Ярослав Питерский - Ленин жЫв

– Всё равно сука… – усмехнулся он.

– Да уж точно – не кобель! – хохотнула она и, повернувшись, с напористостью и решительностью неожиданно вновь навалилась на него.

Он попытался сопротивляться, но тут же поймал себя на мысли, что это не надо делать, и ему нравится всё, что происходит с ним в эту секунду.

– Повторим урок первого общения с будущим! – загадочно шепнула она.

Он тяжело дышал. Голова хоть и кружилась, но это была забавная и какая-то увлекательная карусель. Мысли отсутствовали, лишь какое-то ощущение невыразимого блаженства.

Он прижался к ней и отключился…

ОН где-то вдалеке услышал всхлипы. Нет, это точно был женский плач. Какой-то тихий. Приглушённый. Кто-то, сдерживая себя, рыдал.

Женщина, то и дело глубоко вздыхая, хлюпала носом. Плакать, так хотелось тоже заплакать. Чувство какого-то обречённого уныния и безысходности.

«Как давно я плакал? Когда я вообще плакал? В детстве? Нет, я плакал, когда напился после армии… Нет, постой, я плакал, когда я… Нет, не помню, когда я плакал. Может, поплакать, как хочется поплакать. Это так здорово – плакать. Рыдать. Станет легче, наверное, очень станет легче. Нет, плакать, обязательно плакать», – Кирилл, вдруг очнулся от своих нелепых и каких-то бредовых не то что мыслей, а утверждений.

Это были то ли сон, то ли забытье.

Рядом стояла девушка. Эта была Лиза. Кирилл почувствовал её запах и слабо улыбнулся, не открывая глаз. Ему вдруг не захотелось вообще просыпаться, а вот так и лежать в забытье…

«А может, это вообще сон! Сон – всё, что вот так со мной происходит! Я проснусь – и всё! Всё кончится, и я вновь там, я вновь тот!» – подумалось наивно и тягуче.

– Лиза… это Вы?! – выдавил из себя Лучинский.

Но в ответ он услышал лишь всхлипывание. Кирилл открыл глаза. Девушка стояла, потупив взгляд, и что-то писала в блокноте. Она смотрела на приборы и тихо плакала при этом.

Лучинский это не увидел, но почувствовал.

– Лиза, почему Вы плачете? Что-то случилось?

В ответ опять лишь всхлип…

Лучинский тяжело вздохнул и подпрыгнул на кровати. Наконец-то сон отпустил его. Он вдруг ощутил, что у него ноет с похмелья голова…

«Какое забытое чувство! Как это здорово, хм, болеть с похмелья… я не болел уже давно!» – вдруг подумал он.

Пить! Хочется пить! Губы как сухая губка. Кирилл с трудом облизнулся. Он посмотрел на Лизу. Девушка словно не замечала его.

– Лиза, Вы можете мне дать попить.

– Я Вам не обслуга. Придёт сиделка и даст, – сухо и грубо ответил девушка.

– Это что за немилость? – удивился Кирилл.

Он вдруг поморщился. Он вдруг вспомнил. Он вдруг понял, что он совсем недавно тут, на кровати, занимался любовью с той. Красивой гречанкой…

Голова загудела. Стало немного стыдно и неудобно, а что если она, она, Лиза, видела это по какому-нибудь монитору…

«Вот извращенцы! Они тут подсматривают друг за другом», – неожиданно разозлился Кирилл.

– А вот подсматривать нехорошо! – бросил он ей.

– Подсматривать? Вы о чём? – обиженно переспросила девушка.

Она наконец-то бросила на него взгляд. Глаза полные упрёка и отчаянья.

– Вы ведь подсматривали за мной? – Кирилл кивнул на мониторы и приборы.

– Хм, надо ещё! – хмыкнула она и задрала носик. – Вы просто пустой болтун! Вы обещали мне…

– Ну, простите. Простите. Она, она меня напоила…

– Вот-вот! Я же просила не пить! Я же просила не пить, не есть и не брать ничего от неё! А Вы! Вы всё испортили! Вы напились! Вы хоть помните, что было? Что было, когда она тут Вас напоила?

– Я… нет, не помню, – краснея, соврал Кирилл. – Не помню ничего.

– Вот и плохо! И я вот не знаю, что она тут делала? Что вообще тут происходило? Я не знаю! А это опасно!

– Так вы не могли наблюдать за нами? – с надеждой переспросил Кирилл.

– Как я могу за вами наблюдать? У меня на это нет допуска! – раздражённо махнула рукой девушка.

– Фу! – облегчённо выдохнул Кирилл. – А я-то… я думал…

– Что Вы ещё думали?! Вы вообще умеете думать? – укорила его девушка.

Кирилл вдруг поймал себя на мысли, что ему стало легче. Ему очень не хотелось, чтобы Лиза знала про его любовную утеху с этой начальницей отделения. С этой неотразимой и жгучей «гречанкой». Он вдруг также поймал себя на мысли, что невольно возбуждается, когда вспоминает ту женщину. Она, та «гречанка», она прекрасна и так страшна в своей жгучей напористой страсти!

Она так завораживает и увлекает!

Нет! Нет, не об этом! Не об этом надо думать в эту минуту…

Он вздрогнул от неожиданных слов.

– Вы понимаете, что всё испортили? – вновь напомнила о себе девушка.

Лучинский вздохнул и, потупив глаза в пол, виновато ответил:

– Ну, простите, простите. Ну, что я там вам испортил…

– Вы, вы испортили всё! Надо брать у Вас пункцию из печени, сейчас придёт Щупп. Главный врач придёт – и всё! Придёт и не сможет это сделать! Не сможет! Вы, вы всё испортили! И не только мне! Вы всем испортили! – разрыдалась девушка.

Её плечи затряслись. Кириллу стало неловко. Он хотел уже подойти и обнять девушку. Как-то успокоить её, но не решился. Он вдруг почувствовал, что стесняется её. Стесняется своих движений.

«Бред! Я стесняюсь бабу! Я испортился…» – подумал он.

В этот момент щёлкнул замок, и в палату вошёл маленький человек. По его виду Кирилл понял, что это главврач. Мужчина с небольшой седой бородкой и усами немного походил на его учителя истории. Тогда в школе, совсем давно, в прошлой жизни, учитель истории так нравился ему. Ему вообще так нравилась история…

Если бы он знал тогда, что вот так сам попадёт в эту чёртову «мировую историю»!

Или не попадёт? Может, всё это ошибка, может, ещё есть шанс проснуться…

Может, всё это какой-то глупый и нелепый фарс… утопия?! Фантасмагория?!

– Ну, что тут происходит? Что за слёзы?! – совсем мирно и даже как-то весело спросил главврач.

Кирилл посмотрел на него с надеждой. Лицо мужчины вроде как излучало саму невинность и доброту.

Эти глаза.

Они очень чисты, как показалось Лучинскому. Такой человек не может врать.

– Ну, что тут за слёзы? – Щупп подошёл к Палкиной и обнял её за плечи.

Девушка махнула рукой и обиженно сказала:

– Всё кончилось, Михаил Альфредович! Всё кончилось! У нас ничего не получится. Они стёрли код! Им удалось напоить его! Удалось ввести в организм спиртное, он выпил спиртное, и сейчас его печень во всю борется с этой чёртовой сивухой, что у него в желудке. Они стёрли код…

Щупп подозрительно взглянул на Кирилла. Тот опустил глаза. Главврач тяжело вздохнул и тихо, как-то по-отцовски, пробормотал:

– Ну-ну! Это ещё не всё. Это ещё не всё. Просто… просто нужно отложить. Отложить пробу. Да и сделать её сейчас просто мы не сможем, нет времени. Пусть так всё и будет. Напротив, пусть так и будет.