Александр Сальников - Лучшая работа на Земле — работа на Марсе!

— Ты сам-то в эту хрень веришь? — Артем скривился в лицо товарища.

— А мне не за веру платят! — рыкнул Игорь. — У меня двое детей, Артем, — примирительно добавил он. — У меня семья. Нам есть что терять.

— Четверть пенсии, — сухо отчеканил Артем.

Игорь выпрямился.

— И чего ты хочешь?

— Устрой тестирование в головном офисе и сдвинь мою заявку вверх по списку, — будто о малости попросил Артем, — показатели-то позволяют.

— И за это ты отдашь мне четверть?

— Если меня не забракуют твои соратники. Если, — повторил Артем и улыбнулся как можно радушнее. Отсалютовал стопкой, выпил и уже на выдохе добавил: — Правда, я слышал, что есть и другие варианты. Именно в Медведьевске. А ты слышал?

Артему вдруг подумалось, что ровно такими глазами смотрел когда-то рядовой Крупнов поверх автоматного целика.

— Тридцать процентов, — натянул поводок Артем, и Игорь дрогнул, отвел взгляд. — И еще мне понадобится от тебя гостевое приглашение. На всякий случай, — добавил Артем и замер.

Глядя, как хмурятся брови и гуляют желваки Крупнова, Артем не пытался разгадать его мысли. Ему плевать было на мотивы, эмоции и интересы, что роились и сталкивались сейчас внутри помрачневшего Игоря. Что чувствовал и думал офицер службы безопасности РосФобоса по поводу официального четырехдневного приглашения неблагонадежного товарища в режимный Медведьевск, было несущественно для Артема. Важным оставался только ответ.

— Есть один человек, — медленно начал Игорь и в упор посмотрел на Артема. — Его называют Кудесником, — взгляд Игоря стал невыносимо тяжелым. Он ронял слова в пустоту, они падали и натужно входили гвоздями в одеревеневшее пространство кухни. — Говорят, он успешно решает вопросы подобного рода. За вот такие деньги, — Игорь кончиком пальца вывел на столешнице шесть цифр. — Это в юанях, — добавил он.

Кадык Артема дернулся. Игорь помедлил, выжидая ответа, и, так и не дождавшись, продолжил:

— Я устрою тебе встречу с Кудесником. Как вы там с ним договоритесь — это ваше личное. Если дело выгорит, ты отдашь мне сорок процентов.

На сорок Артем никак не рассчитывал. Делить шкуру не то что не убитого — не рожденного еще даже медведя было легко, но в словах Игоря содержалось столько уверенности, что в Артеме на секунду всколыхнулась жадность.

Игорь расценил молчание по-своему.

— Если тебя отбракуют, то в тот же день посадят на самолет. Суточная виза соискателя нам не подходит, тут ты прав. — Игорь внимательно смотрел на Артема. Словно сканировал малейшие движения мимики. — Кудесник — человек своеобразный, он устанавливает место и время. Я думаю, люфта в четверо суток хватит, но пригласить тебя к себе я не могу, сам понимаешь.

— И как тогда… — начал было Артем.

— Сорок процентов — очень большая сумма, — перебил Игорь. — Я пришлю тебе приглашение. Это моя проблема. Ничему не удивляйся и мне не звони. А когда приедешь — не звони вообще никому. У нас весь эфир пишут. Я сам тебя найду. И вот еще что, — тоном командира расстрельной команды сказал вдруг Игорь. — Если у тебя с Кудесником ничего не выйдет — давай без сюрпризов, договорились?

Артем помешкал и протянул ладонь:

— А как вы нас отсеиваете? — и, когда Игорь уже пожал протянутую руку, добавил: — Есть формулировка?

— Вызови мне такси, — невпопад ответил Игорь, но так и не смог пересидеть выжидательную паузу. — Отрицательный тест на психологическую совместимость. Обычно мы добавляем: попробуйте в следующий раз с новой командой.

Уже на пороге Игорь еще раз пристально посмотрел Артему в глаза:

— Я должен спросить, Артем. Просто обязан. Ты все хорошо взвесил?

— Более чем, — уверил Артем и, едва за гостем захлопнулась дверь, набрал бутлегера.

— Ты угомонишься сегодня, нет? — звонок явно отвлек Егора от чего-то более интересного.

— Не шуми, — оборвал его Артем. — Помнишь, мы общались по поводу займа? Давай обсудим условия.

Идентификатор был вмонтирован прямо в стойку контроля прибытия аэропорта. Миловидная брюнетка в форме службы безопасности РосФобоса едва заметно поджала губы, пока Артем мешкал, не сразу распознав в металлическом выступе сканерное устройство уни-паспорта. Зеленая форма очень шла ей, добавляла глубины глазам. Ей даже шла снисходительная улыбка, которую успел заметить Артем. Он приложил большой палец к пористому латексу. Кожу начало привычно покалывать. Теплая волна, будто слизывая микрочастицы пота, скользнула по подушечке.

— На какой день будете брать обратный билет, Артем Геннадьевич? — донеслось из-за пуленепробиваемого стекла.

Артем покосился на внимательных полицейских, что вполголоса общались в дальнем конце накопителя, сцепив широкие ладони на цевьях автоматов, и как можно спокойнее произнес:

— На четвертый.

Пальцы девушки запорхали по сенсорной панели:

— Вылет двадцать третьего в семнадцать сорок пять по Москве. Место 36-Б, — она снова улыбнулась уголками губ. — Добро пожаловать, Артем Геннадьевич!

Турникет распахнулся. Артем подхватил сумку и, как можно быстрее миновав автоматчиков в синем, шагнул в разъехавшиеся двери.

В ярко освещенном холле аэропорта царила суета. Гомон пассажиров смешивался с металлическим голосом, объявляющим посадки и регистрации, шумом разбитого в центре водопада, громкими рекламными слоганами РосФобоса. Роящийся ком звуков поднимался к высокому потолку.

Потея и оскальзываясь на кафеле, отполированном щетками ботов-уборщиков и смазанном чуть подтаявшим с его подошв снегом, Артем пробирался сквозь людскую массу к выходу. То тут, то там возникающие будто из ниоткуда фигуры в синей и зеленой форме добавляли торопливости. Стараясь не смотреть в сторону полицейских и росфобовских эсбэшников, Артем прибавил ходу и, вывалившись из душного нервного зала на улицу, шумно вдохнул.

Воздух был вкусным. Он был словно произведен на заказ: мощный аромат хвойного леса с тонкой ноткой озона. Но не это заставило Артема задрать голову и глупо открыть рот.

Площадь перед аэропортом размером с пару футбольных полей огораживали гигантские буквы. Они высились черными громадами, и казалось, что не человеческие руки возвели и отделали гранитом этих колоссов, а сказочные великаны сложили из цельных кусков благородного камня эти пятиэтажные глыбы. «Медведьевск» — наваливалось справа. «РосФобос» — прижимало к земле слева. «Добро пожаловать!» — замыкало пространство впереди. От надписей веяло таким величием, такой имперской мощью, что слово «пожаловать» заиграло новыми смыслами, а в голове не укладывалось, что желтый кирпичик под буквой «П» — это всего лишь рейсовый автобус, выезжающий с площади через арку.