Сергей Попов - Небо цвета крови

— Плохо — особо не постреляешь. Их там толпы…

Бах!..

В этот миг откуда-то слева хлопнул выстрел, у моих ног плеснул снежный фонтанчик, следом, уже ближе, воткнулась тоненькая острозаточенная ржавая труба, служившая кустарным арбалетным болтом, и на дорогу, громко галдя, изо всех домов хлынула толпа людей в изодранных теплых вещах.

Пристрелив самого быстроногого «Мусорщика», намеревающегося проломить череп железным прутом, я юркнул за усеянную пеплом легковушку и, укрываясь от пуль и болтов, безостановочно колотящих по капоту и крыше, крикнул Дину:

— Дин! — и пальнул в стрелка, затаившегося на предпоследнем этаже. Тот дернулся, выронил оружие и — с криками вниз. — Дин! Надо срочно уходить! Где искать твоего брата?..

Два раза подряд отгремело ружье Дина.

— Давай за мной, Курт… — с его стороны донесся надрывный хрип, что-то тяжелое упало наземь, — еще один готов… — и позвал устало: — В арку! Дворами побежим!

Вскочив — побежал к Дину, попутно отстреливаясь от засевших в домах снайперов.

Пальба, крики…

Но едва подоспел к нему — навстречу выпрыгнул «Мусорщик» в грязном строительном респираторе и с диким воплем опустил страшную шипастую железку. Тотчас уйдя от атаки, я наотмашь дал прикладом в кадык, оттолкнул ногой и — на помощь к напарнику, окруженному сразу тремя нападавшими.

«Убьют ведь… — с жаром думал я, — не справится в одиночку…»

И, рванув на себя рукоятку ножа, — в перекат, чтобы не задели стрелки.

Очутившись рядом с Дином — ткнул в живот крайнему «Мусорщику», рассек через противогаз лицо следующему, вместе с напарником расправился с третьим и быстро проговорил:

— Давай веди, пока еще можем оторваться, — перечертил беглым взглядом улицу: обитатели Ридаса мчались уже отовсюду, стреляли, каким-то сверхъестественным чутьем обходили свои же ловушки, расставленные здесь на каждом шагу. Пули ложились все точнее, обещая с каждым новым выстрелом непременно попасть по нам. — На тебя вся надежда.

На пару с Дином ломанулись вдоль дома, нырнули в арку. «Мусорщики» — за нами.

Вовремя различив в полутьме растяжку у самого выхода — быстренько перерезал, наблюдая то, как из-под потолка со свистом сорвался чудовищный по размерам стальной штырь и, точно на вертел, поочередно насадил сразу четырех преследователей.

«Задержит ненадолго», — решил я и громко поторопил Дина:

— Ускоримся, Дин, — сейчас их еще больше сбежится!

Дальше двигались дворами, петляли между детскими вымерзшими площадками, гаражами, застеленными зеленой изморозью, одноэтажными кирпичными зданиями с большими дверьми, исписанными нецензурными надписями, и постоянно со страхом оборачивались, ожидая встретить «Мусорщиков», громко переговаривающихся между собой где-то далеко позади. Но, слава богу, ни одного из них пока не заприметили — смогли-таки затеряться, исчезнуть хотя бы ненадолго от плотоядных глаз. Только вот уверенность и в дальнейшем таком успехе — весьма фиктивна. Каждую секунду чудилось, что кто-нибудь обязательно выскочит из-за поворота или темного угла, устроит засаду, а если даже не так, то каверзная ловушка некстати окажется под ногой, и тогда любого из нас проткнет такая же махина, как и тех преследователей в арке, не то еще чего ужаснее. И если сейчас, при дневном свете, еще хоть как-то можно различать большую часть растяжек, то с наступлением сумерек это будет практически невозможно, а ведь мы еще даже не нашли брата Дина, следующей задачей предстоит каким-то образом выбираться из Нью-Сити…

Бег, бег…

Так, под всюду носящееся эхо далеких отвратных голосов, прыгающее от дома к дому, минуя следующую арку, вышли к одному промышленному объекту, огороженному добротным забором из желтого кирпича с пущенными поверх проводами под напряжением. О нежелательности перелезать через него, четко, черным по белому гласила большая облупившаяся памятка на огромных темных воротах, расположенных немного левее:

$$$«ОСТОРОЖНО! ВЫСОКОЕ НАПРАЖЕНИЕ!»

