Эндрю Макдональд - Дневник Тернера

Во-вторых, мы уже неплохо потрудились, налаживая снабжение продовольствием и водой жителей анклава. У нас есть большой накопитель воды, который мы по мере надобности наполняем из существующих колодцев; еще у нас есть два практически не тронутых склада с продовольствием и почти полный амбар с зерном; четыре работающие фермы (включая одну молочную), которые в состоянии накормить половину населения. Сегодня мы пополняем запасы еды, совершая налеты на склады вне анклава, однако к тому времени, когда все будут работать, чтобы не пропадал ни один клочок пахотной земли, необходимость в этом отпадет.

Последнее, но не менее важное, заключено в том, что все жители анклава — Белые без всяких примесей (мы проверяли всех, кто вызывал сомнения), тогда как вне анклава кого только не увидишь: почти беспримесных Белых, Полукровок, Цыган, Чикано, Пуэрториканцев, Евреев, Негров, Азиатов, Арабов, Персов и всех прочих, кто только есть на земле. Настоящий космополитский гуляш, какой сегодня можно наблюдать в любом американском городе. Любой, кто ощущает потребность в «братстве», в Еврейском образе жизни, может покинуть наш анклав. Но сомневаюсь, что это нужно многим.

2 ноября.Сегодня вечером у нас было длинное собрание, на котором нас инструктировали насчет последних национальных достижений и новых приоритетов в местной программе действий.

За последние шесть недель произошло на редкость мало изменений в стране; правительство почти ничего не сумело сделать, чтобы восстановить порядок в разоренных районах или компенсировать урон, нанесенный транспортной сети, энергетической системе, системе распределения и другим важным системам национальной экономики. В общем, люди остались без поддержки, пока Система разбиралась с собственными проблемами, из которых не самой последней было вновь возникшее недоверие к военным силам.

Отсутствие перемен само по себе весьма замечательно, ведь это означает, что Система не восстановила и тот контроль над страной, который был у нее до восьмого сентября. Правительство оказалось не в состоянии совладать с хаосом, который теперь царит во многих регионах.

Естественно, наши ячейки делали все возможное, чтобы продлить нестабильное положение в стране. А Революционный Штаб, судя по всему, ждал, что будет дальше, прежде чем решать, какой будет новая фаза стратегического курса Организации.

Наконец, решение принято, и теперь надо во многих местах делать то, что мы целый месяц делали в Мэриленде. Теперь наша борьба будет не столько партизанской, сколько открытой и полуоткрытой организацией жизни. Это замечательная новость: она означает новое наступление на Систему — наступление, которое предпринимается, так как мы уверены, что успех в борьбе теперь принадлежит нам!

Но прежняя фаза не завершилась, и самая большая опасность широкомасштабных военных действий грозит Калифорнии. Правительственные войска группируются в Южной Калифорнии, и нападение на свободную зону кажется неминуемым. Если Система преуспеет в Калифорнии, то такому же нападению подвергнется Балтимор и другие анклавы, которые мы сумеем создать в будущем, несмотря на наши угрозы ядерного возмездия.

Мне кажется, проблема в клике консервативных генералов, собравшихся в Пентагоне, которые считают нас в первую очередь угрозой для себя, а уж потом для страны. У них нет любви к Евреям, и им не то чтобы нравится сегодняшнее положение вещей, когда они de facto стали правителями страны. Наверное, они предпочли бы узаконить военное положение, а потом постепенно восстанавливать порядок с новым status quo, которое будет исходить из их реакционных и недальновидных взглядов.

Мы же, естественно, ложка дегтя в бочке меда, и им не терпится прикончить нас. Особенно опасными их делает то, что они не боятся наших ядерных возможностей, в отличие от своих предшественников. Им известно, что мы в состоянии разрушить еще много городов и убить очень много людей, но они не верят в то, что мы это сделаем.

В частном порядке я около часа беседовал с майором Уильямсом из Вашингтонского Полевого Штаба о нападении на Пентагон. Другие важные командные центры армии или перестали существовать после восьмого сентября, или слились с Пентагоном, который высшее начальство рассматривает как неприступный.

И они, черт их подери, правы. Мы изучили каждую возможность, какая только приходила нам в голову, и все наши наметки оказывались неубедительными — кроме одной. Пентагон надо взрывать с воздуха.

В мощном оборонительном кольце вокруг Пентагона есть и противовоздушные орудия, но мы решили, что маленький самолетик, летящий низко над землей, сможет одолеть трехмильную полосу, имея на борту одну из наших 60-килотонных боеголовок. Одно уж точно за нас: никогда прежде мы не предпринимали ничего подобного, поэтому можем надеяться, что застанем противовоздушную команду врасплох.

Хотя военные охраняют все гражданские аэродромы, случилось так, что старенький самолет, с которого распыляли средства борьбы с вредителями, оказался в амбаре всего в нескольких милях от нас. Мне тотчас поручили к следующему понедельнику подготовить подробный план воздушной атаки на Пентагон. Тогда же будет принято окончательное решение и назначен день операции.

9 ноября 1993 года.Еще три часа до рассвета, и все готово к «пуску». Я могу воспользоваться оставшимся временем, чтобы написать несколько страниц — несколько последних страниц в моем дневнике. Для меня полет к Пентагону будет путешествием в один конец. Боеголовка лежит на сидении переднего кресла старенького «Стирмана» и сдетонирует от удара или когда я щелкну выключателем. Очень надеюсь, что мне удастся пролететь на самой малой высоте прямо над центральной частью Пентагона. Если не удастся, то я, по крайней мере, попытаюсь пролететь как можно ближе, прежде чем меня убьют.

Больше четырех лет я не сидел за штурвалом, но у меня было время освоиться в «Стирмане» и узнать его особенности: особых проблем с пилотированием я не предвижу. Амбар-ангар находится всего в восьми милях от Пентагона. Мы тщательно прогреем мотор в амбаре, и когда дверь откроется, я полечу на максимальной скорости в сторону Пентагона на высоте примерно в пятьдесят футов.

К тому времени, когда я достигну оборонительного рубежа, скорость будет уже около ста пятидесяти миль в час, и мне понадобится еще семьдесят секунд, чтобы достичь цели. Две трети военных, собранных вокруг Пентагона, ниггеры, и это существенно увеличивает мои шансы.

Небо все еще будет в тяжелых тучах, и света хватит только для ориентировки по знакомым объектам. Самолет мы покрасили так, чтобы он стал почти невидимым в предполагаемых погодных условиях, к тому же я собираюсь лететь слишком низко для радаров. Суммируя все, я считаю, что у меня великолепные шансы.