Роберт Ибатуллин - РОЗА И ЧЕРВЬ

Лифт поднимался пологой спиралью Магистрали Бейт. Это была главная транспортная артерия Колонии, названная так по первой букве древнекельтского алфавита. Они ехали сквозь округлые, неровные, будто анатомические слепки, залы-полости, соединенные круглыми устьями. Стены в мелких ячейках формовочной сети были гипсово-белыми. Бледный солнечный свет лился из диффузоров световодов. Сверху и снизу, слева и справа, в Бейт выходили устья пещер-ответвлений. Над ними пестрели вывески клубов, кафе, секс-сервисов, вывески: «Магистраль Феарн», «Гильдия [INF]: образовательный центр», «Домен Араун. Частное владение». Людей не было — интрагард закрыл всю магистраль на время проезда высокой гостьи.

— Кстати, о приеме, — вновь заговорила Зара. — Кто приглашен?

— Вся администрация и лояльные члены Совета.

— Пригласите и оппозицию. Арауна и его людей.

— Хм… — Гвинед постаралась не выказать удивления. — Это будет неожиданно, учитывая их ненависть к вам, но… как вам угодно.

Лифт свернул в боковую, лишенную вывески магистраль, остановился перед запертым люком.

— Дальше пешком, — буркнул Прасад.

Люк открылся перед ними. Все четверо вышли из лифта и вступили в правительственный сектор астероида.

Гостевые апартаменты находились выше уровнем. Впрочем, в хаотическом пещерном лабиринте Рианнон никаких уровней не было — просто выше. Войдя внутрь, Зара без особого интереса оглядела просторную полость, украшенную картинами из жизни Старой Земли. Морская буря, цветущие рододендроны в Гималаях, лев и стадо зебр, черепичный европейский городок в сумерках — все было ностальгически-тщательно выписано настоящими масляными красками на настоящих холстах. Кресла и диван, возможно, из настоящего дерева, выглядели так же тяжеловесно-роскошно.

— Пара минут, док Ллойд, — сказала Зара. — Схожу в туалет и переоденусь. А вы, полковник, проводите Либи в интрагард и дайте все нужные инструкции.

Зара скрылась в соседней полости, следом покатилась тележка с чемоданами. Через несколько минут она вышла, одетая в развевающееся черное платье — не ауру, а материальное платье из ткани. Зара Янг была дрессером, это знала вся Солсистема. Гвинед ощутила мгновенное раздражение — даже сейчас, перед серьезным разговором, девчонка не удержалась от эпатажа — но постаралась подавить в себе это чувство.

— Ну все, идемте, док Ллойд, — Зара кивнула на устье другой полости — тихой комнаты. — Пора поговорить о том, зачем я прилетела.

Две женщины прошли в устье. Дверь за ними плотно, мягко захлопнулась.

Благотворительная миссия располагалась в паре кварталов от махаллы Науруз — несколько одинаковых белых домиков: школа, больница, спортзал, культурный центр, до сих не отремонтированный после того, как кто-то кинул в него гранату. В больничном коридоре толпилась очередь, но, слава Аллаху, знакомых Саид не встретил. Отстояв свое, он робко шагнул в белоснежный кабинет.

— Вот, — показал он распухшую и побагровевшую руку, — в Старой Москве черный цветок ужалил. Убегал от собак, схватился, а он…

— Цветок? — молодой чернокожий врач с табличкой на комбинезоне: «Лу Брендан» недоверчиво ухмыльнулся. — Что-то не слышал про такие цветы. Скорпион там сидел, скорее всего. Ничего страшного. Давай руку, посмотрю.

Рядом с Бренданом стоял какой-то прибор — белый шкаф с множеством мелких дверок. Одна дверка открылась, и из ящика, жужжа, выехала складная механическая рука с острыми щипчиками вместо пальцев. Она нависла над рукой Саида и точными резкими движениями опустилась к ней. Саид боязливо отвел глаза. Он не почувствовал боли, когда щипчики вонзились в руку — лишь холодное острое прикосновение.

— Вот и все, — бодро сказал Брендан. — Жало вытащили. Сейчас посмотрим, какая тварь тебя укусила.

В шкафу открылся другой ящичек, ярко освещенный внутри. Механическая рука сунула туда свою крохотную добычу. Глаза Брендана застыли, сосредоточенно уперлись в пустоту. Саид уже видел у космиков этот взгляд. Байрам Ходжаев, тот, что учился в космиковской школе, объяснил, что они так разговаривают с джиннами в своих головах. Взгляд Брендана снова ожил. Теперь он выглядел оторопелым, и Саиду стало страшно. Значит, даже врач-космик не знал, что это?

— Это скорпион, да? — нетерпеливо спросил Саид. Ему очень захотелось, чтобы это оказался скорпион.

— Погоди с вопросами. Ну-ка рассказывай. Что это за цветок? Где нашел?

— Да я рассказал уже! В Старой Москве. Около речки со стеклянной галькой, где стая собак. Черный цветок, листья как у лопуха, блестящие, волосатые. Вы лечить-то меня будете?

— Обязательно, — Брендан достал из шкафчика белый, как все в комнате, пистолет, зарядил какой-то ампулой. — Только не здесь. Надо будет тебя свозить в Колонию. От воспаления сейчас сделаю укол, а серьезно лечить будем там, в штаб-квартире. Давай, подставляй руку, не бойся…

В Колонию? В Новую Москву?!

— Зачем в Колонию? — голос Саида предательски дрогнул. — Что у меня такое?

— Пугать не хочу, — Брендан приставил пистолет к вене на его запястье, — но честно скажу: не знаю. — Пистолет щелкнул. Саид ничего не почувствовал. — И это точно не скорпион. Поедем разбираться там, в хорошей лаборатории. — Брендан встал. — Все, пошли.

— Э… А мои родители? Они не знают!

— Свяжешься с ними оттуда. — Врач подтолкнул его к двери. — Идем, идем, время не ждет. Господа пациенты, — громко обратился он к очереди, — на сегодня прием окончен!

Еле чувствуя под собой ноги, Саид плелся за Бренданом. Они вышли во внутренний двор миссии, где ждал мобиль — белоснежный шар на четырех таких же белых шарах-колесах. Спускаясь с крыльца, Саид пошатнулся — сильно кружилась голова — но Брендан уверенно подхватил его под руку.

— Ничего, сейчас полегчает. Идем. Ездил когда-нибудь на мобиле?

В белом боку шара обозначилась дверь и отъехала в сторону — и когда Саид понял, что сейчас окажется внутри, жадное любопытство охватило его, заставив забыть обо всех несчастьях. Он шагнул в белый шарообразный салон, опоясанный кольцом бархатных диванов, со столиком посредине. В стене напротив тотчас возникло круглое окно. Брендан уселся на диван. Саид несмело присел напротив.

Никем не управляемый мобиль тронулся с места. Они выехали за ворота миссии, в Рабат. За окном прежний мир Саида — кривые пыльные улицы, женщины в хиджабах, ковровые веранды кофеен, ниши лавок, глухие стены, размалеванные надписями «JIHAD FOREVER» — стремительно уносился назад.

— У меня опасное отравление? — Саид постарался, чтобы это прозвучало мужественно, сурово. Сейчас он чувствовал себя несколько лучше — видно, укол начинал действовать.