И ребенку понятно: электричество на всей территории, собственно как и во всем городе, — полностью отсутствовало, однако карабкаться вверх все-таки не спешили — пустая трата времени. К тому же смутно верилось, что продолжать поиски следует именно отсюда.

Все сомнения развеял Дин.

— Кажись, тут, — твердо решил он, прошел немного вперед, будто хотел разглядеть забор поближе, посмотрел по сторонам и продолжил тем же голосом: — На мой взгляд — единственное место, где можно держать в заточении людей длительное время. А что? Здание с виду вроде тихое, в глаза особо не бросается, находится, в принципе, рядом. Где еще этим тварям тюрьму организовывать?

— Ну да, — поддержал я, с придирчивостью осмотрел верхний этаж, подтянул ослабевшую от бега лямку рюкзака, — здесь самое то… — и сразу: — На забор лезть будем или через основной вход?

— Мне с моими руками теперь только и лазить… — со вздохом проворчал тот, словно тому вина — я, и добавил строго: — Давай к воротам.

«А вот думать надо было, что делаешь! — мысленно отчитал его. — А лучше — меня слушать… хоть иногда…»

Ворота оказались не запертыми, без какого-либо замка, с сорванными петлями. Отворив как можно тише — вышли к массивному четырехэтажному сооружению с двумя прогнившими пожарными лестницами, чудом держащимися на нижних кронштейнах. Стекла сохранились лишь в самых крайних окнах, на некоторых имелись сварные решетки. Посередине располагался широкий, заложенный строительным мусором проход, заросший черно-синим «камнежором» — редчайшим плющом, способным со временем безо всяких усилий разламывать даже сверхпрочный бетон. Рядом беспорядочно валялись толстые трубы, обернутые войлоком, обрывки шин, обглоданные лозой, металлические перекладины, штабеля неиспользованных свай. Вдоль забора, из-под зелено-серого снега торчали мешки, бочки, мотки проводов. Возле самого же здания, на выложенной льдом дороге, — два самосвала без полуприцепов и передних колес.

— Завод, что ль, какой? — глуховато спросил Дин и сам же ответил на свой вопрос: — По ходу, он и есть… — А потом ко мне: — Курт, предлагаю идти через тот проход. Наверняка таким путем можно попасть вовнутрь. Что скажешь?

— Ну не по тем же лестницам подниматься-то… — отозвался я, перевел на них недоверчивый взгляд. Те от вдруг начавшегося ветра надсадно заскрипели, запрыгали, словно надумали отрываться от стен. — Они и так на добром слове держатся…

— Ну, тогда решено! — объявил тот и, прибавив шаг, заспешил к проходу.

Отрывистая речь «Мусорщиков» голосила уже за ближайшими домами — шли за нами по пятам, как звероловы.

Не касаясь стен с разросшимся «камнежором», мы с напарником дошли до выломанной двери, тотчас прошли внутрь, попадая в громадное затхлое помещение с наполовину обвалившимся потолком. Многочисленные квадратные колонны, преданно подпирающие его, повсеместно рассыпались, оголили стальные каркасы, ощетинились арматурами. Пол полностью исчез за грудами битого кирпича, колотой плитки и снега, в углах томились груды бетонных обломков, стулья, выломанные оконные рамы, упавшие лампы, горы отвалившейся от времени краски. Немного левее — проржавевшее насквозь оборудование, тяжелые сверлильные станки, вентиляторы. И ко всему этому добавился какой-то тошнотворный, всюду блуждающий дух, от какого просто-напросто некуда было деться.