Михаил Тырин - Жёлтая линия

— Тихо! — Щербатин схватил меня за рукав. Послышались шаги, и через несколько секунд мы увидели Варпа. Он осторожно шел между рядами кроватей, полностью одетый, с тарелкой комбикорма в руке.

— Здравствуй, брат, — тихо проговорил Щербатин.

Варп резко остановился. Было видно, как он испуган и как неприятна ему эта встреча.

— Не бойся, — продолжал Щербатин. — Мы хотели только поговорить.

— Что вам нужно? — произнес Варп неровным от волнения голосом. — Сейчас ночь, я должен спать. Мне рано вставать, а вы мешаете. Я позову коменданта.

— Тебе не нужно рано вставать, ты не ходишь на работу, — мягко возразил Щербатин. — Где мы можем поговорить?

Варп положил еду на кровать, не отрывая от нас подозрительного взгляда.

Немного подумав, он кивнул нам и направился к выходу.

Мы оказались в тускло освещенной умывальной комнате. Под ногами хлюпала вода, из кранов с тихим звоном срывались капли. Здесь было мрачно и неуютно. На меня вновь накатило ощущение безнадежности, нищеты, скудных и безрадостных будней.

— Что вам нужно? — повторил Варп. Казалось, он все готов отдать, лишь бы .от нас избавиться.

— Не спеши, брат. — Щербатин полез под накидку и вытащил сверток с капустными листами. — Возьми, это тебе.

У парня округлились глаза. Он сразу как-то смешался, лицо утратило напряженность и подозрительность. Теперь он боялся одного — как бы мы не забрали чудесный дар.

— Это мне? — растерянно произнес он. — Правда?

— Можешь съесть это прямо сейчас. Парочку листов оставь — положишь их в мокрую землю, и они приживутся.

Мы смотрели, как он ест. Гордый и недоверчивый человек на какое-то время стал совершенно ручным. Но лишь на время.

— Итак, что вы хотите? — спросил наконец Варп.

Щербатин вытащил листок бумаги и зачитал вслух несколько имен, совершенно мне незнакомых.

— Ты знаешь этих людей?

— А что?

— Ничего. Просто все они пришли сюда с Водавии. И все -.в чужой оболочке.

Как и мы с тобой.

— Может быть. И что из этого?

— Я думал, вы вместе. Мы тоже надеемся быть с вами.

— Зачем? — Мне показалось, Варп усмехнулся.

— Странный вопрос. Мы хотим быть со своими.

— Здесь нет своих. — В его голосе прорезалась неожиданная злость. — Я существую один, мне никого не нужно. И вы не нужны.

Щербатин пристально посмотрел на него.

— Ты что-то скрываешь от нас, брат. Доверься, очень тебя прошу. Ну или проверь нас как-нибудь…

— Мне нечего скрывать. И незачем вам верить. Я никому не верю, я один.

— Гордый сын болот… — с досадой пробормотал Щербатин. — Послушай меня.

Мне нужно спасти и спрятать одного человека. Но я не знаю, куда. Я надеялся, что здесь есть люди, которые живут без социальных номеров, без комендантов, без надзора. Я готов уйти к ним.

— Не думаю, что это так, — с усмешкой произнес Варп. — У вас двоих, кажется, немалое холо. Вы, наверно, и не пробовали жить без кормежки, без крыши над головой.

— Вообще-то пробовали… — вставил я.

— Что это за человек, о котором вы говорите? Он один из наших?

— Нет, это женщина, — вздохнул Щерба-тин. — Это просто моя женщина.

Сегодня ее лишили холо и разлучили со мной.

— Ты бросишь все ради одной женщины? Я не могу этого понять. Ты говоришь очень странные вещи.

— Я и сам не могу себя понять.

— Такие люди есть, — неожиданно произнес Варп. — Я видел их за городом.

Они бежали за поездом, надеясь облизать выброшенную тарелку. Ты хочешь спрятать среди них свою женщину?

— О, черт… — Щербатин сокрушенно покачал головой. — Вообще-то, я говорил не о таких людях. Я думал, что… — Он махнул рукой и замолчал.

Мы стояли молча, слушая, как звенят капли. Щербатин угрюмо глядел перед собой. Он надеялся, что Варп приоткроет для него новые потайные стороны жизни, но никаких подобных сторон не оказалось. Да и не могло быть. Полный тупик.

— Ивенки, — сказал Варп, и это было так неожиданно, что мы вдрогнули.

— Вы же настоящие ивенки, как и я, как и миллионы наших братьев, оставшихся там…

Забудьте о том, что ваша душа когда-то принадлежала солдатам железной орды. Вы ивенки — и телом, и духом, и вы точно так же вкушаете листья тха, как и весь наш народ. Стыдитесь, что в такое время алчность закрыла вам глаза и связала руки. Тысячи наших женщин погибают под огнем танков, а вы заботитесь о безвестной дочери чужого народа? Неужели нет более достойного дела?

— О чем ты говоришь? — насторожился Щербатин.

— Мы не одни. Мы вместе со своим народом, который знает о нас и ждет наших действий. Мы — его посланники здесь. Каждый сам по себе, но мы связаны тайными узами, мы — невидимая армия. Нас становится больше с каждым днем. Они сами привели нас в свой мир и продолжают приводить. Враг вошел в нас, но мы убиваем его в себе. Наши женщины рожают новых воинов, и все они скоро будут здесь. Мы можем сжигать их города, мы можем душить их голыми руками и заливать их улицы кровью. Мы сильнее, чем они. Здесь каждый пятый

— старик, а мы молоды. Нам дано все, что нужно для победы, — сила, воля, ненависть, любовь, храбрость. Мы ивенки! Когда вымрут и замолчат эти огромные города — лишь тогда мы сможем вернуться в свои дома. Но сейчас время войны. Каждый — поодиночке, каждый сам за себя. Растворитесь в море иноплеменников. Пока мы — крошечные огоньки, но вскоре мы сольемся в страшный пожар, который выжжет дотла эти дьявольские миры.

Варп замолчал. Оказалось, все это время он говорил с закрытыми глазами, он был где-то далеко. Наверно, на Водавии. Мы ждали, что он опять заговорит, однако он молчал. Перед нами стоял самый настоящий ивенк, даже измятая роба не портила облик воина болот.

— Что это значит? — осторожно произнес Щербатин. — Ты хочешь, чтобы мы что-то сделали? Подожгли дом или взорвали очередной звездолет…

— Я должен повторить, чтобы быть понятым? — спросил в свою очередь Варп.

— Нет, не нужно повторять. — Щербатин с недоумением посмотрел на меня.

— Нам лучше уйти, — сказал я.

— Пожалуй, да.

— Подождите. — Варп открыл глаза. — Мне нет дела до ваших проблем. Но, ломая их порядок, вы служите своему народу. Для этого я вам кое-что дам. Идите за мной…

Мы удивленно переглянулись и последовали за Варпом. Он отвел нас в самый низ здания — туда, где начинались лестницы в подземку. Некоторое время мы кружили по темным подвальным закоулкам. Наконец Варп сунул руку в щель между плитами и вытащил сверток.

— Это все, что я могу сделать для вас. Больше никогда не приходите ко мне.

Каждый — сам по себе. У каждого свой путь.

Щербатин открыл сверток. Там лежало короткое плазмовое ружье — поцарапанное, с пятнами грязи и ржавчины. Щербатин присвистнул, он не ожидал такого подарка. Да и я тоже.

Варп ушел, не сказав нам больше ни слова. Через минуту мы оказались на улице, где дул ветер и сыпала холодная водяная пыль.