиппа похитили, а через несколько часов Марс будет уничтожен ударом земной ракеты. Правильно?

— Ты должна действовать! — прошептали губы-отражение. — Но ты должна помнить: будущее не стабильно, то, что ты видела в будущем, может измениться. Ты не имеешь права на ошибку. От тебя теперь зависит судьба всего человечества!

Земфира вскочила с постели и попыталась схватить руку своего двойника, но в спальне никого уже не было, кроме нее. Только медленно растаивала в воздухе серебряная паутинка темпоральной спирали.

Разбудив остальных жен, Земфира, даже не одевшись, кинулась по дому. Нельзя было терять ни минуты. Но перед дверями в спальню мужа женщина все же, как и обычно, приостановилась, сработала многолетняя привычка.

Ничего не понимающая, заспанная Ариса оказалась в спальне первой.

Ярко горели все лампы. На зеркалах золотистый электрический налет, и воздух напоен озоном. Так бывает, когда из закрытого помещения стартуют одновременно несколько хрономобилей. Постель Филиппа измята и пуста. Рядом с постелью на ковре кальян с отломленным верхом. Растеклась пахучая жидкость.

Пока Ариса, пачкая свою ночную рубашку, заглядывала под кровать и шарила в шкафах, более хладнокровная Инк шагнула к стене и связалась со службой информации.

— Простите, что беспокою в такое время, но я хотела бы установить местонахождение моего мужа! — объяснила она возникшему на экране заспанному диспетчеру. — Мы не можем понять, куда он исчез. Мы волнуемся!

Диспетчер на экране зевнул и потянулся к какому-то пульту. Через минуту он, опять зевая, но на сей раз уже от нервного напряжения, сообщил: